Инсургент - Николай Романов

– Он и не мог прийти! – сказал Осетр, глядя ей в спину.

Катерина остановилась, обернулась:

– Почему?

– Потому что этим связником был я сам.

– Не понимаю… – Она захлопала глазами. – Что значит – ты сам?

– Это я позвонил вчера сюда и назначил самому себе встречу в гостинице «Роман Буревой».

Кажется, она начала понимать. Вернее, не понимать – просто почувствовала, что что-то не так.

Вазомоторная реакция[4]крайне слабая – совсем слабый румянец пал на лицо, – но тем не менее присутствует. И все равно девочка – настоящая профессионалка…

– Зачем, Миркин?

Ишь, по-прежнему он для нее «Миркин»! Жаль, что все так получилось!

Осетр вытащил из кармана гасильник, аккуратно поймал супругу в сектор поражения.

– Сядь-ка в кресло, моя дорогая! И не делай, пожалуйста, резких движений! – Он многозначительно шевельнул гасильником.

Румянец на щеках Катерины стал чуть гуще. Она быстро оценила ситуацию. И очень медленно угнездилась в кресле. Сдвинула колени, положила на них стиснутые руки с переплетенными пальцами.

Это была совершенно не Катеринина поза, и только по ней можно было понять, что девочка травит вакуум.

– О том, что в гостинице «Роман Буревой» меня будет ждать связник, вчера в семь часов вечера во всей Галактике знали только двое – ты и я. Однако уже к ночи об этой липовой встрече знали другие. Я им эту новость не сообщал. Значит, это могла сделать только ты, дорогая.

Она стиснула руки так, что побелели пальцы:

– Миркин… Миркин…

«Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики», – произнес Осетр мысленно.

Катерина стала прозрачной, как стекло. А он привычно пронаблюдал, как эта прозрачность стала наполняться туманом, как туман на месте головы пересекла черная полоска.

Ого, теперь она уже закодирована! Когда успели?

– Я сто лет Миркин, дорогая, – сказал он вслух. – Как давно ты меня продаешь, моя радость? И кому?

– Миркин, ты о чем? Миркин…

– Ты знаешь, о чем! Говори, иначе я тебя сейчас вырублю. А потом серьезно допрошу. С применением суперпентотала. Есть такая штука. В чемоданчике лежит. От нее язык развязывается – любо-дорого смотреть! Так что говори! Кто тебя завербовал? И когда?

Про чемоданчик Осетр соврал: не было там никакого суперпентотала.

Но Катерина поверила:

– Я…

Она вдруг расплела руки и схватилась за левую грудь. Глаза ее начали закатываться.

Конечно, у любого другого она бы немедленно умерла.

Но Осетр прекрасно знал, что ее ожидает.

Туманный кулак резво схватил черного жука и не дал ему подвести итог девичьей жизни.

– Говори!

– Я… – Слово выдавилось с трудом. – Давно… давно… – Слова превратились в шипение. – Да-а-а-а-а-а…

Гортань словно не хотела выпускать воздух.

Глаза Катерины медленно, словно нехотя, съехались к переносице, потом вновь сфокусировались на муже.

– Ми-и-и-и… Спа-а-а-а-аси-и-и-и-и-… Ми-и-и-… Спа-а-а-а… – Шипящие звуки затихали.

Пойманный жук начал рваться из кулака.

Осетр прихватил его покрепче.

Хрен тебе в сумку! Не вырвешься! Уж не знаю, почему мне не удалось справиться с тобой на Новой Москве, но здесь все будет по-другому.

– Говори, сука!

Из правого глаза Катерины выкатилась огромная слеза, проторила по щеке мокрую дорожку.

– Спа-а-а-а-а… – Шипение угасло до беззвучности.

А в глазах теперь был только страх смерти, мгновенно высушивший близкие слезы.

Жук снова рванулся.

Сила рывка была такова, что Осетр сразу понял: не удержать. Он еще цеплялся за надежду, но она умирала, как недавнее шипение.

А потом жук вырвался из кулака, как ураган, вроде бы уже заключенный в силовой кокон, да только оказалось, что самоуверенные метеорологи ошиблись в расчетах…

И тело Катерины обмякло.

А Осетр понял, что эту схватку он проиграл. И что необычные его возможности действительно угасли. Как Катино шипение…

Если и существовал на свете самоуверенный метеоролог, то имя его было – Остромир Приданников…

Он еще успел посмотреть на часы, потому что запомнить время смерти человека – неотъемлемый признак профессионализма.

Однако последним, что он увидел, был вздымающийся навстречу пол.

«Святой Георгий-Победоносец» был фрегатом нового поколения.

Бортовое артиллерийское вооружение позволяло ему вести успешную борьбу с двумя линкорами прежних поколений, с четырьмя новейшими крейсерами (а в случае встречи с устаревшими моделями он одолел бы и десяток таких) и едва ли не с целой армадой всякой шухоботи типа галактических эсминцев. Собственно говоря, по вооружению это был настоящий линкор, только скорость он имел доступную из крупных кораблей только крейсеру.

Система разведки и целеуказания тоже была не чета соответствующим системам прежних кораблей. Сканеры фрегата позволяли произвести обнаружение любых существующих целей, находящихся под защитой фогель-генераторов, имеющихся на вооружении врага. Имелись, естественно, на борту и биосканеры, позволяющие зафиксировать присутствие человека по его генетическому коду.

Системы обеспечения безопасности «Георгия-Победоносца» также были результатом самых последних разработок росских инженеров. В частности, фогель-генераторы позволяли фрегату не опасаться обнаружения со стороны подавляющего большинства вражеских кораблей. Имелись также глушители детекторов массы, а потому, когда их включали, фрегат нельзя было обнаружить и по гравитационному взаимодействию с близлежащими небесными телами.

Считалось, что вражеская разведка, как ни старалась, не смогла добыть новейшие росские секреты. А уж правда это или нет, можно было проверить только в будущих схватках.

Кроме артиллерийского вооружения, на фрегате имелись:

1) станнерные установки большой мощности, способные обездвижить экипаж вражеского корабля, при условии что у него отрублены фогель-генераторы;

2) система подавления хивэпередатчиков, позволяющая нарушить сверхдальнюю галактическую связь и лишить противника возможности позвать на помощь;

3) генераторы электромагнитного импульса (так называемые ЭМИтеры), позволяющие расстроить работу оборудования на вражеском корабле – опять же при условии подавления вражеской системы защиты.