Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон

«Титаник» тоже был машиной, и тоже трогал сердца, и так же я могу охарактеризовать свою эспрессницу. И еще я обожаю свои шумоподавляющие бошевские наушники. Но если кто-то возьмет молоток и разнесет этот драный компьютер, того я только поблагодарю. То же с телевизором и мобильником. Но, как ни странно, не с барометром.

Подобное наблюдается и в мире автомобилей. Почему мне кажется, что у Renault Clio есть душа, а про Toyota Corolla я точно знаю, что у нее души нет? Почему меня огорчает зрелище разбитого Rover SD1 и совершенно не трогает гибель его преемника, 820-го?

В прошлом месяце мы купили для очередного выпуска передачи пикап Toyota, который прошел 305 000 км. Из которых, может быть, лишь десяток — по дорогам. Через несколько метров я уже понял, что у этой машины есть душа. Душа безотказного работяги, который сорок лет клал камень насухо. И я возненавидел себя за те страдания, которые собирался ему причинить.

В следующие два дня я бил его о деревья, топил в море, сбросил в Бристоль, уронил на него микроавтобус, наконец, поджег. И после каждой пытки он, прокашлявшись, возвращался к жизни и вновь урчал натруженным дизелем. И взглядом, налитым водой из Бристольского залива, вопрошал: «Зачем вы это все со мной делаете?»

Как-то раз я скормил утильному прессу Volvo 340 и без всякого сожаления смотрел, как его крошат огромные челюсти, но при каждом взгляде на обгорелого полумертвого японца в нашей студии у меня щипало в носу. Поди пойми.

Не путайте это чувство с привязанностью, которая возникает к своей машине. Пару раз стукнувшись да пару раз потрахавшись на заднем сиденье, легко привязываешься. Но я не говорю о вашем отношении к машине. Я — об отношении машины к вам.

Когда у меня был Ferrari, я чувствовал, что он грустит, томясь в гараже всю зиму, а вот Mercedes я забрасываю на несколько недель кряду, абсолютно не парясь, каково ему. Не думаю, что он умеет чувствовать.

А вот Lotus моей жены способен принимать жалобный щенячий вид, когда на нем долго не ездят. Иногда — я не шучу — так и подмывает пойти и укрыть его одеялом.

И все-таки ни один автомобиль не вызывал у меня такой горькой жалости, как Concorde. В следующий раз поеду мимо Хитроу на этих рождественских каникулах, пожалуй, заеду и куплю ему супу.

Кстати, о каникулах: веселитесь от души, и спасибо за то, что вы петросексуалы[114].

Январь 2004 года

В этот раз я пишу об одежде, поэтому должен с порога предупредить, что разбираюсь в теме как свинья в апельсинах. Сам я обычно надеваю то, что валяется ближе к кровати, и не парюсь, если на мне разные носки. Вчера вот я по ошибке явился в гости в непарных туфлях.

Зрители, которые пишут в Top Gear, иногда упрекают меня, что мои зубы выглядят будто загорелые, а волосы торчат как пакля. Видимо, эти люди путают меня с кем-то, кому на такие вещи не плевать. На прошлой неделе какой-то мужичок написал, что у меня ботинки нечищеные.

Сколь пустую жизнь должен вести человек, чтобы его занимали такие вещи? И какой вдвойне пустой она должна быть, чтобы возмущение нечищеными ботинками заставило включить компьютер, написать письмо, а потом еще озаботиться поисками конверта и марки? Я никогда не чищу никакую обувь. Я ее ношу. Она разваливается. Я покупаю новую. Точка.

Если мой вид оскорбляет ваш взор, закройте чем-нибудь правую часть телеэкрана и смотрите на шикарного красавчика Хаммонда, его цветастые рубашки и щенячьи глаза.

Буквально прошлым вечером я ужинал с Блонд[115](читатели Sunday Times поймут, о ком я), и она наклонилась ко мне, схватила за запястье и сухо констатировала: «О! Прикольные запонки».

Я догадываюсь, что прикольные трусы или прикольные носки с надписью «Не ношу трусов» — это немного слишком. Но понимаете ли вы, что запонки в виде клавиш пишущей машинки — это тоже социальная смерть? Нет. И я не понимал.

Почему, спрашивают меня, я все время в джинсах? Ну что ж, давайте рассмотрим альтернативы. Карго? Мне сорок три. Слаксы? Ну-у… мне сорок три. Вельвет? Увольте. Вельвет — это для людей, покончивших с сексом, тусовками, девчонками, флиртом и всем остальным. Вельветовые штаны к лицу тому, кто уже собрался отчаливать. Признаюсь, иногда я надеваю костюм. Но ему уже шесть лет, и он слегка поношен.

Да, можно купить новый, но тогда придется идти в магазин. А для мужчины-гетеросексуала это не вариант, так ведь?

Стало быть, в итоге я не забочусь об одежде, не интересуюсь ею. Я не знаю, что к чему подходит, и считаю, что если не видно моих причиндалов, то я уже нормально одет.

Вместе с этим мой гардероб — далеко не пестрая куча старого тряпья. Правила у меня тоже есть. Ну, одно правило, но больше-то и не нужно. Правило такое: никаких вещей с автомобильными марками.

Мой отец носил одно время ремень с BMW М, и это был кошмар. «Пап, — говорил я ему, когда мы трюхали в его Cortina, — уж лучше бы штаны болтались у тебя на щиколотках». Уже тогда я знал, что рекламировать машину, которой сам не владеешь, — дурной тон.

Ну да, когда едешь в отпуск, на пляже каждый второй ходит в футболке, которая сообщает, что ее хозяин отдыхал и в других местах. Но «Был во Флориде» — это лучше, чем «Не вожу М3».

Но есть однако, в этом плане кое-что и похуже. А именно: рекламировать марку машины, на которой сам ездишь.

Вчера я видел в Интернете за £30 набор из булавки для галстука и запонок с символикой MG. Но если вы человек того типа, что носит булавки для галстуков, мы и так знаем: у вас есть MG и вы, вероятнее всего, настолько верный их поклонник, что не купите модель с резиновым бампером.

Или еще гнуснее. Намного гнуснее — ветровка Subaru. Что вы ею пытаетесь заявить?

Женщин, даже если это будет сама Пенни Мэллори[116], такая надпись не заинтересует. Это железобетонно. Выходит, вы так одеваетесь, чтобы произвести впечатление на мужчин. И это наводит на интересные мысли о владельцах Subaru.

Может, раз в ваших машинах ток может течь в обоих направлениях: вперед и назад, то и вы такие же?

Если же нет, тогда в чем состоит послание? Разумеется, я согласен, что ветровка — отличная одежда, теплая, ветро- и водоотталкивающая, но я знаю и то, что ее привычно связывают со всякими чудилами. Считается, что ветровки носят ребята, которые живут с мамами и проводят время, скачивая из Интернета фиктивных жен. Вы хотите, чтобы люди так представляли себе владельца Subaru?