Роковой секрет - Мэри Ройс

— Он очень сложный человек, милая, и судьба у него непростая. В далеких шестидесятых семья Росси приняла меня к себе в домработницы, в трудный период протянув мне руку помощи, а я, в свою очередь, отблагодарила их верной службой. С появлением черноволосого сорванца я стала его няней, ведь Росси были важными людьми, политическими деятелями, и частенько отсутствовали дома. А какие они устраивали приемы! Боже, какие были чудесные времена! — с неприкрытой тоской шепчет женщина. — Только вот несчастный случай все разрушил. Пожар унес много жизней в ту ночь, в том числе и родителей синьора Росси, но нас с Рафаэлем спас сам Господь, мы каким-то чудом выжили. В двенадцать лет синьор Росси стал сиротой. — Женевра аккуратно спускается со ступеней, продолжая свой рассказ. — Мы остались без крыши над головой, и мне пришлось искать не только новый дом, но и работу, ведь у двенадцатилетнего мальчишки никого не осталось кроме меня. Так я и попала в этот дворец. Синьор Сандро, — домоправительница перекрестилась, подняв глаза к небу, — ох, это был добрейшей души человек, близкий друг семьи Росси. Именно он забрал нас к себе. Я и подумать не могла, что такой великий человек полюбит мальчишку как родного. Он воспитывал Рафаэля как собственного сына и прививал ему те качества, благодаря которым синьор намертво закрепил за собой репутацию жесткого, принципиального человека. — Женевра останавливается и заглядывает мне в глаза. — К Рафаэлю нужен тактичный подход. С его темпераментом сложно поладить с пылкими людьми. Синьор Росси привык, что перед ним все пресмыкаются, боятся, подчиняются каждому его слову, но только не ты. И я впечатлена твоей смелостью. — На лице Женевры наконец появляется нежная улыбка, и, взяв под руку, домоправительница медленно ведет меня на кухню. — Он не плохой человек, деточка, но порой жизнь делает нас жестокими. Присмотрись к нему, зачастую Рафаэль поступает сгоряча, но лишь потому, что его провоцируют. Этот мужчина всегда отдает себе отчет в своих действиях. Он будто пророк, видит все ходы наперед.

Пока Женевра готовит оладьи, я восхищаюсь просторной рабочей поверхностью. Столешница из черного мрамора прекрасно смотрится среди светлых природных оттенков, на такой кухне каждая женщина мечтает быть хозяйкой. Я невольно погружаюсь в необычную атмосферу уюта. Мозаичные панно оживают расписными узорами и оставляют впечатление милой небрежности, что в свою очередь создают особый шарм. А еще мне очень нравится, что на окнах нет ни занавесок, ни жалюзи. Хочется вдохнуть полной грудью от ощущения свободы. Тут все иначе, не как в ресторане Матвея, здесь в дизайне чувствуется настоящая итальянская душа. Воспоминания о бывшем женихе теперь невольно вызывают отвращение, но неприятные ощущения разбиваются в секунду, когда я захожу в обеденную зону и встречаюсь там с убийственным, поистине взбешенным взглядом Рафаэля. Видимо, хозяин не рад, что собачку без спроса выпустили погулять.

— Привет, принцесска, — нарочито любезно раздается сбоку от меня, и я замечаю сидящего рядом Кудряшку.

— Здравствуй, — сухо отзываюсь, и от внутреннего смятения невольно сглатываю. — Привез завтрак? — пытаюсь пошутить, но скрежет зубов Росси сводит мою попытку на нет.

— Разве тебе разрешали покидать комнату? — не церемонясь, Рафаэль прерывает наш с Кудряшкой обмен любезностями.

Снова чувствуя его подавляющую энергетику, пытаюсь заглушить в себе панически рвущееся наружу беспокойство. Прикладываю немалые усилия, чтобы гордо вздернуть подбородок и сохранить непроницаемую маску на лице. Росси ни на секунду не выпускает меня из поля зрения, и приходится натянуть фальшивую улыбку, хоть на душе и царит хаос, но этого я ему ни за что не покажу. Он сам меня отправит в Москву. Даю ему неделю. Я не смогу терпеть по отношению к себе такое обращение и, какими бы благими ни были его намерения, стелиться перед этим заносчивым мерзавцем не собираюсь.

— А для этого нужно разрешение? — Усаживаюсь справа от Рафаэля, беру из его тарелки бриошь и, откусив побольше, возвращаю булочку обратно.

Кудряшка прижимает кулак ко рту, явно прикрывая им широкую ухмылку, и откидывается на спинку стула. Но мое тело улавливает искрящуюся энергетику зверя, и внимание снова возвращаются к Росси. Никогда не встречала мужчину с такой выдержкой. Выглядит он абсолютно спокойным, но дикий взгляд, накаляющий атмосферу вокруг, лишает меня равновесия и размеренного дыхания.

— Что-то не так? — Облизываю большой палец, не отводя глаз от Рафаэля и стараясь держаться уверенно.

— Уго, — Росси кладет сжатые в кулаки руки на стол и откидывается на спинку стула, твердо посмотрев на Кудряшку, — отведи девушку в кабинет. Я хочу спокойно позавтракать.

— А я хочу поговорить! — хлопаю ладонями по столу, снова обращая взор Рафаэля на себя.

— Ты поговоришь тогда, когда я дам тебе эту возможность.

— Злишься оттого, что я вчера тебе не дала? — необдуманно выпаливаю громче положенного.

Очередной смешок со стороны Кудряшки еще больше распаляет Росси, и он нервно ведет плечами, а кадык медленно вздымается.

— Уго, мне повторить дважды? — равнодушно интересуется Рафаэль, начиная крутить в руке чашку нетронутого кофе.

— Думаю, стоит повторить это девчонке, я не хочу почувствовать ее острые ноготки.

— Даю тебе карт-бланш, — безразлично бросает Росси.

Кудряшка расплывается в какой-то сумасшедшей улыбке и, одернув пиджак, поднимается на ноги.

— Ты слышала, принцесска, сам синьор Росси развязал мне руки, так что советую тебе самой дойти до пункта назначения.

Мудак! Дыхание шумно вырывается из груди, а сжатые челюсти неприятно пульсируют, но я с гордостью принимаю поражение и поднимаюсь из-за стола. Только вот прежде чем уйти, вновь беру бриошь из его тарелки.

— Я голодная! — объявляю присутствующим.

Демонстративно жую завтрак этого дьявола, стойко выдерживая на себе его хищный взгляд. А потом спокойно разворачиваюсь и ухожу, на ходу доедая сладкую булочку. Но, оказавшись в коридоре, резко вздрагиваю и едва не давлюсь от внезапного звона разбившейся посуды. Невольно прикусываю губу: я вновь разбудила зверя.

— Провоцировать Росси — это глупо, принцесска, — небрежно замечает идущий впереди Уго.

— У меня имя есть, — рычу ему в спину.

— Знаю, но мне плевать, — заявляет он, открывая передо мной дверь и с надменной улыбкой пропуская.

— Любезность так и плещет, — закатываю глаза и захожу в кабинет.

Переступив порог, буквально каменею от шока: вот оно, логово дьявола. Весь остальной дом — всего лишь маска. Вся сущность Рафаэля раскрывается в этом помещении. Преобладающие темные тона создают давящую атмосферу. Повсеместно в отделке использовано черное дерево, а стол при этом кричащий, багрово-красный с исполинским кожаным креслом, по бокам же расположены уже менее помпезные сидения для посетителей. Вдоль стены стоит простой кожаный диван насыщенного черного цвета. Неяркая подсветка в углублениях стен, замаскированных под камень, придает помещению своеобразный уют. Панорамное окно также закрыто плотными шторами из темно-красного бархата. В мрачной ауре ощущается сдержанность, солидность и важность хозяина. Я бы назвала этот стиль готический минимализм, и не могу отрицать того факта, что мне некомфортно в его истинном логове.