Короли океана - Гюстав Эмар

– Эх, кабы я знал, где упаду, соломку бы подостлал.

– Полноте! Да чего уж там! Может, все кончится лучше и не придумаешь. Пошли!

– Вы что-то знаете?

– Не скажу ни да, ни нет. Вперед, смелее!

– Вперед так вперед! – приглушенно вздохнув, повторил молодой человек.

И они вошли в дом.

Слуга без малейших вопросов препроводил гостей внутрь, распахнул какую-то дверь и, пропустив их вперед, ретировался.

Они оказались в довольно просторной зале, где уже собралось человек пятнадцать. Все руки дружно потянулись к Дрейфу. А двое наших друзей скромно остались стоять у двери в полном смущении.

Между тем общество здесь собралось и впрямь представительное. Среди присутствующих находились десять самых прославленных предводителей флибустьерской братии: Монбар Губитель, Дюкас, Красавец Лоран, Мигель Баск, Медвежонок Железная Голова и прочие; а также господин д’Ожерон, губернатор, и четверо суровых с виду типов, представляющих Вест-Индскую компанию на Санто-Доминго; господин де Лартиг и двое его офицеров стояли в сторонке, в углу залы. Все остальные собравшиеся сидели, за исключением губернатора.

Когда двое молодых людей все же прошли в салон, на них устремились взгляды всех присутствующих, отчего им сделалось совсем не по себе.

– Добро пожаловать, господа, – любезно сказал губернатор, пододвигая к ним кресла и настойчиво приглашая их сесть, что они и сделали, хотя, впрочем, и крайне неуклюже, настолько велико было их замешательство. – Господа, – с неизменной улыбкой продолжал между тем господин д’Ожерон, – я пригласил вас в губернаторство потому, что у господ управляющих Вест-Индской компанией имеются к вам кое-какие вопросы, я бы даже сказал точнее – предложения, и они настояли, не сообщив мне причин, чтобы эта встреча прошла здесь, в нашем присутствии.

– Господин губернатор, – отвечал Олоне достаточно твердо, потому как уже успел прийти в себя, – мы с товарищем к вашим услугам, а также к услугам этих господ. И готовы дать ответы на вопросы, какие им будет угодно нам задать.

Последовала короткая пауза.

Вслед за тем один из управляющих, вполголоса обменявшись парой слов с коллегами и просмотрев бумагу, которую держал в руке, поднялся и взял слово.

– Вас зовут Олоне, сударь? – спросил он. – А вашего друга – Питриан?

– Да, сударь, – отвечал молодой человек.

– И вы сели на судно Компании в Дьепе? При каких же обстоятельствах?

– Нанялись, чтобы попасть на Санто-Доминго, а в плавании – работать: я – вторым штурманом, мой друг – боцманом.

– Все точно. Вы сослужили неплохую службу на борту.

– Мы выполняли наш долг, сударь.

– Верно. Но вы, кроме того, доказали свою преданность, достойную самой высшей нашей похвалы.

– Мы вам искренне благодарны, сударь. Свидетельства вашего удовлетворения дороги нам.

– Вы отличные моряки, честные, решительные. Что мы можем сделать для вас в знак нашей признательности?

– Ничего, кроме того, что вы уже сделали, сударь. Ваши похвалы – для нас лучшая награда, на которую мы могли бы рассчитывать.

– Подобное отношение делает вам честь. Оно доказывает, что мы не ошиблись на ваш счет. «Петух» снимается обратно через несколько дней. Так что вам решать, Олоне, остаться ли на судне капитаном, а вам, Питриан, – старшим помощником. Вот ваши назначения, подписанные и одобренные господином губернатором, – прибавил управляющий, передавая молодым людям две бумаги.

Олоне осторожно их отклонил.

– Как! Что? Вы отказываетесь? – удивился управляющий.

– К великому нашему сожалению, сударь, мы искренне, от всего сердца благодарим вас за столь высокую честь. Но ничего не поделаешь, мы вынуждены отклонить ваше любезное предложение, чего бы нам это ни стоило, поскольку вы вправе обвинить нас в неблагодарности, тогда как у нас просто нет слов, чтобы выразить вам нашу признательность за такую доброту.

– Вы, верно, не знаете, какая участь вас здесь ожидает?

– Отнюдь, сударь. Нам все известно.

– И что завтра же вас продадут в рабство на невольничьем рынке?

– Да, сударь.

– И вы, невзирая на это, стоите на своем?

– Стоим, сударь.

– Да эти парни рехнулись!

– Нет, сударь, мы в здравом уме. Когда мы еще только решили податься на Санто-Доминго, то уже знали обо всех последствиях такого выбора. И все предъявленные условия мы приняли заранее, потому как у нас была цель. И она не изменилась.

– Что же это за цель? Может, скажете?

– Конечно, сударь. Благо нет ничего благородней и почетней. А хотим мы через годы испытаний тоже стать Береговыми братьями и последовать за теми, кто собрался здесь, ведь и они все когда-то начинали с того, с чего нам предстоит начать завтра.

Эти слова были встречены всеобщими возгласами одобрения славных флибустьеров, что собрались здесь и все, как один, слыли храбрецами.

Они на миг представили себе, что чуть погодя ожидает обоих молодых людей.

– Будь по-вашему, господа, – продолжал управляющий, как только восстановилась тишина, – я не настаиваю. И перед столь непоколебимой решимостью вынужден отклонить мое предложение. Но Вест-Индская компания не останется у вас в долгу.

– О, сударь! – проговорил Олоне.

– Я здесь всего лишь исполняю свой долг чести, сударь. И вам придется смириться с вашей волей так же, как это сделал я.

– Да будет так, сударь, я готов.

– Хорошо, господа, я принимаю к сведению ваши слова. Договор, что вы заключили с Компанией, аннулируется, а лучше сказать – его никогда не существовало. Я рву его на ваших глазах. Так что вы свободны, господа. И никто не вправе каким-либо образом посягать на предоставленную вам свободу. Сверх того, я уполномочен вручить вам, капитан Олоне, сумму в пятнадцать тысяч франков, а вам, старший помощник капитана, десять тысяч за службу, которую вы сослужили Компании. Вот ваши деньги, господа, соблаговолите подписать расписку в получении.

– О, сударь! – взволнованно воскликнул Олоне. – Как нам благодарить вас за столь высокую милость?

– Милость и благодарность тут ни при чем, – с чарующей улыбкой отвечал управляющий. – Напоминаю вам ваши собственные слова: я исполнял свой долг. Ваши руки, господа. Вы славные и честные ребята. Вас ждет большое будущее.

Питриан прослезился. Как мы знаем, именно так этот славный малый выражал свою радость.

– А теперь моя очередь, – подал голос, вставая, кто-то из флибустьеров.

Все присутствующие почтительно склонили перед ним голову. Это был самый именитый предводитель флибустьерской братии – Монбар Губитель.

– Братья, – проговорил он мужественным, благозвучным голосом, – господа управляющие Компанией только что явили нам пример высочайшей справедливости, и мы им благодарны за это. Они исполнили свой долг – теперь мы должны исполнить свой. Законы нашего братства гласят: всякий доброволец, с честью прошедший свой испытательный срок, вправе присоединиться к нашему обществу. Этот срок может быть ограничен и даже сокращен до нескольких часов, если доброволец оказал нам некие выдающиеся услуги или же совершил некий замечательный поступок. Ведь так?