Три «танкиста» - Михаил Михеев

– Это было так… так…

Чего тут гадать, и впрямь ощущения невероятные, раз Леночка, обычно практичная и рациональная, не смогла найти слов. Поляков улыбнулся, подхватил ее на руки и подбросил. А потом, естественно, поймал. Леночка от неожиданности взвизгнула и в притворном гневе забарабанила ему по плечам кулачками:

– Поставь! Кому сказано, поставь откуда взял!

– Вижу, молодые люди, вы довольны и счастливы, – Кузнецов подошел неслышно и улыбался им вполне доброжелательно. – В таком случае сейчас по домам, обедать-мыться, а вечером жду на базе. Новые вводные пришли. Так что, – он глянул на часы, – к девятнадцати ноль-ноль чтоб как штык! И попрошу не опаздывать. Это к вам, молодой человек, особо относится.

Сурок, отлично понявший, в чей огород камушек, поморщился, но смолчал. Если случившееся недавно происшествие чему-то его и научило, так это умению держать язык за зубами. Хороший навык, прямо скажем. И, когда они уже шли к машине, полковник слегка придержал Сергея за рукав и негромко сказал:

– Смотри, не потеряй девчонку. Такое золото больше не отыщешь, – и добавил мечтательно: – Эх, мне бы лет двадцать сбросить…

Он повернулся, чтобы идти к своей машине, но тут уже не выдержал Поляков:

– Товарищ полковник, разрешите обратиться…

– Слушаю, – Кузнецов посмотрел на старшего из своих подопечных с интересом.

– Скажите, для чего это всё? – свежеиспеченный лейтенант сделал неопределенный жест рукой в сторону самолета, возле которого уже шустрили какие-то орлы из группы технического обслуживания.

Кузнецов прищурился:

– Что именно всё? Птички в небе? Трава на лугу? Учитесь выражать свои мысли точнее, лейтенант.

– Наши эксперименты, товарищ полковник. Я не профессионал, но вижу: изначальная ваша цель достигнута, результат получен. Методика быстрой подготовки операторов танков отработана. Стало быть, смысл в дальнейшем пропадает, а в том, чтобы учить нас управлять бронетехникой и, тем более, летать, изначально непонятен.

– Сумбурно, молодой человек, очень сумбурно. Я ж говорю, учитесь формулировать мысли. Однако смысл вопроса я понял. Объясняю. Сергей, – тут он перешел на доверительный тон. – Смысл в том, что мы залезли в дебри, которых сами не понимаем. Непонятно, какой будет дальнейший результат. Непонятно, что получится. Возможно, ничего. А возможно, непредусмотренный технологический прорыв. Страна сейчас не в той ситуации, чтобы отказываться хотя бы от малейшего потенциального преимущества. Вложения в вас относительно небольшие, поэтому и риски минимальны, зато результат может быть серьезный. Рассматривайте себя как подопытных кроликов, если уж на то пошло. И не делайте кислую рожу, товарищ лейтенант. Прорвемся!

Поляков лишь усмехнулся в ответ. Что же, если командир говорит, что прорвутся, значит, выбора-то и нет. Будут прорываться, никуда не денутся. Кивнув, он махнул рукой своим и зашагал к ожидающей их машине. Сурок догнал его на полпути, а Леночка подошла лишь минут через пять, очень тихая, бледная и задумчивая.

Впрочем, ничего удивительного, решили парни. В конце концов, не каждый день человек летает за штурвалом настоящего, пускай и маленького, самолета. Так что эйфория вначале и усталость, когда схлынула адреналиновая волна. Все они через это проходили. Именно так решили мужчины и были неправы.

Эти пять минут, пока мужчины обсуждали свои проблемы, единственная в их тесном коллективе дама сидела, надежно скрытая густыми зарослями сирени от чужих взоров, и зачарованно смотрела, как висят перед ней в воздухе мелкие камушки. Леночка играла не только в авиасимуляторы. Круг ее увлечений был значительно шире, и не обо всем она рассказывала…

Примерно это же время.

Дальний Восток

Все же Чжэн и впрямь родился под счастливою звездой. Второй раз выжить в мясорубке, второй раз отделаться при этом парой царапин и второй раз подряд не остаться крайним – этим мало кто может похвастаться. Особенно в Китае. И особенно последним пунктом списка.

Чжэн, будучи человеком неглупым и не склонным к преувеличению собственных достоинств, прекрасно понимал, что дело тут в слепой удаче, не более того. Просто его начальников сделали крайними, сняли с должностей и посадили до того, как они сделали крайним самого майора. Вот и получилось так, что вместо сорванных погон и камеры за Чжэном закрепилась слава эксперта по русским. Только, в отличие от того козла, что первым получил от медведя по рогам и на основании этого возомнил себя экспертом-медвежатником с мировым именем[25], сам майор был достаточно осторожен и не пытался продемонстрировать, что знает и может больше, чем на самом деле. Хотя бы потому, что иначе резко повышался риск быть втянутым в очередную авантюру. В третий раз так не повезет, уж кто-кто, а Чжэн это понимал очень хорошо.

Однако, как оказалось, того, кто избегает авантюр, они находят сами. На пятый день после выписки из госпиталя пришел вызов от генерала Ли, однофамильца его прежнего, наглухо застрявшего за решеткой, начальника, с приказом немедленно прибыть в штаб. Желания не было никакого, однако и деваться некуда. Приказы на то и созданы, чтобы их выполнять.

К удивлению майора, при штабе практически никого не было. Всем известно, где ставится штаб, там сразу заводятся штабные офицеры. Одни и впрямь занимаются делом, другие делают вид, что занимаются, третьи и вовсе страдают хренью, дабы шла выслуга. Неважно, в общем-то. Главное, где есть штаб – там офицеры живут, плодятся, размножаются, и с каждым годом их становится все больше и больше. Закон природы такой. Здесь же их не было вообще, да и людей наблюдалось подозрительно мало. Только охрана на въезде – и все.

Несомненным плюсом оказался тот факт, что никто не стал Чжэна мариновать в приемной. Быстро проверили документы – и вот он уже у генерала. Стоит и ест глазами начальство, как и положено. Ну и заодно оценивает обстановку.

Кабинет выглядел до ужаса аскетично. И, как ни странно, очень хорошо сочетался с внешностью хозяина. Генерал Ли был худощавым, жилистым и достаточно высоким для китайца человеком. Китель, слегка потрепанный и богато украшенный орденскими планками (как отметил про себя Чжэн, награды не из тех, что дают за добросовестное просиживание штанов), небрежно висел на спинке кресла. Сам генерал предпочел остаться в рубашке, манера, не особенно свойственная упорядоченному китайскому генералитету. Впрочем, про Ли уже давно ходили слухи, что он человек достаточно свое-образный.

Помимо него, в кабинете обнаружился еще один человек. Этот, правда, был одет в гражданский костюм, зато мог похвастаться усредненно-европейскими чертами лица. Тоже худощавый, рост примерно как у Чжэна, для европейца – немного. Этот стоял у окна и с интересом смотрел во двор, хотя майор, только что проходивший там, ничего особенного не видел. Однако же заинтересовался человек. Или сделал вид, что заинтересовался, правда, непонятно, зачем.