Инсургент - Николай Романов

Потом он, сняв верхнюю одежду, с часик повалялся на кровати. Встав, заправил постель и с удовольствием убедился, что любой и каждый решит: здесь кто-то спал.

Вот и пусть решат.

Он еще раз обдумал ситуацию.

Да, они непременно заявятся сюда сегодня. И никого не станут трогать до того момента, пока не обнаружат, что их планы сорвались.

Поскольку торопиться было некуда, он снова улегся в кровать и проспал до вечера.

«Росомахи» умеют спать по заказу…

Потом взрезал в углу обои и спрятал в разрезе «москита». Прилепил обои обратно – разрез тут же зарос, и заметить вскрытое место не смог бы даже он сам. Потом Осетр спустился вниз и, покидая гостиницу, сообщил портье, что вернется не раньше полуночи. Если вообще вернется, дела, знаете ли, уважаемый…

Наживка была приготовлена. И кажется, неглупая наживка.

Вряд ли эти люди что-либо заподозрят.

Оставалось дождаться, пока на приготовленную наживку клюнет ожидаемая рыба. А уж роль рыбака Остромир Пушкарев сыграет – комар носа не подточит. Будьте уверены, научены-с!

Когда он пришел домой, Катерина встретила его с плохо скрываемым беспокойством.

– Слушай, милый, кажется, кто-то из наших пропавших спасителей наконец объявился.

Осетр встрепенулся:

– Позвонили?

– Да. Только почему-то сюда, на гостиничный автоответчик. Как будто у него номеров наших браслетов нет.

Осетр сунулся к автоответчику.

– Уже ничего не услышишь, – остановила его Катерина. – Запись стерлась после первого же прослушивания. Там было… – Она прикрыла глаза. – Я буду ждать вас завтра в двадцать один час в гостинице «Роман Буревой», номер пятьсот одиннадцать… Странно, правда?

– Странно, – согласился Осетр. – Но вполне объяснимо. Окажись мы под колпаком, то просто не прослушаем записи, если ее прежде прослушал кто-то чужой. И, значит, не придем. И сразу станет ясно, что мы под колпаком. И звонить на личные номера опасно, если мы под колпаком. Так что это просто необходимые меры предосторожности при возобновлении прерванной связи.

– Почему ж с нами все это время не связывался Найдён Барбышев?

Осетр пожал плечами:

– Возможно, произошел провал. Вполне вероятное объяснение.

– Но ты же сам говорил, что тогда бы за нами пришли… Может, нам все-таки надо уходить?

– Куда? – Осетр развел руками. – Да и зачем? Провалиться и выдать – это разные вещи… Вот если бы Найдён при провале нас с тобой выдал, тогда бы сюда давно пришли.

Катерина смотрела на него недоверчиво.

Да, из нее бы получилась неплохая разведчица. А может, еще и получится. Хотя теперь сомнительно…

– У тебя по-прежнему почти нет предположений? – спросила она. – О тех, кто устроил за нами охоту?

– Предположений, дорогая, у меня миллион, – соврал Осетр. – Но пока нет доказательств, предположения остаются пустым сотрясением воздуха. Может, завтра, при встрече, все сразу и прояснится. А может, мы не узнаем об этом никогда. В общем, я предпочитаю об этом не переживать.

– Мне нужно идти на встречу в гостинице вместе с тобой?

Ну и вопрос?…

– Зачем? Это была бы стопроцентная ошибка. Более того, я бы на твоем месте на это время вообще ушел бы куда-нибудь. А для вящей безопасности был бы готов сменить место жительства.

Она раздумывала, потирая кончик носа. Она всегда делала это, когда волновалась.

– Я надеюсь, что со мной все будет в полном порядке. Однако надейся на лучшее, а готовься к худшему…

– Ты прав, – сказала она, оставив нос в покое. – Давай ужинать.

– Давай… Как там, в холодильнике, мышь не повесилась?

Катерина засмеялась:

– Ты очень вовремя ее спас.

Они поужинали, а потом отправились в постель.

Уже засыпая, Катерина пробормотала:

– Неужели мы когда-нибудь расстанемся, Миркин? Не хотелось бы. Я так тебя люблю…

– Все зависит от нас, – сказал Осетр, вспоминая Яну.

В этот момент он так и думал.

По крайней мере, в отношении себя.

Следующий день начался привычным порядком. Разве что сегодня за Осетром не было слежки.

Похоже, на хвосте у него все это время действительно висели вовсе не люди подполковника Проскурякова. Похоже, сегодня рыбы боялись спугнуть рыбака. А людям Проскурякова бояться этого было совсем ни к чему.

Что ж, отсутствие слежки – это очень хорошо. Надо думать, он шагает по правильному пути…

Полдня он протаскался за очередной неверной женой. Однако нашел возможность встретиться с Иваном Платонычем.

Вот тут тревога снова проснулась в его душе. А вместе с нею пришла уверенность – нет, все шло, как запланировано. До полной развязки оставалось всего лишь дождаться вечера.

Тревога ушла следом за Платонычем.

Потом Осетр сбегал в контору, сводил супругу пообедать.

Катерина казалась спокойной, кончик носа не потирала.

После обеда он вернулся домой, отыскал в оставленном Найдёном Барбышевым чемоданчике еще одного помощника частного детектива, надел его на руку, загримировался под себя-вчерашнего и отправился в «Роман Буревой».

Оказавшись в холле гостиницы, прежде всего прислушался к своим ощущениям.

Чувство тревоги по-прежнему не просыпалось.

Тогда он прошел в ресторан, заказал себе кружку пива и, пока официант исполнял заказ, включил браслет, управляющий «москитом».

Увы, сигнала от «москита» не было – четыре потолочных перекрытия оказались непреодолимой преградой для столь маломощной аппаратуры.

Что делать? – за незаметность оборудования приходится платить сложностями в работе с ним.

Пришлось выпить заказанное пиво и, взяв у портье ключ от номера пятьсот одиннадцать, подняться на четвертый этаж.

Тревога по-прежнему не ощущалась.

Подойдя к четыреста одиннадцатому номеру, Осетр снова взялся за браслет.

Теперь мощи хватило, и «москит» тут же отозвался. Сигнал его был совершенно однозначен – за прошедшее со вчерашнего вечера время в номере пятьсот одиннадцать появилась подслушивающая техника. «Москит» был способен засекать не только их наличие, но и местоположение. Сам «москит» и браслет управления легко пеленговали «жучков». Их было три – два в самом номере и один в санузле.

Осетр удовлетворенно крякнул и дал «москиту» команду на самоуничтожение.