В ночь на Хэллоуин - Александр Варго

– Ну что ж делать, давай сначала твои проблемы решим.

«Сейчас это так, прогулка, – подумал Толик. – Проблемы начнем решать чуть позже».

Толик собирался зайти на работу, поэтому пришлось побриться и выгладить одежду. Макс все это время спал. Даже если бы он проспал до вечера, а потом попросил выпивки, Толик был бы рад. Сейчас таскать его с собой было бы тяжеловато. Да и вид у него, мягко говоря, непрезентабельный. Так и случилось. Максим встал и, пошатываясь, вышел из кухни. Толик пошел за ним, чтобы подкорректировать – выпускать он его не собирался. Максим и не собирался никуда уходить. Он вошел в комнату и лег рядом с диваном, потом потянул на себя простыню, валяющуюся рядом. Толик успокоился. Вернулся в кухню, допил из кружки пиво и посмотрел на часы с логотипом «Связной». Пора.

Данилов вышел из подъезда. За три года работы в «Связном» Толик ни разу не пришел на работу в пьяном виде, хотя выпивал почти каждый вечер. Сегодняшний день станет исключением. Выйдя из дома, он понял, что его номер заблокирован. Привычка быть на связи подталкивала его зайти в «Связной». Отступиться, так сказать, от правил. И только потом, когда он с трясущимися руками на подгибающихся ногах выбегал из торговой точки, он понял, что по пути можно было зайти в какой-нибудь другой салон сотовой связи, коих, кроме «Связного», превеликое множество.

Сейчас же он шел целенаправленно, иногда поглядывая на свое отражение в витринах магазинов. Одно дело, когда легкий «выхлоп» от только что выпитого пива, совсем другое, когда выбрит наполовину или прилипла сопля к подбородку. Брился он с тщательностью ювелира, а сопли просто подобрал. Все равно чувствовал себя некомфортно. Да плевать! Ему осталось жить от силы пару дней, а его беспокоит собственный внешний вид. Но он не собирался умирать, поэтому козюли на подбородке и пропущенная пара волосков под носом могли дискредитировать его как руководителя перед подчиненными. Взглянув еще разок на себя в грязное стекло, Толик вошел в магазин. В салоне было пусто – обычное дело, покупатели набегут к шести. В это время заходили одинокие плательщики и отправители денег в страны ближнего зарубежья.

Толик выстоял очередь за девицей, пахнущей жареной рыбой, и наконец-то подошел к терминалу. Ни один из сотрудников не обратил на него внимания. Игорька не было в зале. За ресепшеном стояла Надя, но она была чем-то занята. Если бы Толик не знал, что компьютеры не имеют выхода в соцсети, то подумал бы, что Надежда сейчас занята недозволенным. Он хотел окликнуть ее, но тут же передумал. В его планы не входило привлекать к себе внимание.

Не вышло.

Егор не хотел ничего рассказывать, пока не убедится, что этот Швейков сможет ему помочь. Хотел, но как только собеседник дал ему свой номер телефона и в разговоре спросил о смертях, Егор выдал ему все. Он остановился только раз, когда понял, что сказал отвратительную вещь. Он раздосадованно, с праведным упреком посетовал на то, что Никите не удалось спастись, даже подставив под удар очередную подружку. Неловкий момент от паузы был сглажен очередным утверждением Швейка.

– Это не выход.

– Ну, есть какой-нибудь выход? Потому что мне кажется, но… – он не мог подобрать точного определения мертвому мальчику, – сущность становится сильнее. Сегодня она убила Риту, хотя приходила ко мне. А может, и не только ко мне.

– Да, если он долго не уходит, он набирается силы. Он питается вашим страхом.

Сколько раз он слышал подобное в своей жизни? Да с десяток наверняка. Его страхом питались все кому не лень с детского сада.

Договорились встретиться в «Макдоналдсе» в Кузьминках. У Егора заметно поднялось настроение. У них… кого он хочет обмануть? Об остальных он сегодня думал, но мало. А что касалось спасения жизни, тут его личность выходила на первый план. Ему не нужны были ордена посмертно. Лучше жить негодяем, чем умереть героем. Еще неделю назад он назвал бы такое мнение паскудным и свойственным негодяям. Еще неделю назад самой большой проблемой было отсутствие настоящих друзей. Сейчас под угрозой смерти он готов вернуться в мир одиночества и унижений. Даже если умрут те, кого он так хотел себе в друзья.

До встречи с бывшими друзьями оставалось чуть больше часа. Несмотря на моросящий дождь, Егор решил пройтись. Ему нужен был свежий воздух, в квартире он просто задыхался. Тревожные мысли не покидали его. Тревожился он только о том, что все-таки поступает по-свински, как последняя тварь. Человек, по сути своей, видя происходящую несправедливость, должен бросаться на помощь. Но, к сожалению, таких людей все меньше, и это было чертовски приятным оправданием его свинству. Мол, он не одинок.

Он вышел из подъезда, постоял под козырьком, вдыхая влажный воздух. Нет, сейчас он не был уверен, что готов променять жизни друзей на свою, никчемную. Странное дело, если он останется в живых, отдав на заклание их жизни, его вмиг становится никчемной. А если отдает свою, сохранив при этом чью-то, то жизнь вроде как и ничего, нормальная. Парадокс. Егор не был уверен, что хоть один из этих вариантов ему подходит.

Он снял очки, достал носовой платок и протер линзы. Водрузил очки на нос, убрал платок в карман и шагнул на мокрый асфальт. Егор был уверен в том, что, предай друзей, он все равно умрет, пусть морально и, скорее всего, только в собственных глазах.

В зале было две колонны, у одной из них стоял терминал оплаты. Данилов нажал «завершить» на сенсорном экране терминала и выглянул на ресепшн. Он увидел мальчишку у второй колонны. Пацан стоял и смотрел на него. Когда он закрыл глаза руками, Толик был готов услышать проклятую считалку. Но вместо этого прозвучал треск. Толик узнал этот звук. Выдача чеков терминалом могла оставить заикой в полной тишине. Все стихло так же неожиданно, как и началось. Толик посмотрел на мальчишку – он все еще стоял с прикрытыми глазами, перевел взгляд на терминал – чек обычно торчал на сантиметр, не больше, сейчас же из щели, горящей красным светом, торчал край сантиметров десять. Толик дернул и взглянул на содержимое. Считалка была в чеке.

– Стук-стук, Надя, – произнес мальчик и засмеялся.

Данилов вдруг понял, что может произойти дальше. Он отбросил чек и шагнул к мальчику.

– Ты не тронешь ее.

Голос сел, поэтому он не был уверен, что его услышали.

– Ты не тронешь ее, сученыш!

Теперь на него обратила внимание Надя.

– Толик? А ты что?.. Ты же заболел…

Данилов не смотрел на нее, его внимание было сосредоточено на мертвеце.

– Стук-стук, Надяяя, – поддразнивал его мальчишка.

– Не надо! – крикнул Толик и рванулся к нему.

Пацан не добежал до ресепшена пару шагов, когда Данилов настиг его.

– Ты больше никого не тронешь, гнилой ублюдок!

Толик поднял мальчика и усадил на ресепшен. Надя вжалась в дверь шкафа-купе, из подсобки вышел Игорь. Магазин наполнился звуками, которых Данилов не слышал до этого.