Господин моего сердца - Оливия Лейк

– Король приказал оставаться здесь.

– Ты что, не видишь, что происходит? Мы нужны там! – с чувством прокричала Алира. – Бесы может и не так умелы в бою, но их слишком много! Вы можете оставаться здесь, а я поеду.

– Не будь дурой! – Морнэмир перестал церемониться. – Тебе там делать нечего, это мы должны быть там, рядом со своим господином… Но приказ есть приказ. Если ты не будешь лезть на рожон, мы сможем помочь ему.

– Я тоже смогу, и ты не удержишь меня! – Она достала из ножен клинок, блеснувший магической вязью в тусклом солнце. – Если останемся живы, скажи владыке, что я сама сбежала от вас! – Алира развернулась и стеганула Бану. Охранникам ничего не оставалось, как только последовать ее примеру.

Выехав из чащи, они попали в самую гущу сражения. Кругом лежали трупы убитых и раненые, ржали лошади, откуда-то валил дым, все звуки слились в ужасную какофонию. Обездвиженных бесов было значительно больше, но и среди своих были потери. Алира взмахнула клинком и резанула налетевшего беса. Удар не был смертельным, но соприкоснувшись с магией жизни, бившейся в сердце меча, он рухнул, как подкошенный. Бана тоже не осталась в стороне и помогала хозяйке, топча врагов копытами.

Когда на лошади стало невозможно проехать, Алира спрыгнула и начала продвигаться к сражавшимся в самом центре индарам. Через мгновение она увидела Эрика: он бился двумя мечами, рубя головы бесов и их приспешников. Он был скор и великолепен в жгучей жажде убить побольше порождений своего давнего врага Некроманта, но они наступали, словно их что-то толкало. Бесы шипели и визжали, не желая быть в опасной близости не только от зачарованного клинка, но в принципе от мага, державшего в себе силу жизни, но шли на смерть, подталкиваемые злой волей хозяина. Когда Эрик скрылся в ораве бесов, Алира кинулась к нему, но ей постоянно приходилось отражать атаки, поэтому ближе она не стала. Вонзив меч в очередное смрадное тело, она свистнула. Чтобы успеть к Эрику, ей нужно поторопиться. Схватившись за гриву лошади, она запрыгнула в седло, но и этому не суждено было сбыться. Резкая боль обожгла плечо, а на рыжий загривок упало несколько кровавых брызг. Обернувшись, Алира из последних сил вонзила клинок в пасть шипящего беса и упала на круп лошади.

Сражение подошло к концу. Союзники соорудили два больших кострища, чтобы сжечь павших: и своих, и мертвяков. Битва прошла далеко от черной страны – Некроманту не под силу поднять их, но придавать тела огню стало привычкой. Индаров тоже сжигали, не взирая на то, что они вне его силы. Они не умирали – их дух улетал за туманное море к отцам. А вот души людей подвластны черной магии.

Меч Эрика, потрудившийся на славу, на время потерял первозданную красоту: искусная вязь и охранные руны оказались полностью погребены под слоем черной крови. Эрик неспешно вытер его о ветошь, поданную возникшим из-за спины воином, и вложил клинок в ножны, рассматривая лес. Там должна дожидаться Алира с охраной. Охраной… Эрик резко обернулся, выискивая взглядом Морнэмира, сражавшегося бок о бок с ним добрую часть сражения. А с кем тогда Алира? Стук копыт на мгновение отвлек от смутной тревоги.

– Ваша лошадь ранена, – сказал Брайн. – Андор славится умениями лечить животных, не беспокойтесь: жеребец еще послужит вам, а пока примите эту, – он указал на статную серую в яблоках кобылу, – в знак уважения.

Брайн – в первую очередь воин, и воинское побратимство для него священно. Сегодня они с королем Эриком сражались плечом к плечу, прикрывая друг друга, а девушка, по сути, была Брайну безразлична. Он не был мстительным по натуре и, выпустив пар, понял, что в его сердце не осталось злости, а от нанесенного оскорбления отмахнулся, как от назойливой мухи.

Эрик поблагодарил андорца и вскочил в седло. Лансиль присоединился, и они вместе направились в сторону леса. Первое, что увидели всадники – битва долетела и сюда. Чья-то лошадь громко заржала, останавливаясь рядом. Эрик резко обернулся, прожигая взглядом капитан своей охраны.

– Почему ты здесь, Морнэмир?

– Девушка не стала слушать и кинулась в битву.

Эрик пригвоздил его ледяным взглядом.

– То есть, справиться с женщиной – для тебя проблема. – Это не вопрос, это приговор.

Он огляделся в поисках Алиры, но увидел только ее лошадь, склонившую голову к земле: рыжая шерсть в крови, и горе. Он чувствовал ее горе. Эрик рванул к могучим дубам и букам.

Алира сидела, прислонившись к дереву, согнув одну ногу в колене. Казалось, что она просто отдыхает, прикрыв глаза, но прекрасное свежее лицо накрыла мертвенная бледность, а бисеринки пота рассыпались на лбу и шее.

Лансиль спрыгнул с коня и первый бросился к ней. Дотронувшись до раны, растер кровь между пальцами и понюхал их.

– Странный запах.

– Заражение? – обеспокоенно спросил Брайн.

– Не знаю. Разве это возможно? – Лансиль посмотрел на отца.

А Эрик застыл. Тяжелые воспоминания обрушились, как горная лавина, а глаза заволокло черной непроницаемой пеленой. Реальность полностью померкла, и страшная картина возникла перед глазами: черный клинок, только глубже, все тело залито кровью, на бледном красивом лице застыла печать свежей смерти. Чуть притупившаяся за века боль нахлынула с новой силой.

Ресницы Алиры затрепетали, и она открыла глаза. Мутным взглядом отыскала его, Эрика, и слабо улыбнулась.

– Я снова не подчинилась вашему приказу, милорд, и видите, чем это для меня закончилось, – она даже пыталась шутить.

Эрик моргнул, отгоняя призраков прошлого. Той, другой, он не смог помочь. Имея в запасе все эпохи мира, просто не успел. Сейчас он здесь, а значит, есть еще надежда. Склонился к Алире, согревая ее холодную дрожащую руку.

– Молчи, не теряй зря силы.

Услышав его голос, она устало опустила веки, а живительное тепло, исходившее от ладони, выровняло прерывистое хриплое дыхание. Мгновение, и ее глаза распахнулись: Алира надрывно взвыла; лицо Эрика исказила мука. Ее заразили. Боги, как Некромант научился заражать живых людей?! Кто ему помогает? Это ведь невозможно! Было невозможно.

– Я умираю? – сжав его руку, что было сил, спросила она. Но ответа не дождалась – снова вскрикнула. Ее ломало. – Я… люблю… тебя… – последние слова были сказаны в агонии перехода, слабым голосом, но в наступившей тишине их услышали все.

– Не умрешь, я не позволю! – Эрик рванул ткань корсажа и нижней блузы, окровавленной, почерневшей. Он выхватил кинжал и, поцеловав его, вонзил в рану, пробивая насквозь.

Алира завыла и затряслась в судорогах.

– Что ты делаешь? – рванулся к ним Брайн, но его удержали, призывая не мешать твориться очищению.

Она продолжала кричать, а Эрик проталкивал в нее силу, пока черные змеи, бежавшие под кожей, не начали бледнеть и края раны снова не стали красными. Алира стала чиста от черной смерти, но жизнь все равно утекала по лезвию ножа. Каждая капля, упавшая на землю, забирала ее время. Кровь хлестала из груди, алая и живая, но это все равно смерть. Эрик погладил смоляные кудри, взмокшие от страданий, и приник к бледным губам, делясь со смертной самым сокровенным, что есть в его магии. Отдавая ей свою благодать, разделяя с ней тысячелетия и эпохи мира.