Любовь с остановками - Дарья Вознесенская

Бл…ь

Кажется, я опять выражаюсь как Гомер Симпсон. Осталось только вместо нормального русского мата говорить «Д’оу!» и вставить карандаш себе в мозг (это выражение Гомер использовал когда делал какую-то глупость, ну и карандаш в голове у него и правда был - когда его вытащили, и он стал сильно умнее, то попросил засунуть назад, тк ему не понравилось)))) прим. автора)

Зато карамелька просыпается.

Распахивает свои глазищи и, кажется, подавляет вполне закономерное желание проверить, нет ли у меня горячки. И тут же прищуривается насмешливо:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты имеешь в виду, почему я не делаю этого в отличие от твоих бывших жен и любовниц?

Стерва.

Но моя стерва - ей можно. И смеяться надо мной можно.

- Я все-таки сторонница патриархального уклада, Артем. И считаю, что подобные предложения должен делать мужчина. Да и заставлять тебя… ты ж не собака.

Сглатываю.

- Ну чего же ты такая охеренная, карамелька? - снова просыпается во мне Гомер. Но это я, кто жмет на кнопку «стоп».

Вдавливаю её в стенку, вгрызаясь в рот.  И успокаиваюсь, отрываюсь от её губ только тогда, когда Света перестает сопротивляться и растекается сладкой патокой под моим давлением, давая возможность вволю напиться.

Обхватываю ладонями её лицо.

Я хочу сказать так много… но выдавливаю лишь хриплое:

- Спроси меня. Если… сама этого хочешь.

Изумление в ее глазах сменяется настороженностью, сомнением - и я не дышу - а потом перетекает в интерес:

- И когда ты познакомишь меня со своей семьей?

Проигнорировала ведь вторую часть. Но мы с этим еще поработаем… А может даже работать не буду - прав Семен, хватать и бежать. До ювелирного хотя бы.

- Завтра, - говорю уверенно.

- О…

Ротик складывается в такой идеально удивленный кружок, что у меня возникает желание снова им воспользоваться.  Но не буду пока - и так охрану повеселили.

Так что я запускаю лифт и размышляю, как бы сделать так, чтобы моя семья завтра и правда полностью оказалась в зоне доступа.

Света

Осень полноценно обосновалась в нашем городе со всеми вытекающими: слякотью, низким небом и шмыгающими носами окружающих. Но мне настолько тепло и уютно в собственном мирке, что я почти не замечаю этого. Греюсь в лучах солнца по имени Артем и даже не собираюсь выползать со своего персонального пляжа.

Но приходится. Уж ради его близких я точно готова не только выйти на свет, но и на холод, если понадобиться.

Я волнуюсь тем вечером. До этого мне довелось познакомиться только с Анечкой - и то мы виделись лишь однажды - и несколько раз пообедать с Савелием. Средний Зимин держался не то что настороженно, но сдержанно-отстраненно. Правда заявил при первой же "нерабочей" встрече, что если мне нужно по каким-то причинам попасть к нему, с его личной помощницей я могу на эту тему не советоваться.

Я лишь кивнула на этот аванс доверия.

Валентину я постоянно встречаю в офисе - девушка ведет себя безупречно вежливо, и высокомерия у нее, как мне кажется, поубавилось. А я, если честно, радуюсь, что Артем и Савелий не стали давить и увольнять помощницу - какой бы пакостницей она ни выставила себя прежде, но свои ошибки учла, сдачу получила по полной, и при этом продолжает держаться более чем достойно.

Я не могу это не уважать.

- Придется ехать к Броневому, - заявляет радостный Артем, когда мы садимся в машину, - Анютка захандрила, и Ярослава предложила поужинать у них.

- Чудненько, - я сглатываю.

Про Броневого я тоже знаю. Вчера на всякий случай еще и Гугл открыла.  Лучше бы это не делала  -ни его статус, ни фотография меня не вдохновили на близкое общение.

Я лишь понадеялась, что замечательная сестра Артема, про которую тот столько рассказывал, не могла бы выйти замуж за кого-то… скверного.

- Дядя Арте-ем! - навстречу нам вылетает рыжее чудо, совершенно не выглядящее больным, и обезьянкой карабкается по Зимину, тут же вываливая на него миллион новостей и… ревниво отпихивая меня в сторону.

Я немного теряюсь - бороться с малолетними соперницами точно не умею - но меня уже тянут к себе совсем другие руки.

Очень симпатичная и, похоже, беременная девушка с ярко-морковными волосами рассматривает меня ни капли не смущенно, а потом громко заявляет:

- Да ты классная.  -  и поворачивается в сторону, - Тёма, она классная!

- Я в курсе, - смеется Артем хочешь познакомиться с моей семьей Зимин, а потом поудобнее перехватывает обезьянку и все-таки освобождает вторую руку, чтобы притянуть меня.

- Яся. Света. С Аней вы обе знакомы.

- И Аня сейчас отправится в детскую, если не начнет себя вести как человек, чье место среди людей, - добавляет строго Ярослава Броневая.

Это она к тому, что маленькая рыжая продолжает свою диверсионную деятельность в отношении моего тела. Но маму слушается моментально. Сползает с рук Артема, возмущенно сопит, а потом говорит в очень взрослой манере, глядя на меня исподлобья:

- Плойдемте я показу вам нас дом.

Ярослава хмыкает, я хихикаю, а Артем откровенно ржет.

Но внимание обеих рыжих внезапно и резко переключается.

Сзади нас открывается входная дверь, и они почти бегут вприпрыжку и повисают на ком-то огромном, темном, обладающем лицом человека, которому подчиняется весь мир - либо скоро подчиниться. И этот огромный и темный изучает меня поверх двух морковных голов далеко не доброжелательно.

Я стараюсь держаться спокойно, тем более что Артем приобнимает меня за плечи, а вот Ярослава неожиданно бьет своего Броневого по плечу и шипит, но так, что слышно на всю квартиру:

- Хватит давить на мою невестку своим фирменным взглядом, Паша, она нам еще нужна.

Я вздрагиваю на этой фразе, реально не понимая, как можно так обращаться с этим человеком, Артем вздрагивает, кажется, на слове «невестка», а вот господин Броневой если и вздрагивает, то глубоко внутри. Но а при этом маска на его лице немного трескается, обнажая вполне человеческие внутренности.