Ванесса. История любви и обмана - Лори Лэнгдон

одарила бабушку милой улыбкой и пролепетала:

– Благодарю вас за завтрак, сеньора Барос! Теперь я чувствую себя намного лучше.

Оказавшись на улице, Уир первым же делом выставил свой локоть, приглашая колдунью на него опереться. В других; обстоятельствах она бы ни за что не стала этого делать. Но слабость в теле буквально сводила её с ума, так что девушка нехотя взяла его под руку. Они какое-то время шли в тишине, но как только дом оказался за пределами слышимости, учёный тихо воскликнул:

– Я должен знать, что случилось! Как, чёрт возьми, вам удалось её победить?

– Я слишком устала, чтобы быть с вами вежливой, – поморщившись, ответила Ванесса. К тому же я никого не побеждала.

Юноша понимающе кивнул и повёл её по направлению к бухте.

– Сегодня так жарко. Думаю, вам не помешает помочить ножки в воде.

Колдунья в недоумении уставилась на своего спутника. Неужели он разгадал её тайну? А может, он просто прочёл её мысли? В конце концов, весь последний час она только и делала, что думала о море. Мысль, о том, что этот неприятный человечек рылся у неё в голове, заставила девушку фыркнуть:

– Не стоит. Я лучше пойду поищу Андре.

Они как раз вышли на пляж, и Уир кивнул, указывая своей спутнице на плоский, похожий на пенёк камень, подножие которого омывал прибой.

– Давайте присядем, и я расскажу, за что я перед вами в долгу, – предложил он.

Море соблазнительно мурлыкало, подзывая Ванессу к себе. Слишком близко... Она не могла устоять. Колдунья сбросила туфли и уселась на указанный камень, позволив прохладным волнам омывать её ступни. Оживляющая энергия наполнила её вены. Ванесса чуть откинулась назад и, болтая ногами, блаженно вздохнула.

– Итак, вы передо мной в долгу за то, что я сожгла дотла ваши бесценные магические архивы? – насмешливо спросила она.

– Вы можете дурачиться, а можете узнать, почему я владею магией острова Омис.

Девушка заинтересованно приподняла бровь, призывая собеседника продолжать.

– Я прямой потомок Цирцеи и Одиссея. Магия течёт в моих жилах с самого рождения.

– ЧТО?! – Колдунья аж подпрыгнула на камне от удивления.

Уир понимающе улыбнулся:

– Предупреждаю сразу, моя магия не передаётся другим. И без сил острова она довольно заурядна. Это на случай, если в вашей голове уже рождается очередной хитрый план...

– Даже и в мыслях не было. – Ванесса разочарованно опустила плечи.

– Не лгите, дорогая. Вам это не к лицу, – ответил учёный и продолжил свой рассказ: – Мне было двадцать, когда остров выманил меня из родного Бенина, чтобы я стал его хранителем. Он хотел, чтобы наши чары соединились, чтобы я мог учиться у него. И защищать его. Я был круглым сиротой, без дома, без семьи. Мне с ранних лет приходилось выпрашивать милостыню, чтобы не умереть с голоду. Я не знаю, кто мои родители. Я рос совсем один. И всё же решиться последовать за мистическим зовом было нелегко. Но судьба – хитрая штука, от неё не уйдёшь. Стоило мне примириться с ней, как тут же нашлись и деньги для путешествия. – Глаза Уира заблестели. – Я прожил на острове много веков. Не старея, не меняясь... Страшно представить, сколько времени я провёл там совершенно один, пока вы, мисс, меня не освободили.

Зачарованная золотым вихрем в его глазах, девушка прошептала:

– Но как?

Уир задумчиво уставился на бирюзовые волны.

– Дух Цирцеи обитал в архивах. Что бы вы там ни сделали, благословенная Урсула из Атлантики, её власти пришёл конец. И я смог наконец уплыть.

По спине колдуньи пробежал холодок.

– Откуда вы знаете, кто я? Как вы узнали моё истинное имя? – Не успела она произнести вопрос, как её вдруг осенило: Цирцея ведь могла читать мысли, вероятно, её потомок унаследовал этот дар. Или обладал им, пока был на острове. – Вы и сейчас знаете, всё, о чём я думаю?

Юноша, усмехнувшись, покачал кудрявой головой:

– Я чувствую вашу энергию, улавливаю самые сильные намерения и желания, но, хвала Зевсу, ваши мысли мне больше недоступны. Ваш мозг – какая-то противоречивая мешанина из добрых и злых мыслей. Если часто лазить туда, можно свихнуться.

– Так, значит, уехав с Омиса, вы лишились магии Цирцеи?

– Увы. После столетий, проведённых на острове, мне хватило сил, чтобы пустить в плавание «Русалочку» и вытащить нас оттуда. Но чем больше времени проходит с моего отъезда, тем слабее я становлюсь. – Уир почесал свою кудрявую голову. – Я буду скучать по безграничной силе. Но свобода мне дороже.

– А вы... – Ванесса запнулась, подбирая слова. – Вы расскажете Баросам о том, кто я на самом деле?

Наклонившись, учёный уставился вниз на ярких рыбок, резвящихся у ног девушки в прозрачной воде.

– Зависит от обстоятельств.

Колдунья коснулась пальчиком ноги блестящего голубого осьминога, подплывшего к ней.

– И каким же образом? – Она не чувствовала угрозы со стороны этого маленького человечка. Но его ответ мог в одночасье сделать их заклятыми врагами.

– Когда мы были на острове, я заглянул в мысли Андре. Я думаю, вы знаете, что я там увидел. Он отдал бы всё на свете, чтобы помочь людям, которым непреднамеренно навредил. И ваши мысли, мисс, мне тоже хорошо известны. Если я почувствую, что ваши намерения угрожают этой милой семье, вы не оставите мне выбора...

Ванесса не собиралась вредить Баросам. Она нехотя призналась себе, что влюблена в молодого целителя. Все её тщательно продуманные планы по обретению власти рушились от одного его взгляда. Если он узнает о её истинной сущности, он больше никогда не сможет ей доверять.

Решив, что лучше больше не затрагивать тему семьи Баросов, колдунья задала ещё один очень важный для неё вопрос:

– Я... убила Цирцею?

– Невозможно убить того, кто уже мёртв. Древнее проклятие привязало её дух к острову через архивы. По правде говоря, сеньорита Ванесса, я думаю, что вы освободили её, так же как и меня. Вы оказали ей огромную услугу. Теперь она может... двигаться дальше. Она столько лет сопротивлялась неизбежному. Думаю, так лучше для неё.

Крошечное щупальце осьминога обвилось вокруг ноги девушки, щекоча её нежную кожу. И именно в этот момент её вдруг охватила эйфория от того, что она жива. Маленькие радости, которым она прежде не придавала никакого значения, стали вдруг чрезвычайно важны и ценны для неё. А ведь она