Охота на Клариссу - Александра фон Лоренц

— О, оказывается, моя малышка начинает ревновать! Да, наши жены не возражают, если муж разделит ложе с рабыней. Ведь по отношению к ней он тоже внимателен, и она не страдает от любовного голода. Но вся власть в доме только у нее, и слуги, и рабыни — все ей подчиняются. Разве так уж плохо ей живется?

— Если будешь мне изменять, я от тебя уйду! Я не стану делить своего мужа с рабынями и дочками вилланов, доставайся им целиком! Ключи и власть над кладовыми и кухней можешь отдать самой любимой наложнице, чтобы она чувствовала себя счастливой! А я поступлю также, как и ты — заведу себе красивого поклонника!

— В Норвегии запрещена супружеская неверность… для жен! Ведь они вынашивают детей, а кому захочется сомневаться, его ли это ребенок! А насчет твоего поклонника… Он должен быть очень хорошим воином, потому что ему придется сразиться со мной. Одного твоего ухажера я оставил в живых, сделал глупость, следующий раз буду умнее! А тебе вот о чем следовало бы подумать. Не стоит так угрожать мне, малышка, вряд ли тебе понравится то, что я с тобой сделаю в случае измены! — рассерженный норманн впился болезненным поцелуем в грудь Клариссы, а его жесткий палец проник в ее совершенно сухое лоно.

Почувствовав ее холодность, викинг окончательно разозлился и, подхватив Клариссу на руки, понес на кровать. Граф бросил жену животом вниз, задрал ей юбки и резким выпадом ворвался внутрь ее тела. Его грубый натиск причинил ей боль, она даже вскрикнула, но потом обмякла и молча терпела, чувствуя себя униженной и обессиленной. Его твердый фаллос опять двинулся и вошел до конца. Новый приступ боли пронзил ее тело — безжалостный горячий стержень в стремительном ритме рвал ее тело на части. Сильная бесцеремонная рука болезненно мяла ей грудь, от боли она даже прикусила губу, но распаленный Ингмар не обращал на ее вскрики внимания, и вторгался вновь и вновь в ее лоно, утоляя свою животную похоть. Вдруг неистовое пламя вспыхнуло внизу ее живота — вероломное тело предало молодую женщину, и Кларисса больше ни о чем не помышляла, как о быстрейшей разрядке, об освобождении от дикого желания, которое нарастало с каждым мощным толчком. Молодая женщина стала извиваться и двигаться в едином ритме с мужем. Она со стыдом услышала свои всхлипы и томные стоны, боль совершенно исчезла, чувственная тяжесть достигла своего предела, и вот, наконец, сильнейший экстаз потряс ее тело. Кларисса чувственно вскрикнула и повалилась на постель. Ингмар последний раз могучим толчком вошел в ее тело и рухнул на нее, шумно и учащенно дыша. Спустя несколько мгновений он вышел из нее и пошел к ванне. Испытывая к себе сильнейшее презрение, Кларисса лежала, обливаясь слезами, даже не потрудившись опустить вздернутые юбки. Она и не думала о том, какое искушение вызывает у молодого мужа, лежа вот так, с оголенными ягодицами.

Она плакала до тех пор, пока он не подошел и одним рывком поднял с кровати. Затем ловко снял с обмякшей и заплаканной жены всю одежду и отвел к ванне — абсолютно вялая Кларисса покорно подчинялась ему.

— Приведи себя в порядок, и пойдем спать — процедил граф. Сам же забрался в постель и молча лежал, искоса наблюдая за женой. Когда, наконец, Кларисса вернулась, повернулся к ней и впился жестоким поцелуем в ее губы.

— После трехдневного перерыва одного раза мало! — норманн снова начал ласкать ее грудь, целовать живот, и все повторилось. Снова наслаждение опалило тело, но плакать было уже бессмысленно. Нормандец абсолютно захватил ее тело, да и душу тоже. Когда же он трижды овладел ею и, насытившись, заснул, прижав жену к своей твердой груди, Кларисса, наконец, смогла спокойно все обдумать. Было ясно одно — она влюбилась. Да так сильно, что думает о нем весь день. А любимый муж, возможно, убийца ее родителей. И Жанна, конечно, права, что она, Кларисса, — не гордая аристократка, а обыкновенная сластолюбивая женщина, готовая простить захватчику и убийце все, что угодно за удовольствие, которое он доставляет ее телу. А дальше что? Постепенно она наскучит норманну, появятся наложницы, любовницы — Кларисса не в силах противостоять ему, он слишком жесток и горд. Ей придется каждый день встречаться с его любовницами и, как это принято у норманнов, делать вид, что все в порядке. Нет, такое невозможно вынести! Она обязательно уедет из замка, не нужна ей такая супружеская жизнь! А Ричард? Кларисса вспомнила, что муж уделяет много времени брату, и тот так к нему привязался, что имя Ингмара не сходит у него с языка. Хевдинг заставляет мальчика работать над своими ногами, и теперь Ричард уже может стоять, держась за какую-нибудь опору. Викинг считает, что молитвы богам не помогут мальчику, если тот не будет заниматься лечебной гимнастикой, и он, похоже, прав.

— Ну и пусть брат живет с ним, если нормандец ему нравится! Я же уеду к тете Мари, а Матильда останется здесь, в Мелане, если Ингмар так ей мил! — с такими грустными мыслями она и задремала, свалившись в тяжелый мутный сон.

— Наутро Ингмар проснулся в прескверном настроении. Непонятная ссора с женой, возникшая на пустом месте, не давала ему покоя. У женщины был ровный и веселый характер, и, насколько он узнал Клариссу, если она себя так вела — значит, тому были серьезные причины. Решив во всем разобраться, граф попросил тетю Клариссы после завтрака уделить ему немного времени.

— Что стряслось с моей женой? — осведомился хевдинг у испуганной баронессы де Варенн.

— Я не знаю, Ингмар, сама удивляюсь, почему она такая грустная. Мне она ничего не говорит. И Бланке с Матильдой тоже. А вот Жанне зачем-то приказала зайти к ней в комнату пару дней назад. Мне, кажется, тебе стоит расспросить именно ее.

— Хорошо. Пусть эта женщина немедленно зайдет ко мне, — нормандец уселся в кресло, дожидаясь появления любимой служанки Клариссы. В комнате, когда пришла Жанна, никого, кроме их двоих, не было, поэтому граф не стал ходить вокруг да около, а спросил прямо:

— Жанна, мне известно, что несколько дней назад тебя вызывала графиня, и вы о чем-то долго беседовали. Что тут произошло, пока меня не было?

— Не знаю, имею ли я право об этом говорить — графиня будет недовольна, если я разглашу ее тайну. Я вам все расскажу лишь в том случае, если мадам ничего не узнает.

— Не беспокойся, я тебя защищу. И Клариссе ничего не скажу.

— Вы дали слово, мессир! Вы помните, что неделю назад у нас в замке с визитом был наш сосед, барон Ги де Брасси? Он недавно вернулся из мавританского плена, где пробыл более трех лет. Все считали его погибшим. Этот юноша и есть причина печали графини. Ваша жена любила его с самого детства, и, похоже, любит до сих пор. Если бы вы видели, как графиня горевала, когда пришла весть об его гибели! Едва ли с собой не покончила! А оказывается, барон все это времени находился в плену. Вот она и грустит, что поспешила выйти замуж. Извините, мессир, если невольно причинила вам боль! — служанка торопливо говорила, не поднимая голову. — Но прошу, не выдавайте меня мадам!

Норманн припомнил, что Кларисса грозилась завести красивого поклонника. Жгучая ревность охватила викинга. Он стал думать, кто посетил замок Мелан на прошлой неделе. Наконец, он вспомнил изящного невысокого рыцаря, яркого брюнета с синими глазами. Физиономия у него смазливая, наверное, красивее, чем у него, Ингмара. Правда, ростом норманну он, конечно, проигрывал.