Ганнибал Великий - Алексей Живой

Затем Чайка увидел странную сцену: кельт, смертельно ранивший своего противника, вдруг отбросил свой меч и стал вырывать у полумертвого римлянина его оружие. Сделав это, он сорвал с легионера шлем и даже отобрал щит, разукрашенный какими-то фигурками. И, нагрузившись этим железом сверх меры, воин побежал догонять своих, уже почти втянувшихся в лес, который начинался невдалеке.

Путь на запад из усадьбы Марцелла был свободен и в образовавшуюся брешь устремились нумидийцы, которых Федор отправил вперед на разведку, а затем и двадцатая хилиархия. Проезжая мимо мертвых римлян, Федор присмотрелся и понял в чем дело. То-то издалека ему показалось, что легионеры как-то странно одеты. Теперь он видел, что большая часть из них вооружена трофейным галльским оружием, которое римляне были вынуждены собирать по всем своим храмам. В таком виде римский легион преступников, а Федор не сомневался, что это был он, представлял собой довольно живописное зрелище.

«Да, — не без удовольствия подумал Федор, — тают запасы великого города. Представляю, как разъярились кельты, увидев перед собой этих новобранцев».

К счастью противник им попался не из сильных. Несмотря на свою превосходящую численность, легионеры не смогли удержать карфагенян в пределах почти окруженной виллы сенатора. Большая часть финикийских солдат уже покинула окружение, тяжелее всего приходилось Карталону, на бойцах которого легионеры вымещали обиду за упущенную победу. Карталон отступал с боями, оставив себе всего четыре спейры, и прикрывая отход основных сил к лесу.

Оказавшись в лесу, Федор разрешил сделать короткий привал: она ждал, что нумидийцы принесут ему недостающую информацию. Лесок был жиденький, укрыться здесь было особенно негде, и следовало немедленно двигаться дальше. Чайка решил попытаться уйти и к ночи оторваться от преследователей, чтобы сохранить как можно больше людей для предстоящей операции. Положить всех прямо здесь, не входило в его планы.

Угурта не обманул его ожиданий. Прискакав вскоре с десятком всадников к повозке с архивом, рядом с которой разместился на отдых командир двадцатой хилиархии, он через переводчика сообщил, что если взять чуть правее, то скоро будет река. Она течет с гор и довольно бурная, имеет крутые берега. Брода нумидийцы не успели найти, но зато нашли целый деревянный мост. На несколько километров вверх и вниз по течению другого моста нет. Римлян тоже нет. А из обжитых мест нашли только две деревни, покинутые жителями. Дальше за мостом поля, переходящие в холмы средней величины. А еще дальше предгорья.

— Отлично, — повеселел Федор, — если переправиться и разрушить этот мост, то римляне поотстанут на некоторое время. Это то, что нам нужно. Показывай дорогу.

Он встал с повозки и снова вскочил в седло.

— Подъем! — и, обернувшись к адъютантам, добавил, — сообщить кельтам и всем командирам новое направление. Отправить связного к Карталону, а здесь оставить половину спейры, как проводников к мосту, чтобы дожидались его прихода. Остальные немедленно выступают.

Спустя час, разведчики доложили, что мост обнаружен. Это было не сложно, поскольку сильно разбитая лесная дорога, на которой они оказались, пройдя опушку леса, выходила строго на него. Похоже, в мирное время римляне здесь валили лес, по пути Федору попалось на глаза несколько делянок, и сплавляли его по реке вниз к Тибру. Чуть ниже моста имелась небольшая пристань. А, может быть, все это тоже принадлежало оборотистому сенатору.

— Хилиархия должна переправиться на ту сторону как можно быстрее, — приказал Федор, — Здесь, со мной, останется спейра солдат с лучниками.

Когда переправа была почти закончена, Федор подозвал к себе одного из адъютантов и отдал новый приказ:

— Занять оборону на мосту, забаррикадировать подступы. Подпилите пару балок или разберите его часть, так, чтобы можно было быстро разрушить, после переправы солдат Карталона.

Финикиец кивнул и ушел исполнять приказание.

Спустя еще пару часов, когда все солдаты Федора были уже на другой стороне, а нумидийцы снова отправлены в разведку, со стороны леса послышался лязг, и скоро показались отступающие солдаты Карталона, на которых по-прежнему наседали римляне. Оставленные для связи бойцы вывели их к самому мосту, но и враг не отставал, вися на пятках. Особенно не понравилось Чайке, что к преследованию подключились конные римляне.

— Лучникам приготовиться, — сообщил он стоявшему рядом адъютанту.

И стрелки, человек тридцать, выстроившиеся вдоль берега, быстро натянули тетиву своих луков, приладив к ним стрелы.

Две спейры бойцов Карталона быстро перебрались по мосту, простучав по нему подкованными башмаками. Третья втянулась, а четвертая последняя, увязла на подступах в драке с римской конницей, далеко обогнавшей собственную пехоту. Катафрактарии рубли своими длинными мечами африканцев и давили их лошадьми.

— А ну, охладить этих вояк, — приказал Чайка.

И в конных римлян, представлявших собой отличные мишени, полетели стрелы. Федор видел, как одному из них стрела вошла в шею. Всадник выронил щит и меч, схватившись за древко стрелы, и рухнул лицом в грязь. Еще десяток всадников постигла та же участь. Но они не отступали, желая захватить мост. Однако, в пылу преследования слишком далеко оторвались от пехотинцев, и скоро были наполовину уничтожены. Увидев, что несет большие потери, командир римской конницы, приказал отступить в лес, чтобы возобновить атаку уже превосходящими силами. А Федору только того и надо было.

Едва последний солдат Карталона перешел на другой берег бурной реки, а его примеру последовал Федор с лучниками, как середина моста обвалилась. А затем обломки моста на дальнем берегу загорелись, подожженные умелыми руками. Обернувшись назад, Чайка заметил раздосадованное лицо командир римской конницы, снова показавшегося на берегу. Какое-то время можно было не опасаться преследования.

Цитадель Клорина сопротивлялась еще довольно долго. Даже после того, как скифы приволокли и кинули под ее стены труп самого вождя бастарнов, проткнутого мечом амазонки. Арчой думал, что это сломит дух осажденных и заставит их быстрее сдаться, но вышло наоборот. Бастарны поняли, что терять им нечего и яростно продолжали обороняться еще три дня, отбивая все атаки скифов. Вся столица крупнейшего племени бастарнов была уже в руках Арчоя. Еще день ушел на то, чтобы сломить сопротивление третьего городка, входившего в укрепрайон. А цитадель все сопротивлялась.

— Аллэксей, — сказал Арчой на рассвете четвертого дня, — сегодня мы должны сжечь это гнездо. Мы и так задержались слишком долго на этом берегу реки.

И Леха кивнул, согласившись, что без его людей тут не обойтись. До сих пор Арчой использовал пеших скифов самостоятельно, но безрезультатно, а остатки отряда Ларина под его руководством осуществляли разведку вдоль берега Тираса, который в этих местах был довольно широким. Разведка показала, что брод есть в паре километров вверх по течению. А на другом берегу, поросшим густым лесом, то и дело мелькали отряды бастарнов, но сюда не лезли. Видно, побаивались превосходящих сил противника, сумевшего покорить укрепрайон Клорина.