Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр

– Ваше высочество, тут есть один банкир из Генуи, в доме которого остановился посол. Его зовут Франческо де Гримальди, и с вашего дозволения мы хотели бы пожениться.

При упоминании синьора Гримальди Екатерина внутренне сжалась. Она взяла у него заем и выдала расписку, но теперь не предвиделось никакой надежды вернуть ему деньги. Ее свадьба ничуть не стала ближе. Она оказалась в трудной ситуации, но долг прежде всего.

– Франсиска, я не могу этого позволить. Вы из древнего рода, ваши родные никогда не простят мне, если я разрешу вам выйти замуж за простого банкира.

– Но, ваше высочество, он очень богат. Это хорошая партия.

– Мне очень жаль, Франсиска, но об этом не может быть и речи.

– Ваше высочество, мы любим друг друга! – молила Франсиска.

Она не заметила, что в комнату вошел брат Диего и встал у нее за спиной.

– Вы слышали свою госпожу, – сказал он, – вы обязаны слушаться ее.

– Ты! – набросилась она на монаха. – Опять ты вмешиваешься?

– Вы не смеете разговаривать так с братом Диего! – сказала Екатерина. – Не забывайте об уважении, которого требует его должность.

Франсиска вся кипела:

– Я смею, потому что он заслужил это, ваше высочество!

Брат Диего вспыхнул:

– Франсиска, если вы недовольны мной в чем-то, то должны высказать свои жалобы сейчас, в присутствии ее высочества.

Его стальные глаза не отрывались от лица девушки.

– Мне слишком стыдно о таком говорить, – пробормотала она.

– Это чудовищно! – произнес монах.

– Скажу только, что такого человека, как ты, нельзя допускать в дом, где живут женщины!

– Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду! – взорвалась пораженная до глубины души Екатерина.

– Спросите его! – бросила в ответ Франсиска.

– Не имею представления, о чем толкует эта женщина.

– Спросите Фуэнсалиду! – с вызовом заявила фрейлина.

– Так вот в чем дело! – отозвался монах. – Этот человек что угодно наговорит против меня.

– Он знает, что говорят.

– Значит, вы располагаете сведениями из третьих рук, – сказала Екатерина, – и они основаны на предубеждении. Франсиска, я не могу допустить, чтобы на моего исповедника, которому я доверила свою жизнь, возводили напрасные обвинения. Я понимаю, вы огорчены расстройством замужества, но нет нужды теперь отыгрываться на брате Диего.

– Этот человек – отрава! – крикнула Франсиска, тыча пальцем в монаха. – Ваше высочество слишком добры, чтобы видеть это.

– Думаю, я сама в силах судить о нем. Он верно служит мне уже два года.

– Вы дура! – сказала Франсиска, потом поняла, с кем говорит, и зажала рот ладонью. – Ваше высочество, прошу извинить меня. Это недопустимо.

– Боюсь, это правда, – сказала Екатерина, едва сдерживая слезы. Она ненавидела ссоры, но не могла позволить фрейлине так неуважительно разговаривать с собой. – Мне не нужны при дворе вздорные особы. Можете считать себя уволенной.

– Ваше высочество! Я молю вас…

– Нет, Франсиска. – Сердце Екатерины стучало. – Решение принято.

Фрейлина выскочила за дверь. Когда она удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать происходящего в комнате, Екатерина опустилась на стул и дала волю слезам.

– Ваше высочество, – брат Диего положил руку ей на плечо, – уверяю вас, ее жалобы не имеют под собой никаких оснований. Я не представляю, что она имела в виду.

– Это все Фуэнсалида. – Екатерина вздохнула и отстранилась. – Он решился добиться вашей отставки. Но я никогда этого не допущу.

Франсиска ушла.

– Она сказала мне, что Фуэнсалида пригласил ее пока пожить у него, – сообщила Мария. – Она выходит за синьора Гримальди.

– Это выглядит не слишком прилично, учитывая официальную должность посла как представителя моего отца, – недовольно сказала принцесса.

Ситуация еще ухудшилась, когда перед ней предстал Фуэнсалида с синьором Гримальди, шедшим за ним по пятам. Банкир оказался пожилым человеком, и Екатерина догадалась: Франсиску привлекло его богатство.

– Я прошу ваше высочество выплатить часть обещанной мне суммы, – сказал Гримальди, непримиримо глядя на нее.

Принцесса подозревала, что это месть за увольнение Франсиски.

– Если вы дадите мне два дня отсрочки, я сделаю это, – ответила она, решившись в отчаянии заложить еще что-нибудь из ее сократившегося запаса посуды.

– Если ваше высочество не заплатит, – гадко прошипел Фуэнсалида, – вы должны будете передать мне на сохранение ваши украшения и посуду в качестве гарантии для синьора Гримальди.

– Но это часть моего приданого, – запротестовала принцесса, испугавшись, что Фуэнсалида обнаружит тревожное истощение запасов хранимого. – Я не могу отдать эти вещи вам.

– Тогда мы будем ждать ваших распоряжений, ваше высочество.

Когда они ушли, Екатерина обдумала свое положение и нашла его ужасным. Если бы отец распорядился о передаче посуды и драгоценностей, она могла бы обратиться к синьору Гримальди за деньгами, чтобы возместить стоимость отданных в залог предметов. А теперь что прикажете ей делать?

Позже в тот же день Екатерину вызвали к королю. Она не встречалась с ним уже несколько недель и была поражена его худобой и болезненным видом. Запавшие глаза Генриха пылали гневом, лицо так исхудало, что под кожей проглядывал череп. Принцесса отпрянула.

– Почему ваше высочество препятствует выплате приданого? – хотел знать король.

– Ваша милость, я вам клянусь, что никак не препятствую. Я только жду распоряжения отца, чтобы передать его.

– Посол Фердинанда говорит, что вы отказались это сделать.

Значит, теперь Фуэнсалида лгал про нее.

– Нет, сир. Я сказала, что не могу вернуть долг. Это не имеет никакого отношения к выплате приданого.

– Он сообщил мне другое. И еще сказал, что ваш двор находится под властью какого-то наглого монаха, который молод, легкомыслен, заносчив и провоцирует скандалы.

– Сир, это неправда. Все, что вы слышали…

– Фуэнсалида обеспокоен. Он настаивал на том, чтобы я поговорил с вами…

Речь короля прервал приступ кашля. Несколько минут Генрих был не в силах говорить, а лишь сидел и лаял в свой платок. Екатерина не знала, на что решиться: подойти и утешить его или стоять на месте. Наконец король в изнеможении откинулся на спинку кресла, сжимая в руке испачканный кровью лоскут. Принцесса в ужасе смотрела на него.

– Кэтрин, я настоятельно рекомендую вам избавиться от этого монаха. Поймите, его поведение портит вашу репутацию. Не забывайте, с кем вы обручены. Если я услышу еще хоть одну жалобу, этот человек будет изгнан. Я ясно выражаюсь?