Абонент недоступен - Фридрих Незнанский

Денису ничего не оставалось, как встать и подчиниться этому нелепому требованию.

Вновь оказавшись за нержавеющей решеткой, он растянулся на деревянной полке. И очень скоро услышал, как Поликарпов сказал в телефонную трубку:

– У нас тут тип один, приятель Чувашова. Говорит, приехал его навестить, а ведет себя как американец. Я вот подумал, может, шпион?

– И скажи, что грибы любит, пускай наркоэксперта пришлют, – подсказывал Куролазов, от которого Поликарпов, по всей видимости, яростно отмахивался.

– Фамилия Грязнов, зовут Денис Андреевич. Ага, через час-полтора где-то? Хорошо, мы вас ждем.

Денис услышал, как трубка легла на рычаг, затем приближающиеся шаги и голос Куролазова:

– Ну все, чувак, сейчас по твою душу чекисты приедут.

Шаги удалились.

Куролазов уселся за свой стол, положил на него чистый лист бумаги, и вывел вверху крупным школьным почерком: «Спецдонесение».

Ниже он принялся излагать все, что касалось задержания гражданина Грязнова, начав с того, как на выходе из дома его, представителя власти, крепко обругал сосед якобы за то, что он, Куролазов, якобы в прошлую субботу на своем «бобике» проехался по его огороду.

Спустя полтора часа послышался рев мотора, и Куролазов увидел в окно, что к участку на всех парах несется черная «Волга».

Поликарпов напялил фуражку и пошел встречать, на ходу бросив Куролазову:

– Остаешься за старшего.

Куролазов вскочил и, приложив ладони к швам своих спортивных штанов, сказал:

– Есть!

В помещение вошел плечистый мужчина лет сорока, который тут же спросил:

– И где он, ваш шпион?

– Вот его паспорт, – сказал Поликарпов, протягивая красную книжечку. – А сам он в камере. Вот сюда, пожалуйста.

Чекист остановился перед решеткой. Увидев Дениса, он спросил:

– Ну что, Грязнов, допрыгался? Пошли, в Москву поедем.

Грязнов с трудом сдержал улыбку.

Куролазов зазвенел ключами, выпустил Дениса и повел его к «Волге», возле которой стояли и курили два дюжих молодца в одинаковых серых костюмах. Один из них открыл дверь машины и уселся на заднее сиденье, другой сначала пропустил вперед Дениса и только потом сел рядом.

– Благодарю за содействие, – сказал чекист милиционерам, прощаясь у дверей машины.

Даже когда след от «Волги» простыл, они еще долго, как завороженные, смотрели в сторону столицы.

– На, держи. – Чекист обернулся и отдал Денису паспорт.

– Ага, спасибо.

– А теперь только честно – какого черта ты оказался в Марковке?

– Да все по тому же делу, – ответил Денис. – О котором я вам говорил.

– Ясно, что не по грибы. Что искал?

– В общем-то ничего. Так, узнать обстановку.

– Чувашов, я так полагаю, у тебя?

– Ну а где ж ему еще быть, Андрей Андреич? Раз Пашкевич на орбите, значит, только у меня.

– Понятно, – сказал Андрей Андреевич. – Скажи ему, пускай не высовывается, пока весь этот балаган с розыском не закончится.

– Вы случайно не выяснили, кто под него роет? – спросил Денис.

– Выясняем, – кивнул Андрей Андреевич. – Все, что ты нам доставил, я имею в виду информацию, мы проверили.

– И что дала проверка?

– Ничего.

– В смысле?

– Никакого Федотова или того, кто подходил бы под его описания, у нас не числится.

– Это точно?

– Абсолютно. Могу поклясться.

– И что – никаких искусствоведов в штатском в секторе сотовой связи?

– Никаких.

– Я не верю.

– Не веришь – не надо. Я тебе говорю, как есть. Возможно, это наш пробел, но я тебе точно говорю – никого в телекоммуникационном бизнесе от нас не присутствует.

– А что так? Кадровый дефицит?

– Да нет, все гораздо проще. До сих пор эта сфера экономики не шибко интересовала ФСБ. Для нас гораздо привлекательнее был и остается газово-нефтяной бизнес. Сам знаешь почему.

– Знаю, – согласился Денис. – От продажи сырья зависит бюджетная безопасность России. Другого же мы ничего продать не можем.

– Вот-вот. А что твои сотовые бароны? После кризиса они вообще едва на ладан дышат. Кроме льготных подключений нам от них ничего не надо. Налогами же пускай соответствующие структуры занимаются, нам этой головной боли и даром не надо.

Денис задумался. Неужели действительно все, что говорит полковник Андрей Андреевич Жабовский, соответствует действительности? Да и с какой, спрашивается, стати ему врать? Для того чтобы прикрыть своего человека? Но для этого не обязательно делать подобные категорические заявления, можно обо всем сказать совершенно открыто, тем более он, Денис, – родной племянник самого начальника МУРа генерал-майора Грязнова, которого Жабовский не без гордости считает своим лучшим другом, несмотря на то что оба служат в разных силовых ведомствах, известных своей давней взаимной непримиримостью.

– А что говорит следствие по поводу всего этого? – спросил Денис. – Я имею в виду поджог дома и этих так называемых ликвидаторов в масках.

– Кому-то, вероятно, очень хочется, чтобы про ФСБ начали думать как об антинародной организации. Личности тех, кого нашли в сгоревшем доме, уже идентифицированы.

– И кто же они?

– Один капитан, другой прапорщик мотопехотных войск. Оба служили в Пятой дивизии. Ранее воевали в Чечне.

– Значит, их просто наняли? – спросил Денис. – Я так и думал.

– Да, наняли, если только не появится еще какая-нибудь более точная версия.

– А что говорят в дивизии? В смысле, кто нанял?

– Там ничего не знают, только руками разводят. Родные требуют оформить их смерть как при исполнении правительственного задания, чтобы не потерять пенсию по поводу смерти кормильца. Они и слышать ничего не хотят, что их кормильцы совершали противоправные действия.

– Сослуживцев допрашивали?

– Допрос сослуживцев ничего не дал. Все либо что-то замалчивают, либо действительно ничего не знают.

– Фото Федотова предъявляли?

– Предъявляли в числе других фотоснимков. Никто не опознал. Но если честно, то не всех еще успели опросить. Осталось где-то человек двадцать. Но работа идет.

– М-да, работа идет. А что вот Алику делать?

– Я же тебе говорю, пусть пока сидит и не высовывается. Я думаю, что к концу этой недели весь этот винегрет мы разгребем.

– Да я не про это. Я про дом. Не вечно же ему у меня жить, он и так, бедный, без компьютера как рыба без воды, говорит, что уже до смерти надоело целыми днями в телевизор пялиться.