Я заберу у тебя ребенка - Яна Невинная

— Мама, я не понимаю… Ты носила в животике малышей чужой тети? — хмурится дочка, тиская мою ладонь и пощипывая пальцы. –

— Котенок, пока всё, а то запутаешься. Это непростая история, мы, взрослые, и то не можем в ней разобраться.

— Папа уехал разбираться?

— Да, малыш, он вернется с Зариной, и всё будет хорошо. Давай-ка спать.

— Но еще день, я не хочу спать, — канючит дочка, а у самой глаза слипаются.

— В садике у тебя был тихий час, маленькие девочки должны спать.

Убаюкиваю ее, поглаживая по спине, и Лиза наконец засыпает. Убедившись, что она хорошо накрыта и удобно лежит, я выбираюсь из теплого кокона одеяла и встаю, чтобы отправиться к себе.

Стоит мне выйти из детской и тихо прикрыть дверь, как передо мной, как из ниоткуда, вырастает хмурая Белла. На ней прямо-таки нет лица, она нервно комкает в дрожащих руках платок, губы трясутся.

— Оксана, давай поговорим, — приказывает мне и разворачивается, вынуждая следовать за ней. Добираемся до конца коридора, и она открывает мне дверь в комнату, где я ни разу не была. Кажется, это большая спальня, соединенная проходом с гостиной. Видимо, покои Беллы и отца Арслана. В насыщенных темно-красных и коричневых тонах, вся в коврах, статуэтках и вазах. Тяжелые портьеры создают полумрак, а громоздкая мебель навевает ощущение помпезности.

После того как Белла указывает мне на объемное кресло цвета охры, она садится в точно такое же, стоящее напротив. Между нами стоит круглый низкий столик на одной ножке, а на нем — поднос с изогнутым серебряным графином и маленькими кружками без ручек. В этом доме в любое время суток пьют чай из таких крохотных кружек. Но сейчас нам не до чая. Белла сидит с ровной спиной на краешке кресла, ноги сложены ровно, она старательно делает вид, что ее не смущает мой простой вид в пижаме.

— Я узнаю последней. От конюха. Что Арслан уехал и Зарину забрали Юсуповы, — отчетливо проговаривает информацию, шумно выдыхая воздух. — Объяснишь?

— Если бы я знала, что объяснять. Они налетели как ураган и заявили, что официально дети принадлежат им. По документам.

Белла вскакивает и начинает расхаживать передо мной, нервно теребя платок. Требует во всех подробностях описать случившийся инцидент, и мне приходится заново переживать тот кошмар.

— Надо звонить Тахиру, отцу Арслана, — поясняет она, доставая телефон, лежащий у нее в сумочке, но потом откладывает его, рассуждая вслух: — Нет, сначала надо позвонить сыну. Он сказал нам ждать, значит, мы будем ждать.

Несмотря на свое взвинченное состояние, Белла тонко чувствует мое напряжение и пронзает внимательным взглядом.

— Что ты задумала?

— С чего вы взяли, что я что-то задумала? — защищаюсь машинально.

— Ты дернулась, когда я упомянула про наказ Арслана. Ты что-то задумала.

— Что я могу сделать?

— Я не знаю, Оксана. Вересова Оксана Юрьевна, — читает с телефона, выдавая мой возраст, город рождения, все данные о родителях и местах проживания, наконец добирается до моего статуса и отбрасывает телефон в сторону. — Замужняя женщина без работы и жилья оказывается в доме у богатого женатого мужчины. Женщина с темным прошлым, женщина, которая разлучила родных сестер и заставила всех родных девочки считать ее мертвой. Какие у тебя еще грехи, Оксана, ради Аллаха?

— Зачем вы мне это всё говорите? Что хотите от меня? — сглатываю, чувствуя, как меня вымораживает изнутри.

— Чему ты можешь научить детей? Что хорошего привнести в их жизнь? Моему сыну не повезло с женщинами, но у него есть две прекрасные дочери. В его отцовстве никто не сомневается. А вот кто является матерью, уже не так важно. Мы сами можем воспитать девочек. Если ты исчезнешь, то нам будет проще судиться с Юсуповыми. Женатый мужчина, который привел в дом любовницу. Или одинокий отец, которого обманула жена, готовый на всё ради справедливости и счастья дочерей. Кто лучше будет смотреться в роли родителя?

— Замолчите! — не выдерживаю и поднимаюсь с кресла, сжимая кулаки, у меня чуть ли слюна изо рта не брызжет.

— Что?! — Белла в возмущении приоткрывает рот, шокированная моим выкриком.

— Я скажу один раз и больше повторять не буду. Я прекрасно понимаю, что вам сложно принять ситуацию, как она есть. Но лучшей матери, чем родная, у Лизы и Зарины не будет. Сделайте хоть тысячу анализов ДНК, результат будет одним и тем же. Я — их мать! Я не выстраивала никаких схем, не пыталась поймать богача на крючок. Я могла бы рассказать, как всё было на самом деле, но не собираюсь зря сотрясать воздух. Вы не поверите, вы уже поставили на мне клеймо.

— Ты сама его на себе поставила, нахалка! Не нужна им такая мать, мы сами воспитаем девочек. Я целыми днями думаю об этой ситуации и не могу уложить ее в голове. Как ты так быстро соблазнила сына? Чем ему голову заморочила?

— Поговорите со своим сыном, и он вам всё объяснит. Зачем издеваетесь над собой и говорите с человеком, который вам неприятен? — спрашиваю с саркастической улыбкой, слишком уязвленная, чтобы подбирать слова.

— А ты? Тебе был бы приятен мужчина, который заставил твоего ребенка страдать? Арслану без тебя было бы лучше. У вас разная вера, ты не сможешь воспитать девочек правильно, согласно Корану.

— Что вы хотите этим сказать, Белла?

— Уезжай, Оксана. Я дам тебе денег, много денег. Молодая, красивая, у тебя еще всё впереди. Ты можешь родить новых детей, можешь найти богатого мужа…

Смотрю на женщину напротив и понимаю, что меня начинает разбирать неестественный для ситуации смех, он неконтролируемо прорывается наружу, будто защитные механизмы сломались и я не могу его удержать. Я всхлипываю и одновременно трясусь от странного хохота, как будто меня дергают за веревочки. Белла ошарашенно наблюдает за моим приступом истерики и надменно приподнимает бровь. Это единственная реакция, которую она выдает. Сделав пару глубоких вдохов, прихожу в себя и четко проговариваю:

— Вы не заставите меня уехать. Я слишком долго боролась за своих детей, чтобы так просто отказаться от них. Вы оскорбляете меня, себя и вашего сына, пытаясь купить меня.

— Но тебя уже покупали, Оксана, когда ты продавала свое тело как инкубатор для чужих детей! — со злостью напоминает Белла.

— Вот что я вам скажу, Белла, — подхожу близко-близко, чтобы она всем телом ощутила исходящую от меня угрозу. — Давайте забудем об этом разговоре и постараемся, чтобы Арслан о нем не узнал. Не думаю, что ему понравится, что вы пытаетесь лишить его детей родной матери. Сейчас я вернусь к дочери и буду ждать, когда вернется моя вторая дочь. И мой будущий муж.

— Я благодарю Аллаха, что у меня только один сын! Потому что того позора, что случился по его вине, хватит на десятерых сыновей! Сын, ты опозорил нашу семью!

Обличительная речь отца всё не заканчивалась и не заканчивалась. В тишине кабинета из телефонной трубки отчетливо слышался рокочущий бас, похожий на яростные раскаты грома.