Черника на снегу - Анна Данилова

– Рита, господи, какое счастье, что ты не следователь прокуратуры, а художница! Иначе ты задержала бы половину города и кучу народа упекла в СИЗО!

– Лучше перестраховаться, чем прошляпить убийцу! – возмутилась Рита. – А ты-то сам кого подозреваешь?

– Локоткова, – нервно огрызнулся Марк. – Все, приехали! Здесь живет теща покойного Гарашина, она же – мать покойной Гарашиной, она же – жена Вениамина Зимина и – единственная наследница наших «мебельщиков».

– Марк, а если серьезно? Как теперь вычислить наследника? Ведь убили-то их обоих!

– Первым умер Гарашин, наследницей была его жена, поскольку он не успел оставить завещания. А поскольку погибла и сама Александра, стало быть, наследницей становится ее мать. Вот и весь расклад!

Валентину Суровцеву они нашли в ванной комнате. Тело ее было подвешено на бельевом шнуре, привязанном к трубе. Рита, пряча от Марка глаза и не желая менять свое мнение о покойнице, предавшей собственную дочь, подумала, что теперь наследником «мебельщиков» и всего имущества Суровцевой становится ее молодой муж – Вениамин.

17 декабря 20.. г.

Рита

Вымолив у Марка позволение побеседовать с Евгенией Максимовой, Рита на следующий день отправилась на улицу Рахова. Женя, предупрежденная звонком о ее визите, встретила ее холодным взглядом, и вообще, вела она себя с посетительницей крайне невежливо.

– Вы, собственно, кто будете?

– Помощник следователя, – покраснев, пробормотала Рита, держа наготове фальшивую, собственного изготовления, ксиву. – Вы позволите мне пройти?

– Да, проходите, – хмыкнула девица, пропуская ее в переднюю.

Рита, увидев ее, нисколько не удивилась желанию уже немолодого и не очень-то симпатичного мужчины сделать ее своей собственностью, привязать к себе – при помощи этой квартиры. Да, действительно, она была очень хороша, свежа, обладала великолепными природными данными. Одна кожа и волосы чего стоили!

Рита пыталась по выражению лица Жени понять, чтó она испытывает в данную минуту, о чем думает. Но отследила лишь одно – девушка встревожена и не расположена никому доверять.

– Я знаю, зачем вы пришли, – неожиданно заявила Женя, предлагая Рите сесть в глубокое кресло и устроившись напротив нее на диване. – Вы хотите посмотреть на нахальную девицу, отхватившую у Гарашина вот эту, – она обвела рукой в воздухе, – квартиру. Что ж, смотрите! Хотя я не понимаю, что в этом такого удивительного? Он полюбил меня и просто исполнил мое сокровенное желание. Я не скрывала от него, что не люблю его. Больше того, я постоянно говорила ему, что не доверяю ему и вообще очень плохо отношусь к мужчинам.

Рита слушала, не перебивая, понимая, что девушке хочется – и надо – выговориться, что именно сейчас она рассказывает о том, что у нее наболело, что мучает ее.

– Понимаю, что наш роман, если так можно назвать, конечно, наши отношения, постепенно разрушал брак Гарашина. Но это – его выбор. Вероятно, он уже не любил свою жену, раз решился жить со мной. Но это, я опять повторяю, он так решил! Я же не была уверена в том, что мы будем жить вместе. Вернее, все не так… Я не хотела жить с ним вместе. Я боялась этого! Боялась, что быт опошлит наши отношения.

– А какие у вас были отношения?

– Что? – Женя резко повернула голову к Рите и нахмурилась.

– Ничего особенного. Просто я спрашиваю: какие между вами были отношения? – повторила Рита.

– А как вы думаете, какие отношения могли быть между мной и влюбленным в меня мужчиной? Понятное дело, какие…

Бледные щечки Жени порозовели.

– А как на эту связь смотрела ваша мама?

Женя словно окаменела, но быстро взяла себя в руки и произнесла:

– Она не могла контролировать меня и тем более давать мне какие-либо советы. У нее у самой не все обстоит благополучно в личной жизни.

– До встречи с Гарашиным вы жили с мамой?

– Да. Можно сказать и так, но мы с мамой часто конфликтовали, и я иногда подолгу жила у своей подруги.

– Можно узнать имя вашей подруги?

– Это еще зачем?

Рита еще утром узнала номер школы, в которой училась Женя Максимова, а Локотков направился туда, чтобы встретиться с классной руководительницей Жени и задать ей вопросы, связанные с кругом общения девочки. Возможно, он уже сейчас знает фамилии ее подружек.

– Хорошо, не хотите – не говорите, мы же все равно узнаем.

– Но мне… мне нечего скрывать! Вы ведь ищете убийцу Юры, а при чем здесь я? Уж не хотите ли вы сказать, что подозреваете меня?! Но это, по меньшей мере, глупо!

Рита слушала ее, не перебивая. Ведь в этот момент Женя произносила вслух свои мысли, связанные с убийством ее любовника.

– Мне после его смерти, наоборот, стало плохо… Вернее… не знаю, как сказать! Может, вам покажется, что это ужасно, но Гарашин давал мне деньги, он все-все покупал мне, он любил меня, он мне ни в чем не отказывал! Да, конечно, спать с мужчиной, которого ты не любишь, не очень-то приятно, вернее, совсем неприятно, но все это можно было вытерпеть, понимаете?

– Нет, не понимаю, – проронила Рита, продолжая внимательно разглядывать Женю. Она никак не могла понять, что так настораживает ее в разговоре с этой девушкой. Что не так?

– Мы с мамой жили очень бедно, во всем себе отказывали. Это сейчас у нее появился нормальный мужчина, который обеспечивает нас обеих. Но до этого мы жили, повторяю, очень плохо, тяжело. Поэтому, когда в моей жизни появился Гарашин, я не могла не воспользоваться его чувствами ко мне. Вы думаете, мне его совсем не жалко? Конечно, жалко! Как бы ни относилась я к нему… фальшиво, все равно, я успела привязаться к нему.

Рите показалось, что Женя произносила заранее заученные и подсказанные ей кем-то фразы. Или она ошибается?

– Вы были знакомы с его женой, Александрой? – спросила она.

– Нет. Я даже не видела ее, ни разу.

– И даже не знаете, блондинка она или брюнетка?

– Понятия не имею. Да и зачем мне это нужно? Я понимаю, ее тоже убили, или… Возможно, она отравилась? Но я здесь ни при чем! Разве мало мужей изменяют своим женам? Вы зачем, вообще, пришли ко мне? Просто так, из любопытства?

Рита снова поймала себя на том, что Женя ведет себя как-то неестественно, и эта ее агрессия тоже абсолютно ничем не объясняется. Ведь Рита, по сути, еще не задала ей ни одного серьезного вопроса.

– Скажи, Женя, – она незаметно перешла на «ты», – как ты думаешь, кому была выгодна смерть Гарашина?

– Только его жене, – ответила она невозмутимо. – И, останься она в живых, я нисколько не сомневалась бы в том, что именно она отравила Юру! Но, поскольку и она сама умерла, я уж и не знаю – кто кого убил и зачем? Но ко мне эта история не имеет совершенно никакого отношения!