Будь моей няней - Маруся Хмельная

Перед уходом я лишь спросила графа, можно ли нам провести завтра день до обеда на воздухе в саду. Элли очень обрадовалась и стала упрашивать папу, тот сказал, что с утра спросит у лекаря, и если тот разрешит, то он сам перенесет дочь в сад.

Поэтому вечером, когда граф уже покинул комнату, Элли быстро заснула, осчастливленная такой перспективой. И я пошла укладывать Памелу. Та уже ждала меня, чтобы я рассказала ей ту же сказку, про соколицу, так она ей понравилась. И где я забывалась или путалась, Памела помогала мне, подсказывая.

По дороге к кровати я споткнулась и чуть не запуталась в голубой ленте, выглядывающей из-под кровати.

— Памела, ты не расскажешь мне, почему ножки твоей кровати обвязаны желтыми и голубыми ленточками? — спросила я, не особо надеясь на успех.

Но довольная сегодняшней сказкой девочка милостиво ответила:

— Когда я долго не засыпаю, я лежу и фантазирую о разных мирах из прочитанных сказок. И чтобы побывать во сне в мире, который я хочу посетить, я использую ленты. С помощью голубой я туда улетаю. С помощью желтой я возвращаюсь.

Ого! Вот это фантазия у крошки. Памела не перестает меня удивлять. Девочка напичкана сюрпризами, как кекс изюмом.

— Здорово! — только и нашлась я, что сказать. — Я б такое никогда не придумала. Ты настоящая фантазерка.

Памеле очень понравилось, как я ее назвала. Она довольно заулыбалась и в этот раз уснула раньше обычного даже без моей помощи.

Я убрала упавшие на лоб пряди. Посмотрела на безмятежную мордашку девочки во сне. Что у нее, что у младшей сестры во сне личики удивительным образом приобретали невинный безмятежный вид тех кукольных девочек, что рисуют на открытках. И как же изменялись они, приобретая угрюмое и упрямое выражение, когда девочки просыпались.

Если Элли меня забавляла и рождала умиление и растроганность как маленький боевой птенчик, то Памела вызывала щемящее чувство нежности и хрупкости. Ее хотелось защищать и дарить ей нежность и заботу, которых девочке явно не хватало. Ей важны были тихие разговоры по душам, мерное обсуждение трепетных девичьих секретов. Все ее состояние вызывало ощущение хрупкости, когда одно нечаянное слово или действие могло разбить гармонию ее души на мелкие осколки.

Хотя при всем том, как показало время, Памела готова была поддержать любые шалости. И если младшая сестренка была вся как на ладони, то от Пэм можно было ожидать камня из-за спины, подножку и хитрые манипулирования сестрой, чтобы остаться в стороне при наказании.

К счастью, лекарь разрешил нам провести время до обеда на свежем воздухе, и с утра мы с Элли устроились в саду. Мы рассматривали облака, фантазируя, на что или кого они похожи, как в поле зрения появился граф.

— Имма, вас у черного входа поджидает посетитель. Идите, я пока посижу с Элли.

Я удивленно воззрилась на графа.

— Кто?

— Дилетта. Так передала Ливия.

— ?..

Видя мое недоумение, граф пояснил:

— Кажется, это имя девушки из прибывших позавчера горничных. Вы ее не ждали? Может, вы решили заменить горничную? Будете с ней разговаривать или сказать, чтобы она ушла?

— А-а, нет, спасибо, все верно. Девушка должна была прийти ко мне, просто я ее ждала вчера и уже забыла, — вскочила я на ноги.

Я побежала к дому.

— Мэлл Имма, вы не передумали? Вы правда мне поможете? — нервно сжимая в руках ткань юбки, спросила будущий грумер при виде меня.

— Конечно, Дилетта. Вы решились? Где устроились?

— Как вы и советовали, у тетушки Амарэтты. Такая… милая мэлл…

— Своеобразная, вы хотели сказать, — рассмеялась я.

А вслед за мной и гостья. Она расслабилась, и я заметила в ней приятные перемены. Из унылой особы, находящейся в депрессии, она превратилась в оживленную, нарядную и даже ухоженную девушку. Кокетливая шляпка с бантом на волосах, красные начищенные башмачки, веселое платье в цветочек. Взгляд прямой и открытый, расправленные плечи. Если бы я увидела ее такой при первой встрече, место горничной было бы ее. Но для нее все к лучшему.

— Да. Эти «курочки»… Это очень мило и душевно. Я успела, вашу квартиру еще не сдали, теперь ее снимаю я. Вчера я гуляла по улицам и много думала. Знакомилась с обстановкой, жителями и выбирала место для салона. Я влюбилась в этот городок с первого взгляда. Надеюсь, у меня все получится. Я уже придумала название и дизайн…

Дилетта с горящими глазами начала посвящать меня в свои планы. Я какое-то время вежливо слушала, но потом прервала:

— Звучит прекрасно! Уверена, все получится! Но мне платят деньги за то, чтобы я была рядом с девочками, я на работе, Дилетта. Поэтому сейчас я схожу за чеком, а поболтать мы сможем, если встретимся как-нибудь за чашечкой кофе у дядюшки Бонборино, или я навещу твой салон, когда ты пришлешь его адрес.

— Ой, простите, мэлл Имма, — смутилась девушка. — Я увлеклась. Просто у меня столько идей!

— И это замечательно, — похвалила я.

Я сбегала за чеком, выписала обещанную сумму и объяснила, где Дилетта может получить деньги.

— Приглашай на открытие, мы придем с девочками, — сказала я на прощанье.

— Обязательно! Спасибо, мэлл Имма! Вы не представляете, как я вам благодарна.

Я не стала слушать, как Дилетта рассыпается в благодарностях, отправила ее претворять свои планы в жизнь, а сама упорхнула к Элли и ее отцу.

— Спасибо, граф, вы можете идти, — запыхавшись, подбежала я к нему.

— Да у вас тут хорошо, я, пожалуй, посижу поработаю с вами. Вы не против?

И опять как будто смеется надо мной. А я только что заметила бумаги в его руках.

— Как я могу быть против, мэллорд? — чопорно ответила я и отвернулась от него к Элли.

Той надоело играть в облака, и она потребовала новую игру.

— Зачем приходила эта девушка? Хотела, чтобы вы передумали насчет ее и взяли на работу? — поинтересовался граф.

— Нет, она сообщила, что остается в Магис гратуме и станет грумером. Приглашала на открытие салона и стать ее клиентами. Так что Фуня скоро расстанется со своими любимыми неприкасаемыми колтунами.

Фуня как раз носился рядом, охотясь на маленьких птичек, прыгавших по газону. При моих словах, словно подслушав, неодобрительно покосился и фыркнул, мотая головой.

Я рассмеялась и поймала задумчивый взгляд графа. Я, сглотнув, отвернулась. Синева его глаз контрастировала с голубым небом. Радужка сегодня имела насыщенный кобальтовый оттенок. Смотреть спокойно в эту синеву было невозможно. Тревожный цвет. Вот прямо не мое это. Настолько не мое, что не сидится ровно под его взглядом. Тянет вскочить, что-то сделать, станцевать, например, пробежаться по газону босиком и, раскинув руки, подставить лицо светилу, а шею под взгляд графа. М-да…