Черника на снегу - Анна Данилова

– Хорошо. Я понимаю, что своим визитом только расстроила тебя, заставила тебя понервничать… Ты уж извини, но у меня работа такая. Приходится задавать вопросы людям травмированным, можно сказать, жертвам. Просто мне хотелось понять, что вас связывало и какие… перспективы отношений между вами существовали. Он собирался на вас жениться?

– Да он спал и видел это! Он ни о чем другом и не мечтал! – Голос у Жени потеплел. – Иногда мне самой становилось не по себе, когда я понимала, что обманываю его, что я-то не собираюсь выходить за него замуж. Но, с другой стороны, если бы я вышла за него, у меня появилось бы много денег, мы бы с ним путешествовали. Я так мечтаю побывать в Париже, в Риме…

– Но, помимо путешествий, в браке есть и множество обязанностей. Ты вот, к примеру, умеешь готовить?

– Я? Да нет, конечно! Дома, когда я жила с мамой, готовила она, а когда мы встречались с Гарашиным, то он водил меня в рестораны!

Женя немного успокоилась и теперь рассказывала о своей прежней жизни увлеченно, эмоционально, как бы хвастаясь тем уровнем жизни, которого она достигла благодаря деньгам своего любовника.

– И как же ты теперь собираешься жить?

– Да как… Обыкновенно. Слава богу, квартира у меня теперь есть. Закончу школу, поступлю куда-нибудь, может, даже в медицинский!

– А как бы мне поговорить с твоей мамой?

– Только когда она приедет. Могу себе представить, какой это для нее будет шок!

– В смысле? Ты не сообщила ей о смерти Гарашина?

– Нет, конечно! Зачем я буду портить ей отдых?

– Ты серьезно?

И вновь от Жени повеяло холодом, и Рита поймала себя на мысли, что девушка повторяет чьи-то слова.

– Где сейчас твоя мама?

– В Турции. Она всегда зимой уезжает в теплые края. Хотела сначала отправиться в Египет, там потеплее, но потом они решили поехать в Турцию.

– У тебя есть ее телефон?

– Конечно! Вы можете связаться с ней, да только зачем? Неужели вы позвоните, представитесь помощником следователя прокуратуры и сообщите маме о смерти моего… друга? Что это изменит? Она только расстроится.

– И тем не менее…

– Хорошо, записывайте… – И Женя на память произнесла номер телефона. – Вы ей сейчас позвоните?

– Нет. Когда она мне понадобится. А может, и вообще не позвоню.

– Как-то это все странно… Но… делайте, что хотите!

– Когда должна вернуться твоя мама?

– Через три дня.

Как же Рите хотелось осмотреть квартиру, поискать шубу и берет!

– Женя, постарайся вспомнить последние дни жизни Гарашина, вдруг ты что-то и подскажешь мне? Может, ему кто-то звонил, угрожал или он сам рассказывал тебе что-нибудь такое, за что я смогу зацепиться?

– Я уже пытаюсь… Но так ничего и не вспомнила. Самое яркое событие в нашей с ним жизни – это покупка для меня квартиры. Если его и убили, подумалось мне, то сделать такое должна была его жена, узнав об этом. Вы хотя бы представляете, сколько денег он угрохал на эту квартиру и ремонт?! Мебель, все остальное? Кучу денег! Будь я следователем, я бы предположила, что случилось невероятное: жена убила мужа, а муж убил жену! Конечно, плохо так говорить о Юре, но он и сам упоминал о том, что жена ему мешает: просто так она не даст ему развода, непременно сделает что-нибудь такое… Словом, он боялся, что она будет ему мстить и эта месть отразится на мне. А потерять меня он не хотел, понимаете?

Рита рассталась с возлюбленной Гарашина с таким чувством, будто ее обманули, надули, провели, как если бы с ней говорила вовсе и не Женя Максимова, а некое подставное лицо.

«…И почему только я не попросила у нее паспорт?»

Из машины Рита позвонила Марку, продиктовала ему номер телефона матери Жени – Максимовой Марины Владимировны, попросила его проверить, на самом ли деле она в Турции, еще – когда она вылетела и когда вернется. Марк сказал, что это пустая трата времени, поскольку мать здесь вообще ни при чем. Она, как и ее дочь, в первую голову была заинтересована в том, чтобы Гарашин прожил подольше. Однако Марк пообещал выполнить просьбу Риты.

– И еще, Марк. Я проговорила с ней битый час, и у меня осталось такое ощущение, что мне морочат голову. Не пойму, в чем дело и что меня так напрягает в этой девчонке? Такое впечатление, что она говорит не свои слова, словно ее заставили все это выучить; равно, как и ее манера выражаться. Она то становится агрессивной, нападает на меня, словно совсем уж ничего не боится, хотя я же представилась помощником следователя прокуратуры… Нормальные люди обычно нервничают, когда к ним приходят представители органов. А тут… Словно она играла чью-то роль, понимаешь? Или же ее кто-то выдрессировал. А может, это была вообще не она?

– Ну, конечно, – весело отозвался Марк. – Это была ее сестра-близнец! Ты это хочешь сказать?

– Не смешно, – обиделась Рита. – Но ничего, я все равно скоро все пойму. Да, и еще. Ты сказал мне, что в квартире Гарашиных больше всего было отпечатков самих Гарашиных, их соседки Аллы Спиридоновой и Вениамина Зимина, так? Мне бы поподробнее – где и кто оставил отпечатки? К примеру, эта соседка… Кто она, чем занимается?

– Соседка как соседка. Это она обнаружила труп Александры. Домохозяйка.

– Ты можешь назвать номер ее квартиры?

– Конечно – это напротив квартиры Гарашиных. Поскольку площади большие, на этаже их всего две, так что не ошибешься.

Рита сидела в машине. По стеклам стекали крупные мокрые хлопья снега, воздух казался фиолетовым. Как раз такого тона, как и платье Татьяны Захаровой… Рита поймала себя на том, что после всего пережитого ей меньше всего хочется возвращаться в свой дом в Пристанном, где все ей станет напоминать о недавней смертельной опасности. И так будет продолжаться до тех пор, подумала она, пока Марк не найдет Татьяну. И еще она подумала: этот мокрый снег холодит не только стекло машины, но и ее сердце. Хорошо, что хотя бы мама с Фабиолой далеко от этого тонущего в снежной фиолетовой мгле города…

17 декабря 20.. г.

Рита

…Еще – ей хотелось помочь Марку, запутавшемуся в своих многочисленных делах и заботах; Марку, которого все считают таким «железным» и сильным и которого только она знает как человека ранимого, уязвимого, ответственного и очень, очень нежного. И только она, Рита, понимает, как он сейчас страдает, испытывая вину за свое прошлое, в котором он, по сути, и не виноват совсем. Ну, посоветовал он другу расстаться с нелюбимой девушкой. И что с того? Да мало ли мы даем советов своим друзьям-приятелям! И надо за это убивать? Понятное дело: просто так сложились обстоятельства, и, возможно, Кира сама была виновата в том, что ее отношения с Мишей сложились именно так, а не иначе. Судьба сводит людей – и разводит. Конечно, скорее всего, Мише не следовало вообще допускать близких отношений с Кирой, но они же решали этот вопрос оба, и Марк здесь ни при чем. Если бы Миша любил Киру, никакие советы друга не повлияли бы на его желание жить с ней вместе, связать с ней свою судьбу – как это и случилось с Мишей, когда он встретил Машу.