Беспринципный - Белла Ди Корте

Лаклэн шел прямо за ней и, взяв Харрисона за плечи, вывел его наружу, что-то шепча ему на ухо.

Не желая больше причинять неприятностей, я поцеловала Кили на прощание, и мы ушли.

***

Когда мы добрались до последней ступеньки дома, я услышала, как семья на заднем дворе все еще наслаждается вечеринкой. Уходя, я чувствовала себя виноватой, но я предпочла бы жить с чувством вины, чем жить с чем-то непростительным, происходящим между моим будущим мужем и единственной семьей, которая у меня осталась.

Я сосредоточилась на том, что произошло, поэтому, когда Капо взял меня за руку и подвел к стене дома, прижав спиной к ней, я ахнула. Капо не был грубым, но я знала, что он тоже не дурачился.

— Ты любишь его? — спросил он. Его глаза искали мои, жестоко выискивая ложь на кончике моего языка, если она вообще была.

Я покачала головой, с трудом сглотнув. Я не могла сказать, был ли комок в горле моим сердцем или всей едой, которую я съела. Я не боялась его - он мог убить меня много лет назад, - но я была настороже. Несмотря на то, что у нас была договоренность, мы все равно должны были научиться жить друг с другом. Настоящий он забрался слишком глубоко мне под кожу, и пока я не смогла вырваться на поверхность, я не оставляла попыток понять, как ориентироваться в этих условиях.

Прежде чем я успела ответить, он выпалил мне:

— Ты знала, что он влюблен в тебя. — Его тон был обвиняющим и резким.

— Ага. Узнала об этом в тот вечер, когда встретила тебя в Клубе.

— Ты мне не говорила.

— А должна была?

— Это и мое дело, — сказал он.

— Нет. Это мое дело. Это произошло до тебя.

Капо ухмыльнулся, но это вышло чертовски пугающе.

— Все, что касается тебя, касается и меня. Ты берешь рыбу вместо бифштекса, который заказала, и я знаю об этом, поняла?

— Я знаю условия, Капо, — ответила я, повышая голос. Он начинал меня бесить. — Но. Это. Произошло. До. Тебя.

— Не было никого до меня. И не будет никого после меня. Ты. Ты моя.

— Ты не можешь злиться из-за этого. Ты не имеешь права. Он чувствует то, что чувствует. Я чувствую то, что чувствую. Конец.

— Что ты чувствуешь, Марипоса? Ты никогда не отвечала своей подруге, когда она говорила тебе. Ты не отвечала Сварливому Индиане Джонсу на кухне. Ты так мне и не ответила.

Я прищурилась. Капо прочитал СМС-ки в моем телефоне, когда Кили написала мне в Клубе. И сегодня вечером он слушал. Ничего удивительного, но внезапно у меня возникло безумное желание закричать: «Я тебе не принадлежу!» Но именно так и было. И он принадлежал мне. Вот как работала эта договоренность. Мы оба поставили свои условия и поклялись их соблюдать.

— Если бы я его так любила, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Я бы ни за что не согласилась выйти за тебя замуж! За кого ты меня принимаешь? Если бы я хотела любви, я бы не стояла здесь с тобой! Если любовь коснется меня, я никогда, никогда не предам ее. Если бы любовь управляла моей жизнью, я была бы ее главной поклонницей. Любовь до гроба, Капо. Продам ли я свое тело, чтобы жить? Мы оба знаем ответ на этот вопрос. Продам ли я любовь ради этого соглашения? Никогда! Вначале умру я. Так что нет, я не люблю его так, как ты думаешь!

Мои слова, казалось, на мгновение ошеломили его, хотя он быстро пришел в себя. Капо не хотел, чтобы я видела, что какая-то часть моей правды коснулась его, но слишком плохо. Он не хотел от меня ничего, кроме честности, и собирался ее получить. Даже если это означало удар кинжалом в его закованное в железо сердце. Возможно, он и не поцарапает его, но оставит вмятину, которая навсегда останется на нем. И она будет говорить «Марипоса была здесь».

— Ты принадлежишь мне, Стрингс, — сказал он холодным голосом, — и я не потерплю, чтобы кто-то бежал за тобой, как кобель за сучкой в период течки.

Словно в замедленной съемке, моя рука поднялась и коснулась его щеки. Звонкая пощечина раздалась в ночном воздухе.

— Ты можешь быть моим капо, — сказала я, — но это не значит, что я позволю тебе относиться ко мне без должного уважения.

Он даже не вздрогнул от моей пощечины, но что-то в его взгляде изменилось. Он немного смягчился, но не так, как обычно.

Один, два, три, четыре вдоха, и Капо взял меня за запястья, подняв руки над моей головой, его лицо приблизилось к моему. Его губы были на расстоянии поцелуя, а теплое дыхание касалось меня, я дышала его воздухом.

На заднем дворе зажгли лампочки, и между нами в темноте вспыхнула белая искра. Моя грудь вздымалась и опускалась, полушария прижимались к его груди. Трение было таким приятным. Никогда в жизни я так не жаждала такой связи. Я жаждала безусловной любви родителей, еды, всего того, что можно купить за деньги, но никогда чего-то подобного.

Прикосновения любовника.

Он показал мне нечто такое, чего я жаждала даже при одной мысли об этом. Я попробовала запретный плод вечером в Клубе и уже пристрастилась к этому аромату.

Я снова вдохнула, вдыхая его еще глубже. Жара лишь усилила этот запах. Холодный. Чистый. Исцеляющий. Его глаза потемнели, стали цвета самой глубокой части воды. Сапфировыми.

Прижимаясь ко мне, Капо выглядел таким пугающим, как никогда прежде. Он был похож на чудовищную волну, до того момента, когда она обрушится на того, кто не умеет плавать. Все в нем было из жестких линий, и он излучал силу, контроль, в то время как он увлек меня.

Его зубы скребли по нижней губе, и в свете фонарей со двора она блестела. Мне хотелось лизнуть его, снова ощутить вкус губ Капо.

— Помнится, я уже говорил тебе, что я не благородный рыцарь, Марипоса.

— А я, кажется, говорила тебе, что ты не будешь так со мной разговаривать, — сказала я, надеясь, что он увидит вызов в моих глазах. — Если ты предпочитаешь женщину, которая пойдет на что угодно, на покупку такого рода, ты знаешь, в какой стороне город. Тебе