Бывшие. Я тебя верну! - Оливия Лейк

так круто здесь! – отдышался и на бутылку с водой посмотрел: – Можно попить?

– Конечно! – я налил ему полный стакан. – Может, поешь?

– Неа, – хотел уже бежать обратно, но вернулся, на меня с восторгом взглянул: – Пап, а мы теперь чаще видеться будем, да? Мама сказала, что в Москве будешь с нами каждый день.

Я метнул в Юлю испепеляющий взгляд. Вот оно что. Для Ваньки эти концерты. Науськивала. Ложные надежды взращивала.

– Беги, мы потом это обсудим.

Юля вся сжалась. Глаза долу. Мы молчали, пока тишина не стала невыносимой. Тогда она вскинула голову и была уже не так послушна:

– Да, я хотела, чтобы у сына был отец! Хотела жить в комфорте и достатке. Да, это так. Но только сначала… – она прямо посмотрела на меня, взглядом женщины взглянула. – Я снова влюбилась в тебя, Ром. Как тебя можно было не полюбить? Заботливый, умный, добрый. Красивый, молодой, породистый. Я захотела снова стать для тебя желанной. Почему должна уступать жене? – так натурально возмутилась. – У нас обеих дети от тебя. Я ничего против не делала, ей не говорила, хотя, признаюсь, следила за твоей Наташей в сети. Она красива, но и я не хуже.

Губы непроизвольно в саркастичную ухмылку сложились. Юля, конечно, симпатичная милашка, что уж тут. Но у них с Наташей разные весовые категории: ураган, яркость, жизнь против мягкой легкости и приглушенных тонов. И та, и та красота пользовалась успехом, но меня покорила первая. Буря, опасная, гордая и прекрасная.

Под ним струя – светлей лазури

Над ним – луч солнца золотой

А он, мятежный, просит бури

Как будто в бурях есть покой…

Не хочу покой. Жену хочу! Бурю свою любимую!

– Я хотела, чтобы ты выбрал. Просто показывала, что ты и мне нужен. Что не хочу больше другой жизни. С тобой хочу. Мы оба хотим: я и Ваня.

Возможно, я был категоричным и мерил ее признание шаблонами, но ни единому слову не верил. Мне кажется, в ней самым большим косяком было не компрометирующее прошлое и жажда красивой жизни, а неумение искренне чувствовать. Можно, разлюбить и бросить мужчину, но не любить ребенка…

– Я никогда не выбирал между тобой и Наташей. Или между Евой и Ваней. Жену и дочь я обожаю. Они вне конкуренции. Дороже всего для меня. Наташу я люблю. Я никогда так не любил. Я вообще не любил до нее.

Юля отвернулась, губу закусила, ей не понравились мои слова.

– Ты ведь изменил жене со мной, – бросила в меня камень. – Если так любил, почему?

– Почему? – задумчиво хмыкнул.

Я задавался этим вопросом. Ответа не нашел. Не знаю.

– Почему люди делают глупости? Почему ошибаются и жалеют. Иногда всю жизнь. Почему не учатся на опыте других, спотыкаются сами? У меня нет ответа.

Единственное, что понял сразу, со стопроцентной уверенностью и поразительной ясностью, что мне это не надо. Чтобы быть счастливым мне нужна гармония в жизни. Прятаться, шифроваться, трахаться по углам – не мое. Я без Наташки даже сплю плохо плюс нервоз от вранья. Как вообще живу непонятно.

Я посмотрел на Юлю, устало. Задолбался я.

– Я ведь остался безнаказан после измены. Наташа не узнала. Если бы хотел продолжить, мог бы. Но я не хотел и не хочу. Я тебя не хочу, понимаешь? И тем более не люблю. Ты тоже не любишь.

– Но…

– Не надо, – прервал ее. – Не трать зря мое время. А еще дважды подумай, стоит ли настраивать Ваню. Это жестко. Не ко мне. Можешь петь ему, какой я мудак, сколько угодно, но ему лучше от этого не будет.

– Про тебя плохо никогда не говорила, – сказала тихо. – Ванька обожает тебя.

Да, я стал для него тем самым волшебником в голубом вертолете, который показывает кино и покупает мороженое. Я был эгоистичен в желании… Чего? Скрыть измену или воспитывать полноценно сына? Не знаю. Все сразу. А может, первое больше. Я ведь человек, обычный мужчина, хотел, чтобы мое счастье было по-прежнему полным, но и своего ребенка бросить не мог. Это неправильно. Дети должны жить в любви и заботе. Но если бы не переспал с Юлей, пытался бы навязать Наташе сына от другой, вот так, жестко, без выбора? Нет. Я мог постепенно идти к сближению, а там от условий зависело бы. Наташа ведь не жестока, по сути, но сейчас это ее право: ненавидеть нас всех.

– Ты твердо решила остаться в Москве?

Эта женщина мне никто. Я не собирался контролировать ее жизнь: пусть как хочет, так и дрочит. Юля кивнула, не очень решительно, но все же.

– Окей. Я помогу устроить Ваню в садик на районе. В футбольную секцию определю.

Ему нравилось, да и получалось хорошо. Возможно, растет чемпион получше тех, кто сейчас в нашей сборной мячик пинал.

– Я буду возить его туда. Забирать будешь сама. Абонемент оплачу. Алименты тоже.

– Ром, но у меня график два-два до десяти вечера. Нужно бы няню, если ты не сможешь…

– Нет, – жестко обрубил. – Тебе пора бы начать самой ребенком заниматься. Дашь ключи, проверенный человек будет его из сада забирать в твои рабочие дни и дожидаться дома. Тебе лучше не опаздывать, он ждать не любит. И запомни самое главное, – бросил взгляд на приближавшуюся группу детей, квест закончился, – ни при каких обстоятельствах не отсвечивай рядом с моей семьей. Запомни это хорошо. Иначе придется тебе осваиваться на Чукотке.

Я поднялся, счет оплатить нужно. Домой их отвезу и к Наташе поеду, как раз к купанию Евы буду. Только пустит ли Княжна? У ее адвокатов капец какие жесткие требования в отношении моих родительских прав.

– И еще, – бросил через плечо, – я поговорю с юристами, и мы поедем с Ваней на генетическую экспертизу.

Юля кивнула. Похоже не этого ждала, переезжая в Москву. Да, реальность зла. Мы сами кузнецы своей жизни: что ковали, с тем и живем…

Глава 24

Наташа

Я закрыла входную дверь на два замка и выдохнула. Наконец-то без него. Теперь дышать могу. Я проверила, вдохнула глубоко: голова не кружится, а рядом с Ромой какой-то кисель в мозгах.

Тебя люблю… Домой поехали… Боялся потерять…

А следом:

Я изменил тебе… Я лгал… У меня есть сын…

Это было один раз… Один раз… Один…

Имеет ли значение количество? Кто-то скажет, что нет. Ошибся, с кем не бывает. А кого-то это отвратит навсегда. Я тетя взрослая, с плеча обычно не рублю,