Играл на флейте гармонист - Влад Стифин

Часто в жизни так бывает

Дом родимый далеко.

И дорогу забывают,

И живется нелегко.

Ему опять приснились спорящие Предводитель и Ветеран:

— Если люди до сих пор не научились отличать добро от зла, то как вы можете научить этому Кардинала? — возмутился Ветеран.

— Э… э, батенька, это сейчас у нас делается очень просто. Современные модели детекторов не только чистят мозги, но и вкладывают новые менталитеты. А уж вашему Кардиналу вставить всего два слова, это для них просто пустяк.

Сквозь сон ему послышалась флейта и голос старика:

— Если буря где-то зреет,

Если друг твой промолчит,

Дом родной тебя согреет,

От ненастья защитит.

— Мне нужно вернуться, — подумал он, — отдохнуть немного и вернуться. Ведь там остались все они.

ВЕДЬ ТАМ ОСТАЛОСЬ ЕЩЕ ТАК МНОГО ЗЛА.

27 октября 2012 года — 09 августа 2013 года

Двое на фоне

Трагическая повесть

Посвящается моей любимой АП

Предисловие редакции

Рукопись этой повести нам в редакцию совсем недавно передала пожилая женщина, которая исполнила, как она выразилась, «завет своей бабушки». С ее слов завет заключался в том, чтобы публикация этой повести осуществилась после кончины бабушки по истечении десяти лет. Сотрудники редакции безусловно заинтересовались этим обстоятельством и с любопытством расспросили женщину о подробностях появления рукописи.

Оказалось, что автором повести был известный ученый, лауреат нескольких международных премий, и скорее всего события, описанные в ней, являются в некотором роде частью его автобиографии, изложенной в виде литературного произведения. Бабушка этой женщины когда-то, давным-давно, в молодости, работала сиделкой в хосписе и получила рукопись непосредственно от автора с просьбой: «когда-нибудь потом» опубликовать ее и при необходимости серьезно отредактировать текст, изменив в нем имена, названия учреждений, смягчить, так сказать, некоторые жесткие обстоятельства, описанные в рукописи.

Воспользовавшись этим разрешением автора и дабы не шокировать нашего неизвестного читателя жестокими подробностями того изменчивого времени, когда свобода и либеральные ценности в обществе часто менялись на жесткость и запреты, редакция изменила все имена персонажей повести, сгладила некоторые понятия и определения, изменила виды деятельности главных героев. Как это ни будет казаться странным, но самым сложным оказалось выбрать название. Автор на титульном листе обозначил несколько вариантов названий своего повествования. Это выглядело в такой последовательности: «Он и она», «Они», «Двое», «Двое на фоне жизни» и последнее — «Двое на фоне…». Ни одно из названий не было перечеркнуто, и редакция оказалась в сложном положении решения проблемы выбора. Мнения, как всегда, разделились, — наиболее предпочтительным выглядели: «Двое» и «Двое на фоне…». В результате долгих обсуждений решили назвать повесть «Двое на фоне» — без многоточия, так как, на наш взгляд, эта история любви двух незаурядных людей всегда происходила на каком-либо фоне.

По нашему мнению, повесть будет интересна широкому кругу читателей, как по возрастным категориям, так и по роду занятий, а также эта история может быть полезна обществоведам, изучающим взаимоотношения общества и личности в период перемен, произошедших в те далекие от нас годы.

В сущности перед читателем разворачивается широкая картина взаимоотношений людей на фоне быстро текущих общественных процессов. И главным в этих отношениях можно назвать любовные перипетии героев. Повесть можно охарактеризовать как любовный роман, но без счастливого конца. Автор, с несколько скрытым оптимизмом, как бы откладывает этот благополучный исход на будущее к новому поколению, заставляя читателя мысленно продолжить повествование к счастливому завершению.

Часть 1. Разлука

Две лошадки запряженные

Были чересчур влюбленные,

А когда их распрягли,

Стало им не до любви.

(забытая пословица)

Все что угодно, но только не самолет, — в страхе повторяла она мужу на его очередное предложение провести отпуск на дальних островах в теплом море.

Венера Петровна, довольно молодая и красивая женщина, после учебы уже несколько лет работала в Институте защиты насекомых старшим администратором одноногих. Там она была на хорошем счету. Руководство относило ее к группе «подающих надежду». Года два тому назад ей с группой коллег чуть было не присудили премию «Тараклона» за выведение популяции мелкозернистых одноножек.

Но то ли в их группе не было родственников членов комиссии, то ли одноножки не имели практического применения, премию ей не дали. Но она с коллегами из-за этого не очень-то и расстроилась. Было решено продолжить работу с одноножками и придать им в перспективе какую-либо полезную функцию.

Вышла замуж она рано, еще во время учебы. Он учился на смежном факультете и считался самым умным и красивым. Все факультетские девицы просто липли к нему, а она на спор с подружками женила его на себе. Брак с ее стороны получился вроде бы и не по любви, однако мужа своего она уважала, а особенно ей нравилось, когда в каком-либо общественном месте присутствующие заглядывались на красивую пару.

Сегодня вечером Аполлон Иванович вернулся из института поздно и не в духе. У них там из лаборатории удрала какая-то вредная каракатица. Аполлон Иванович за ужином никак не мог успокоиться и несколько раз возмущенно повторял:

— Какая безответственность, махровое разгильдяйство! Оставить открытой клетку с экспериментальным образцом без контроля. Форменное безобразие, форменное.

Она налила ему уже третью чашку чая с запахом морской ромашки.

— Может быть, она к утру вернется, — предположила она, не смея препятствовать его неуемному поглощению жидкости.

— Понимаешь, дорогая, ей пересадили два гена. Теперь она должна уничтожать не только себе подобных, но и виды других классификаций, — и, уже немного успокоившись, он ответил: — А что теперь? Весь эксперимент насмарку. Правда, ловчих мы вызвали. Ночью обрабатывают весь институт, но шансов мало, обнаружили пропажу только вечером. Если она освободилась утром, то представляю куда она могла отбежать к вечеру.

— А для людей она не опасна? — спросила она, убирая посуду со стола.

— А черт их разберет, этих генетиков. Зимой выпустили леталку одноглазую, так она прокусила ногу директору. Еле спасли.

— Кого спасли? — рассеянно переспросила она.

— Конечно, ногу директора, — усмехнувшись, ответил он. — Он ведь у нас «первая категория».

В институт «Уничтожения насекомых», сокращенно «УНИЧНАС», Аполлон Иванович пришел работать относительно недавно, но с учетом его прошлых заслуг его приняли на должность «экселенса третьей категории». Он уже в молодости был человеком незаурядных способностей. Еще будучи студентом увлекся разработкой теории взаимодействия и замещения видов летучих прыгальщиков и получил за эту работу по тем временам огромную денежную премию «Маниплюс». На старшем курсе