Ничего особенного не происходит. Уютные истории для спокойного сна - Кэтрин Николай

«Нам лучше спуститься туда», — крикнула я. «Бум», — ответил чердак.

Сладких снов.

ХРУСТЯЩИЕ ЖАРЕНЫЕ ТЫКВЕННЫЕ СЕМЕЧКИ

Нельзя быть слишком старым, чтобы вырезать тыкву или наслаждаться вкусным лакомством, как это. Оно особенно хорошо подходит для Хэллоуина, когда вы тайком крадете конфеты из вазы для угощений и нужно что-то соленое, чтобы перебить вкус сахара.

ДЛЯ ОДНОЙ ЧАШКИ

1 стакан сырых тыквенных семечек, очищенных как можно лучше от мякоти, промытых и высушенных на бумажном полотенце

1 столовая ложка оливкового масла первого отжима или растопленного кокосового

соль по вкусу

½ чайной ложки молотого тмина (по желанию)

щепотка кайенского перца (по желанию)

Разогрейте духовку до 165 °C. Выстелите большую тарелку бумажным полотенцем, а противень пергаментной бумагой.

Удалите как можно больше мякоти тыквы с семечек. Вымойте их и дайте обсохнуть на тарелке с бумажным полотенцем. Дополнительно промокните насухо, если это необходимо.

В средней миске смешайте семечки, масло, соль и специи.

Хорошо перемешайте. Выложите смесь на противень. Используйте ложку, чтобы разложить ее равномерно.

Запекайте в течение 20–30 минут, пока семена не станут золотисто-коричневыми и хрустящими. Крупным семечкам нужно больше времени, чтобы испечься. Наслаждайтесь!

Обжаренные семена можно хранить в закрытой стеклянной банке при комнатной температуре целую неделю.

Инструменты на верстаке

Моя сестра — мастерица. Она создает все на свете.

Отец был таким же, с детства сестра проводила немало времени в гараже вместе с папой и дождливыми весенними днями, и в летнюю жару. Двери всегда были открыты для свежего воздуха, когда они мастерили.

Отца часто можно было застать за тем, как он вытачивает кусок дерева на токарном станке, придавая ему форму острыми инструментами. Он любил до мелочей прорабатывать свои заготовки. Детали, которые могли остаться невидимыми для большинства, но ценились теми немногими, кто находил время, чтобы действительно рассмотреть их. Когда я была совсем маленькой, он смастерил для меня небольшой письменный стол, вобравший в себя множество крошечных и красивых деталей, на создание которых у него, должно быть, ушла целая вечность. Крышка, когда ее поднимали, легко опускалась в карман, спрятанный в верхней части стола, а когда опускали, ее можно было запереть крошечным кованым железным ключиком, висевшим на моем браслете. А ящик со скрытой защелкой открывал панель с моими инициалами, вырезанными на ней. Это был самый лучший подарок, который я когда-либо получала. В мире, где так много создается только для того, чтобы быть выброшенным, вещи, которые он сделал, были настоящими сокровищами.

Пока отец резал, шлифовал и красил, сестра чинила и разбирала вещи. Она собирала старые часы и другие ненужные и сломанные механизмы у соседей и методично разбирала их на своем маленьком верстаке. Терпеливо выкручивала винтики из отверстий, доставала крошечные колесики внутренних механизмов какого-нибудь устройства, проводя руками по кусочкам, чтобы увидеть, где сломана или искривлена какая-нибудь шестеренка или спица. Чинила и собирала все заново, и скоро эта деталь снова тикала или жужжала на верстаке. Папа смотрел на сестру с гордой улыбкой, и каждый из них переходил к следующему проекту.

Я бегала туда-сюда, пока они работали, стараясь держать руки в карманах и не мешать им. Хотя оба они были любителями мелких деталей, я предпочитала более широкий размах и изо всех сил старалась концентрироваться на одном проекте или месте. Они терпеливо объясняли, над чем работают, когда я спрашивала, но не удивлялись, что мгновение спустя я садилась на велосипед для долгой поездки или рисовала линии заката на опилках на полу.

Годы спустя я по-прежнему распыляю внимание во многих направлениях, а моя сестра — все еще мастерица. Недавно я позвонила ей, когда нашла на блошином рынке вещицы, которые, по моему мнению, были достойны ее мастерской. Я ехала по улице в ясный осенний день, любуясь красками переливающихся листьев, когда увидела вывеску уличного рынка. Повинуясь внезапной прихоти, свернула на обочину и вошла в лабиринт палаток и ларьков. На вешалках висели старинные университетские куртки с потертыми нашивками и именами, вышитыми золотой нитью. Рядом стояли старые ящики из-под молока, наполненные пластинками пятидесятых и шестидесятых годов.

Я нашла старую жестяную подставку для торта, которая была только слегка помята, с прорезью на дне для ножа. Самое то, чтобы взять с собой на пикник торт, чего я почти наверняка никогда бы не сделала, но она была такой очаровательной и стоила всего несколько долларов, поэтому я добавила ее в свою коллекцию.

Прежде чем уйти, я нашла маленькую деревянную музыкальную шкатулку, украшенную крошащимся бархатом, которая без особого энтузиазма попыталась ожить, когда я ее отворила. Внутри была крошечная резная девочка на коньках. Она должна была крутиться по дорожке, прорезанной внутри коробки, вокруг заснеженной сосны и гордо стоящего в сугробе оленя. Я попробовала вставить ключ в заднюю часть шкатулки, но она уже была слишком туго затянута, и, боясь, что еще раз сломаю ее, я осторожно закрыла крышку, заплатила за безделушку несколько купюр и отнесла в машину.

Сестра пригласила меня прямо к себе в мастерскую, пообещав тем временем сделать кофе. Вскоре мы уже стояли с горячими чашками в руках перед маленькой коробочкой. Если отец был немного небрежен в отношении к инструментам, сестра, наоборот, педантична. На деревянных стенах с колышками организованными рядами висели разнообразные приспособления. Было очень приятно видеть каждую вещь на своем месте: рядом с большой висела отвертка чуть поменьше, а около нее совсем крошечная. На полу стояли аккуратные ящики с восстановленными деталями и кусками древесины, металлические коробки со шлифовальными листами, упорядоченными по зернистости, крошечные пластиковые лотки с крепежом любых форм и размеров. На стенах висели полки со старыми учебниками, в которых закладкой служили нитки бечевки, и ящики с журналами времен молодости отца. Здесь приятно пахло стружкой и было тихо, если не считать тикающих часов, которые моя сестра восстановила и с гордостью развесила по стенам.

Она сунула за ухо широкий плотницкий карандаш и достала из ящика коробку с очень маленькими инструментами, наклонила лампу с гусиной шеей и начала медленно разбирать музыкальную шкатулку. Пока она работала, я бродила по комнате, потягивая кофе и наблюдая, как на улице опадают листья. Пролистала журнал для любителей мастерить своими руками и, когда одни из часов пробили полдень, увидела, как маленькая резная дверь открылась в