Приятное и уединенное место - Эллери Квин

Теперь убийца был серьезен.

— Доступ в квартиры братьев Импортунато и в квартиру Импортуны в пентхаусе почти наверняка обеспечили дубликаты ключей — ваши связи с их обитателями облегчили возможность обзавестись ими. Я предпочитаю дубликаты версии о сообщнике внутри, так как вы слишком умны, чтобы допустить угрозу шантажа со стороны сообщника, особенно когда на карту поставлено такое огромное состояние.

— Неудивительно, что вы зарабатываете на жизнь, сочиняя детективы, — заметил убийца. — У вас не только живое, но необычайно гибкое воображение.

— Благодарю за то, что привели меня к важному пункту, — любезно отозвался Эллери. — Вы только что подтвердили вывод, к которому я пришел еще до нашей встречи. Вы отлично разбираетесь в людских характерах и тщательно изучили мой. Надеюсь, вы можете это признать?

— Я не стану ничего признавать из принципа, — пробормотал убийца. — Кроме того, что ваш спектакль, Квин, куда лучше любого бродвейского и гораздо дешевле.

— Цена, которую вам придется уплатить за билет на него, заставит охотников за скальпами выглядеть филантропами. По крайней мере, я на это рассчитываю.

Но вернемся к вашему изучению моего характера. С той минуты, когда вы узнали о моем участии в расследовании убийства Джулио — вас не было на месте преступления, когда там был я, но вы все выведали у бедняги Питера, не так ли? — вы решили, что должны исследовать меня снаружи и внутри. Не сомневаюсь, что вы читали мои книги и изучали дела, которые я расследовал. Вы пришли к правильному выводу, что меня можно приманить скорее необычным и изощренным, чем тривиальным и примитивным, что по своему темпераменту я склонен не к простому, а к сложному. Поэтому вы проложили ваш курс через запутанный лабиринт, зная, что я буду следовать по нему, как ищейка, и в результате приду к призу, который вы для меня приготовили.

Вы воспользовались ключом в виде девятимесячного срока до того, как Вирджиния станет наследницей, намеренно связав его с суевериями Нино Импортуны насчет числа «девять». Вашими иллюзорными девятками вы все запутали окончательно. И это, как говорил отец Браун, был ужасный грех. Знаете отца Брауна? Мой любимый священник во всей литературе. «Где умный человек прячет лист? — спрашивает он и отвечает на свой вопрос: — В лесу. Но что он делает, когда леса нет?.. Выращивает его, чтобы спрятать в нем лист. Ужасный грех». И вы сделали именно это — вырастили лес.

Вы отправляли инспектору Квину анонимные послания, но ваша цель отличалась от той, которую я приписывал Питеру Эннису. Вы стремились меня мистифицировать, зная, что, если будете забрасывать меня этими фантастическими девятками, я рано или поздно приду к теории относительно листа в лесу и гальки на берегу. Должен признаться, я покорно танцевал под вашу дудку! Я был марионеткой в руках опытного кукловода. Когда я, как вы планировали, исключил все поддельные девятки, но все еще не добрался собственными силами до ленча Питера и Вирджинии 9 декабря 1966 года, вы обеспечили попадание этой информации ко мне в руки, послав десятое и последнее анонимное сообщение моему отцу, уведомив меня через него.

Это, — неторопливо продолжал Эллери, — привело к подлинной девятке, которую вы запрограммировали в качестве основы для решения мной задачи. Я должен был изложить теорию, что Питер Эннис, будучи убийцей, старался спрятать от меня девятимесячный период вынашивания своего плана и бомбардировал меня девятками, дабы окончательно сбить с толку.

Но ваша конечная цель была еще более изощренной. Вы сделали шаг вперед от концепции листа в лесу. Вы не только скрыли важнейший лист, но использовали сам факт его сокрытия для снабжения меня ложным ответом задачи. Вы побудили меня исключить все девятки, кроме одной, чтобы на ее основании я обвинил в убийстве того, кого вы предназначили для меня с самого начала.

Теперь они смотрели друг другу в глаза, и на лице убийцы уже не было усмешки — оно застыло, как у животного, почуявшего опасность.

— Беда в том, — снова заговорил Эллери, — что вы вырастили слишком густой лес. Последнее анонимное послание сделало больше, чем вы намеревались. Оно подсказало мне ложное решение, но, к несчастью для вас, этим дело не закончилось. Как я уже говорил, вы не знали, что Питер и Вирджиния невольно обеспечили себе железное алиби на время убийства Нино, что их алиби вынудит меня понять свою ошибку, к которой вы меня подтолкнули, и логически приведет к вам.

Речь Эллери ускорила темп.

— Если Питер — не говоря уже о Вирджинии — был невиновен, как свидетельствует его алиби, значит, убийцей являлся не только кто-то другой, но и кто-то, отвечающий тем же самым двум требованиям. Первое: убийца должен был знать, что Вирджиния и Питер встречались за ленчем 9 декабря 1966 года. Второе: он должен был удовлетворять требованию cui bono в том же смысле, как ему удовлетворял Питер, рассчитывавший жениться на Вирджинии.

Первый вопрос: как убийца мог знать об этом ленче? Ответ вставлен, как жемчужина в раковину, в конце дневниковой записи Вирджинии за тот день. Она заметила, как вы вошли в ресторан, испугалась, что вы увидите ее с Питером, и увела его из ресторана через кухню. Но если Вирджиния и Питер видели вас, то вы точно так же могли видеть их. И вы их увидели, иначе десятое анонимное послание не было бы отправлено.

Второй вопрос: кому это выгодно? Вы, безусловно, выигрывали от смерти Импортуны, как и Питер, — через Вирджинию. И, кроме Питера, только вы во всем мире находились в этом завидном положении. Более того, если бы что-то помешало вашему контролю над полумиллиардом долларов Вирджинии — если бы, скажем, Питер или сама Вирджиния оказались препятствиями, то я уверен, что вы бы избавились от одного из них или от обоих. Фактически это могло входить в ваш план, так как смерть Вирджинии и Питера — в том случае, если бы они поженились, — позволяла вам претендовать в качестве единственного родственника Вирджинии на все состояние Импортуны.

Тогда в вашем распоряжении по одному щелчку пальцев оказалась бы целая оргия азартных игр и женщин! Кто знает, какие планы строили к своей вящей славе вы, объект презрения и подачек Нино Импортуны? Хотели стать Монте-Кристо двадцатого века?

Эллери поднялся и устремил взгляд на красивое загорелое лицо отца Вирджинии.

— Вы хотели этого? — повторил он.

— Чего-то в таком роде, — ответил Уоллес Райерсон Уайт.