Японский парфюмер - Инна Бачинская

— Мы ее выловим! — оптимистично заявила Галка. — У нас всего пять театров. Правда, она может быть из самодеятельности…

— Ну, какая сейчас самодеятельность!

— Не скажи! Знаешь, сколько открылось всяких частных студий! Чувствуешь в себе актерский зуд — иди, оторвись за деньги в частной лавочке. А кроме того, она, может, стриптизит где-нибудь в баре… тоже актриса, оригинального жанра. Тогда мы ее точно не разыщем. Посмотрим. Не боись, Катюха, прорвемся!

И мы радостно отправились в путь, снова чувствуя себя детьми, играющими в свои детские игры, пока взрослые на работе.

— А помнишь… — произнесла Галка магические слова, с которых обычно начиналось наше путешествие в прошлое. — А помнишь Стаса из десятой?

— Беленький такой, задохлик, в очках?

— Задохлик! Теперь он миллионер! Банкир! Жена с ребенком в Ницце живут. Я хочу к нему Павлушу пристроить.

— Ты же говорила, он подрабатывает где-то.

— Это несерьезно. А вот у Стаса — то, что надо! Пока, может, на пару дней в неделю, а потом, когда закончит бурсу, насовсем.

— А ты с ним уже говорила?

— Со Стасом? Нет еще. Успею, мне он не откажет. Лишь бы продержался, ты же знаешь, как они вылетают из бизнеса — то рейдеры, то банкроство, а то вообще закажут. Знаешь, как сейчас трудно с работой? Берут только своих. Связи нужны. А то — за границу бы уехать… Но не с нашим счастьем. — Она вздохнула.

— Смотри! — Пытаясь отвлечь Галку от мрачных мыслей, я подтолкнула ее локтем. — Кафе «Антоний и Клеопатра». За окном-витриной — куклы, мужчина и женщина. Она — в тиаре, длинном бирюзовом платье и сандалиях, он — в тоге и лавровом венке. Она полулежит на золотых подушках, он сидит на троне. Черный раб держит над ними опахало.

Галка ахает и прилипает носом к стеклу. Красота неописуемая!

— Я приглашаю тебя на завтрак, — говорю я. — Сегодня я тебя кормлю. И не говори, что ты уже завтракала.

— Ты что, Катюха! Не буду! Приглашение принято. Хотя, конечно, завтракала. Знаешь, когда я в последний раз была в кафе? Лет десять назад… или все двадцать!

Мы вошли в крошечное кафе, где пахло ванилью и хорошим кофе, нарядное, как коробка от конфет: на окнах — оранжево-коричневые шторы, на стенах — расхожая египетская чеканка и папирусы с Клеопатрой, Осирисом, сфинксами и пирамидами. А также медные сосуды, блюда, подносы. «Сюда бы еще парочку мумий и верблюда, — подумала я, — для достоверности».

— Красота-то, красота! Мама родная! — Галка, открыв рот, глазела по сторонам.

Мы уселись за столик у окна — желтая скатерть и веточка азалии в черной керамической вазе с длинным горлышком. К нам подлетела хорошенькая барышня в коротенькой бирюзовой тунике, в расстегнутом вороте блестел золотой крестик.

— У нас есть кофе, пирожные, бутерброды, салаты, сухое вино! — бойко прощебетала она и положила перед нами глянцевую карточку меню: — Выбирайте!

Галка посмотрела на цены и снова ахнула:

— Катюха, ты посмотри, какие у них цены! Совсем озверели!

— Неважно, Галюсь! Мы с тобой на пороге важных открытий. И сейчас не только кофе закажем, а и… что тут еще? — Я заглянула в меню. — Бутерброды с копченой семгой, фирменный салат «Клеопатра» и по бокалу… красненького!

— Катюха, может только кофе и пирожные, а? Это ж никаких денег не хватит!

— Значит, от «Клеопатры» ты отказываешься? И от красной икры? Как хочешь!

— Да нет… — Галка разрывается между желанием попробовать «Клеопатру» и привычкой многодетной матери экономить каждую копейку. — Ладно, уговорила! — сдается она наконец. — Давай «Клеопатру» и… чего тут у них еще?

Нас в этот день радовало все. Все было прекрасным и удивительным. И солнце, и легкий морозец, и это кафе-китч с избытком позолоты, а главное, то, что мы были вместе, были беззаботны, отложили в сторону долги и обязанности и сейчас ударимся в загул. Праздник!

— Хорошо-то как! — вскричала Галка, когда официантка прикатила столик с нашим заказом. — Сейчас шиканем!

Щеки ее горели с мороза, глаза сияли от предвкушения вкусной еды, волосы растрепались.

«Красавица! — подумала я. — Стойкий оловянный солдатик. Как же мало нужно, чтобы сделать ее счастливой!»

— Вкуснотища, с ума сойти! — простонала Галка, откусывая от бутерброда с красной икрой. — Только маленький очень!

— Хочешь еще?

Она взглянула виновато:

— А тебе это как… в смысле денег?

— Выдержу.

— Тогда хочу!

Мы просидели в кафе больше часа. Я заряжалась Галкиной энергией, и мне уже казалось, что актрису найти не проблема, а когда мы ее найдем, все станет на свои места, как кусочки рассыпавшейся мозаики. Что за картину явит собой сложенная мозаика, я пока не представляла, да и не задумывалась над этим. Там посмотрим. Главное, ввязаться, как говорят умные люди. В данный момент мы ищем актрису… то есть не сейчас, а начнем после завтрака. Мысль о том, что мы можем не найти Диану, которая не давала мне спать, растаяла, как кусок льда в лучах Галкиной самоуверенности.

— А теперь за работу! — скомандовала Галка после второй чашки кофе.

И мы вышли в солнечный морозный день. Хохоча и перебивая друг друга, мы вспоминали детство и болтали о разной ерунде.

— А помнишь, вот здесь, на этом самом месте, пьяный мужик упал, тоже зима была, и не мог встать! Помнишь? Стоял на четвереньках и, только руки от земли оторвет, как тут же падает обратно! Помнишь? И так — раз десять!

Галка тыкала пальцем в место на тротуаре, где много лет назад барахтался на льду несчастный пьяница, пытаясь подняться… Мы хохотали тогда как ненормальные. Прохожие оглядывались и тоже улыбались.

— А помнишь, как мамаша Владика, Клара Евсеевна, сказала, что туалет — это лицо хозяйки дома, а Колька Безуглый сострил, что унитаз — это тоже лицо хозяйки дома!

Так, непринужденно беседуя и предаваясь воспоминаниям из беззаботного детства, мы добрались до ближайшего объекта своих поисков — Театра юного зрителя. ТЮЗ размещался в старинном двухэтажном особняке с позеленевшими от времени кариатидами. Слепо взирая мимо нас, с мучительными гримасами на серых гипсовых лицах, они удерживали на плечах облупленный балкон с намертво закрытой трехстворчатой дверью. Написанное от руки объявление сообщало, что театр закрыт на ремонт до марта следующего года, а спектакли даются в Доме химика, на улице Нахимовцев, 15. Не ближний свет! Мы переглянулись.

— Что там дальше по списку? — спросила Галка. — Театр-студия? Давай туда, а к юннатам вернемся потом.

Театр-студия молодого актера был открыт и наполнен детьми младшего школьного возраста, собравшимися на новогоднее шоу.

— Катюха, ты хоть помнишь, что скоро Новый год? Время бежит — оглянуться не успеваешь. Мне еще своих на утренник вести, — вздохнула Галка.