Три «танкиста» - Михаил Михеев

Ну, что же, допрошенный у ворот кадр не соврал – у самых дверей обнаружился некий кадр молодой наружности, бодро играющий на смартфоне в какую-то стрелялку. Парень не успел даже ничего понять, словив трофейным кастетом по голове и впав в нирвану. На миг Сергей забеспокоился, не перестарался ли, но жилка на шее поверженного билась спокойно и ровно, хотя и несколько замедленно. Жить будет, максимум сотрясение мозга. Хотя чего уж там сотрясать…

Пять шагов по коридору, полумрак в котором тщетно пыталась разогнать лампа на потолке. Ощущение, что попал лет на пятьдесят в прошлое. Дверь… Толчок – бесполезно. На себя… Открылась! Еще два шага – и вот он уже в центре комнаты, где сидят еще трое. И с удивлением смотрят на незваного гостя.

– У вас тут что, эпидемия пучеглазия? – Поляков с интересом окинул взглядом комнату. А – ничего так, уютненько. Правда, как и все в доме, стиль прошлого века, ну да и пес с ним. В центре стол, не новомодный, а довольно-таки массивный, наверное, даже из дерева. Точнее не разберешь – клеенка, опять же, в старосоветском стиле. На столе бутылка водки, массивный такой четырехгранный шкалик. Здесь же закуска – колбаса, сало, огурчики. А запах! Кто сала с чесноком не едал, тот жизни не видал. Живот предательски заурчал, намекая, что в последний раз Сергей ел вчера днем, перед сном. – Оба-на! Вы что же, меня не ждали?

Дальнейшие его действия были сколь просты, столь и эффективны. Спокойно взять со стола бутылку и со все той же благожелательной улыбкой на лице звездануть ею сидящего справа мужчину примерно одних лет с Поляковым, но обладающего ярко выраженной кавказской наружностью. Бутылка из толстого стекла выдержала, зубы – нет. Обратное движение – на сей раз посудине настали кранты, но и сидящий слева закатил глаза и осел. Сергей поглядел на оставшуюся в руке «розочку» и повернулся к третьему, отчаянно пытающемуся встать мужику с огромным пивным животом. Этот, похоже, был у них за главного – во всяком случае, и возрастом постарше, и место занял лучшее.

– Ну что, Саурон-недоделок, будем разговоры разговаривать или сразу перейдем ко второй части марлезонского балета?

– Это как? – сглотнул толстый.

– Если вспомнить фильм, – задумчиво ответил Поляков, откладывая неудобную стекляшку и беря со стола тонкий кухонный нож, которым перед этим весьма успешно пластали грудинку, – там как раз начинали шпагой протыкать. Ну, так что, красавчик, выбор за тобой. Разговариваем?

– Д-да…

– Это замечательно. Итак, объясни мне, дятел… Лежать!

Ну, это уже кавказцу, который, оказывается, не потерял сознание и сейчас, оправившись от шока, попытался встать. Но пинок по опорной руке – и локоть выгнулся в обратном направлении, а его счастливый обладатель беззвучно осел. На сей раз потеря сознания была гарантирована.

– Итак, продолжаем наш Ка-Вэ-эН. Ты что себе позволяешь, чудило? Мало того, что я из-за тебя сегодня не выспался, так еще и звонишь мне, пургу всякую гонишь… Тебя никогда не учили, что за слова отвечать надо? Короче, с тебя штука гринов за моральный ущерб. И где мой приятель?

– Там… В подполе…

– Угу. Открывай. Что он у вас такое спер, что вы осмелились на меня пасть раззявить?

Как оказалось, эти люди и впрямь имели какое-то право на претензии. Весьма относительное, но все же. На взгляд Полякова, ситуация была идиотская, вот только у них была своя логика.

Они, в общем-то, не были бандитами. Из всей «великолепной восьмерки» отсидел в свое время лишь толстяк, да и то по мелкой, неавторитетной статье. Набил кому-то морду по пьяни. В подробности Сергей даже вдаваться не стал – они ему были неинтересны.

Так вот, не бандиты, но и, разумеется, не кристально честные люди. Держали на паях пункт приема чермета и пару небольших складов здесь же, в сотне метров от дома, в котором формально зарегистрировали офис. На железе и сдаче в аренду помещений неплохо, в общем-то, зарабатывали. Не Абрамовичи, конечно, однако на более или менее обеспеченную жизнь хватало, и притом усилий – минимум. Собственно, в их маленькой фирмочке трое, которые находились в комнате, были акционерами, остальные – наемными рабочими. Типа сторожа, ага.

С одним из этих «сторожей» Пашка когда-то общался. Он ведь неглупый пацан был и, до того как попасть в Команду, подрабатывал настройкой и мелким ремонтом компьютеров, планшетов и прочей техники. Много не зарабатывал, конечно, однако на карманные расходы хватало. И, когда в голову Сурка прилетела идея, требующая срочных денежных вливаний, он знал, у кого их можно одолжить.

С этого момента рассказ продолжил сам Пашка, извлеченный наконец из подпола. Вид он имел слегка потрепанный, но из видимых повреждений наблюдался лишь здоровенный фингал под левым глазом. Пострадала в этом приключении в основном его гордость. Впрочем, сам виноват – думать надо было, с кем связываешься.

В общем, он решил сыграть на бирже. Очень внимательно изучил процесс, долго отслеживал и сравнивал динамику колебаний ценных бумаг… Поляков, слушая его, лишь головой покрутил – сам он в этом разбирался примерно так же, как свинья в апельсинах. А вот Пашка – талант. Во всяком случае, ему удалось за сутки поднять триста процентов вложений и сбросить акции за час до начала их падения. Заработал он на этом что-то около двух миллионов чистыми.

А вот дальше пошла несуразица. То, что Пашка занимал, он честно вернул с процентами. Брал ненадолго, проценты вылились в смешную цифру. Но, дебил малолетний, язык за зубами не удержал. А «типа братки», узнав, сколько парень наварил, разумеется, сочли себя обделенными. И в ультимативном порядке потребовали добавить. Разумеется, были посланы далеко и надолго, после чего решили получить свое иными путями. И, не долго думая, сперли Сурка. Ну а тот, не будь дурак, заявил им, что работал в паре с «крутым перцем». В роли же «крутого» оказался Поляков. Вот и все, в принципе, от собственной жадности ребятки пострадали. Сергей, неожиданно для всех и, в первую очередь, для самого себя, и впрямь оказался крут.

Выслушав эту душещипательную историю, Поляков некоторое время обдумывал ситуацию, после чего в нелестной форме отозвался насчет содержимого черепных коробок всех здесь собравшихся. Недоделанных бандюков – за то, что от жадности подавятся скоро. Сурка – за то, что не смотрит, с кем связывается, и не думает, что молчание – золото. Ну и себя, любимого, за то, что ввязался в тупые разборки. Но тем не менее сумму за моральный ущерб отменять не стал, предупредив, что иначе еще придет, после чего сделал себе бутерброд из реквизированного сала и вышел из помещения, злобно подталкивая товарища в спину.

А на улице их ждал сюрприз. Леночка, как оказалось, времени зря не теряла и сейчас находилась как раз тут. А вместе с ней имелся их тренерский штаб в полном составе, плюс несколько крепких парней в подозрительно оттопыривающемся камуфляже. И все они выглядели оч-чень недовольными.

Игровая база.

Через полчаса

– Ну что, заварили кашу, придурки?

Они стояли, опустив лица в пол, все трое, хотя Леночка была тут вроде бы ни при чем. Кузнецов же мрачно расхаживал по кабинету, не забывая бросать в сторону провинившихся мрачные взгляды. Правда, скоро это ему надоело, и он соблаговолил пояснить причину своего недовольства.