Беспринципный - Белла Ди Корте

туда, — я склонила голову набок, чтобы подчеркнуть свои слова. — А я просто вернусь на вечеринку после того, как ты уйдешь.

— Чтобы ты могла вернуться к малышу Гарри и закончить ранее начатый разговор.

— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Чтобы я могла побыть с семьей и друзьями, пока жду, когда ты сделаешь то, что считаешь нужным. Потом, когда ты вернешься за мной... я знаю, что ты вернешься — мы поговорим с Рокко об изменении условий соглашения. Ты будешь осторожен со своими любовницами, и я тоже. Если твой рот не может уважать меня, то твоим рукам не будет места на моем теле.

Когда я произнесла слова «будешь осторожен со своими любовницами, и я тоже», его хватка на моих запястьях усилилась настолько, что мне почти захотелось вырваться из этой хватки. Я была близка к тому, чтобы сдаться и сопротивляться, отталкивая его, чтобы повернуться к нему спиной и сделать столь необходимый мне вдох. Но я этого не сделала. Я держалась стойко.

Всю свою жизнь я думала, что отстаивать свою позицию - значит бороться за нее. В этот момент я кое-что поняла. Иногда держаться стойко означало движение по течению, экономию энергии, поэтому, когда волна проходила, я могла свободно двигаться в лучшем направлении.

Мы пришли к соглашению в кабинете Рокко, но мы оба знали, что будут времена, когда нам придется провести черту за пределами этой комнаты. Это был один из таких случаев. И Капо либо раскроет мой блеф, либо не раскроет, но так как я посвятила свою жизнь этому человеку, несмотря на его предложение, и он мог легко раздавить меня, я должна была быть так же подкована в вопросах условий нашего с ним соглашения, как и он. Капо, казалось, нравился контроль, который давало ему это знание, и для человека, который всегда все контролировал, мне нужно было научиться обходить его так, чтобы он об этом был осведомлен.

После напряженного момента времени Капо опустил голову, скользнув носом мне по шее.

— Concordato11, — пробормотал он в мою разгоряченную кожу. Договорились. — Я буду обдуманно подбирать слова в твоем присутствии, Марипоса. Они, кажется, стоят мне больше, чем наше с тобой соглашение.

Я закрыла глаза, отдаваясь ощущению его тела так близко к моему.

— Никогда... — сказал Капо, прижимаясь бедрами к моему животу, давая мне почувствовать вкус того, что должно было произойти, когда я буду готова. Несмотря на то, что я была всего лишь кожей и костями, он все еще был тверже меня, и Капо заставлял меня чувствовать себя... мягче, женственнее. — Не думай, что я буду платить кому-либо за секс. Я никогда этого не делал. И никогда не буду. Приходи завтра, и ты будешь единственной, кто будет со мной раз и навсегда. Планы, даты и время могут идти к черту. — Потом Капо что-то сказал по-итальянски, щупая мой пульс. Il tuo profumo mi fa impazzire12. Думаю, это было как-то связано с моим запахом. Он продолжал вдыхать меня, вдыхая мою кожу, как воздух. Запах сандала тяжелым шлейфом повис между нами.

Я прикусила губу, не желая, чтобы смущающий звук вырвался из моего рта от того, как хорошо мне было рядом с ним. Мой живот скрутило в узел, как кулак, и все мое тело было влажным, и не только от пота.

— Ты так же хороша на вкус, как и на запах. — Капо вдохнул еще сильнее, а затем его язык прошелся от моей шеи к сердцу и обратно к подбородку, остановившись рядом с моим ртом. — Скажи это, Марипоса.

— Concordato, — повторила я. Нам обоим пришлось повторять это слово во время нашей встречи, чтобы Рокко зафиксировал условие и перешел к следующему. Он придерживался этих правил. Я понизила голос. — Мы только разговаривали. То, что Харрисон сказал мне эти слова, не означает, что я чувствую то же самое. Я люблю его, но как брата.

Нейтральная территория, на которой мы стояли, казалось, исчезла у меня под ногами, и мы снова оказались по разные стороны линии фронта. Как только слова «Я люблю его» слетели с моих губ, я сразу почувствовала перемену в нем.

— Ты. — Его голос был грубым и врезался в мою кожу, как сотня камней. — Ты - моя территория. И я диктую, кто может, а кто не может приближаться к ней. И я единственный, кому дозволено прикасаться к тебе.

Территория. Как собственность.

— Я - твоя собственность? — У меня загорелись глаза, когда я подняла взгляд, чтобы посмотреть в глаза Капо. И он был прав. В каком-то смысле он действительно владел мной. Ему принадлежала моя преданность, но я не потерплю, чтобы со мной обращались как с куском земли, на который он может нагадить, когда захочет.

— Моя гребаная собственность. Моя территория. Ты, кажется, забыла, что именно ты добровольно села за мой стол. Ты узнала все детали. Условия. Ты подписывала бумаги своей кровью. Мы заключили сделку.

Я хотела ударить его кулаками в грудь, вложив в удар весь мой гнев.

— При всей твоей мудрости, — вскипела я, — ты не настолько умен. Когда заключаешь сделку, она обязательна для обеих сторон. Может, ты и мой капо, но ведь ты тоже принадлежишь мне, не так ли? Я - твоя территория, а ты – также моя собственность.

Мы все еще пытались адаптироваться в тех условиях, которые находились за пределами кабинета Рокко, заполненного терминами, условиями и юридическими бумагами, но, казалось, мы кружили вокруг чего-то личного, чего я не могла понять.

Через несколько минут Капо, наконец, заговорил.

— Мне не понравилось то, что я увидел. Или то, что я слышал.

Вот оно. Водоворот, который продолжал засасывать нас. Ему не нравилось видеть нас с Харрисоном вместе. Почему? В этом не было никакого смысла. У Капо была я, все части меня, которые он просил за столом переговоров. Какая разница, что чувствует Харрисон, и что он мне говорит? Это были просто слова, если только я не вкладывала в них больший смысл. И все же потребовалось немало усилий, чтобы заставить Капо признать это.

— Все, что тебе нужно сделать, это сказать. Говори прямо, Капо. Я все пойму. Тебе не нужно причинять мне боль, чтобы получить то, чего ты хочешь.

Капо смотрел на меня несколько напряженных секунд, а потом кивнул.

— Concordato. —