100 лет тому назад. Часть вторая - Андрей Коткин

достаточно высокое, а в комбинации пишущей ручки с артефактом Телекинеза вообще присутствует особый стиль. Готов амулеты по двадцать рублей взять. Артефакты, конечно, стоят гораздо дороже, но боюсь, покупателей на эти игрушки будет найти не так легко. Зарядные устройства не очень распространенные штуковины, сам должен понимать. Если согласен, возьму их…, скажем, по пять червонцев за штуку.

— Согласен. — Не то, чтобы предложенная цена меня очень устраивала, те же осветительные амулеты я сам покупал когда-то по все сорок, а не за жалкие двадцать рублей, но на уме у меня было, кроме продажи первых поделок Зухры, еще кое-что.

— Итого двадцать купюр по двадцать пять червонцев, забирай, — очень быстро подвел итог купли-продажи одноногий торговец.

— Есть еще одно…, — как бы замялся я, получив на руки объявленные деньги. — Ваша нога…, почему вы не обращаетесь к Целителю, чтобы он вам ее отрастил?

— Вообще-то, это не твое дело, парень, — сразу посмурнел лицом мой визави, — но я отвечу тебе, почему бы и нет. Дело в том, что мне по ноге в свое время попало не просто какое-нибудь режущее заклинание, а настоящее проклятие. Нога, даже если ее отрастить, просто будет инородным телом. Хуже деревяшки. Та хоть не мешает делать шаги.

— Так сняли бы то проклятие, делов то. — Самым простецким тоном продолжил я эмоционально раскручивать нужного мне человека в нужную сторону.

— Не болтай о том, в чем ничего не понимаешь! — Внезапно разъярился торговец. — Если бы это было возможно, неужели, по-твоему, я согласился скакать на одной ноге? Заклинание может снять лишь тот, кто его наложил, а этого человека я сам и прибил, сделав проклятие дополнительно еще и посмертным. Или, быть может, у тебя есть на примете магистр Целитель, которому ближайшие несколько месяцев нечем заняться? …Хотя вон, Ленину даже пара таких магистров не помогла.

— Я могу снять с вас это проклятие, без всякого Целителя. — Враз построжел я лицом, отбросив всю свою дурашливость. — Взамен мне нужны будут учебные руководства по трем боевым заклинаниям магии пространства или смерти второго уровня или одного третьего. Ну, или сведения о ритуале, способном поднять одну из Характеристик минимум на две единицы.

Ну, да, в той же библиотеке подобных заклинаний мне точно не выдадут. Как и информации о могущественных ритуалах. Сказать по правде, на заклинание третьего уровня, да еще и по конкретно выбранному разделу магии я и сейчас не рассчитываю. Подобное во все времена было объектом строжайшей тайны. Государство или аристократические рода категорически не желали усиления кого попало.

— А не засланец ли ты часом, парень? — В ответ попытался меня придавить Юнус своим немигающим взглядом. — Тебя кто послал? Юрасик или ГПУ?

— Ну, значит, не договорились, — вздохнул я и двинулся на выход. А каким образом бы я ему смог доказать, что я не верблюд? Собственно, весь этот разговор я и начинал исключительно в надежде, что припертый к стенке человек схватится за последнюю надежду без особых разбирательств.

— Эй, парень, через неделю приходи, может и подберу, что ты хочешь! — Прокричал мне вслед торговец, когда я уже почти взялся за ручку на входной двери его магазина. Решился все-таки, правильно я его просчитал.

На подходе к дому взгляд мой прикипел к оконным стеклам. Вроде, внешне ничего и не изменилось, всего лишь стекольщик вставил стекла в оконные рамы взамен выбитых, а я все еще подсознательно помню про исправленную катастрофу масштаба конкретного жилища и смотрю на исправленное с огромным внутренним удовлетворением.

— Ура! Дядя Саша пришел! — Зухра, похоже, с нетерпением ожидала результатов моего похода с ее поделками, вон как обрадовалась, повисла на мне, обхватив всеми четырьмя конечностями.

— Слазь, егоза, что-то дам. — Посулил я откуп за свое освобождение.

— Это все мне? — Девчонка не поверила своим глазам. Ну, да, пятьсот рублей — зарплата квалифицированного рабочего за несколько месяцев.

— Удачно получилось продать, там, в лавке, как раз подобный товар закончился. — Не стал я вдаваться в подробности ценообразования, как и того факта, что часть денег получена за мои собственные покупные амулеты, а вовсе не работу девчонки. Пусть. У меня денег вполне достаточно, лишнее можно в качестве дополнительной премии усердной работнице расценивать.

Своим доходом с продажи ее амулетов моя маленькая трудяга распорядилась довольно своеобразно: четыре двадцатипятичервонцевые купюры отдала тетке, все же та так еще и не смогла подыскать для себя работу взамен утерянной, а на остальные четыреста рубликов попросила меня закупить ей расходные материалы. Похоже, убедилась, что сможет все потраченное в результате своего ремесла возвратить сторицей. А что самое необычное, конкретно на себя Зухра не потратила ни рубля. Словно и не мелкая еще девчонка, которой развлекаться хочется. Сознательность, как у старого, пожившего человека.

Я повстречал Владимира Маяковского! Нет, не так, я вдруг обнаружил, что люди, про которых я когда-то читал в учебниках, являются моими современниками. Серьезно! До этого мозгами я понимал, конечно, что где-то в нашей стране вполне себе здравствуют и Маяковский, и Есенин, и Булгаков, но до сердца этот факт не доставал. А тут отправился со своими друзьями на Патриарший пруд (ну, должен же я был проверить свою догадку вознаграждения от Системы за катание на коньках), а там, на катке, катается он! Не один. Вместе с Маяковским были и еще несколько человек. Большинство просто раскатывали по льду, а «поэт революции» затеял бег на коньках по наружному периметру обширной расчищенной ледовой площадки. Ну, и я с ним заодно. Надо же мне было заветную единичку в Тело попытаться получить. Правда, взятые на прокат коньки, кожаными ремешками крепящиеся к обуви, не выдерживали никакой критики, но ведь не в этом дело! Я соревновался с самим Маяковским!

— Ты молодец, парень! — Похвалил меня Маяковский, когда я пытался отдышаться после длительного забега. — Тоже слышал про то, что Система единички в Характеристики за занятия разными видами спорта раздает?

— За лыжи получил, решил вот, на коньках попробовать. — Чистосердечно признался я.

— Попробуй велосипед. Результат, я думаю, тебе понравится. — И ушел.

Интересно, он уже начал сочинять свою поэму «Владимир Ильич Ленин»? Нет, в целом эта поэма мне не очень нравилась, не для моей эпохи писана, но вот отрывок о единице…:

Единица! -Кому она нужна?!Голос единицытоньше писка.Кто её услышит? -Разве жена!И тоесли не на базаре,а близко…Плохо