Эрановум - Яна Батчаева

дальше. Такое чувство, будто он не совпадает с той дорогой, по которой мы пришли к месту, поросшему схистотегой. Становится по-настоящему жутко. Я понимаю, что потерялась и даже загруженный Таней маршрут не помогает выйти к городу. Голоса Сандра я тоже больше не слышу. Вместо него оглушающая тишина такая, что даже бешеный стук сердца отражается в темных стенах. Останавливаюсь, чтобы собраться с мыслями. И вдруг замечаю некий свет, разливающийся впереди. Надеюсь, что это тот самый участок мха, где мы были с Сандром, тогда у меня появится шанс все-таки найти дорогу и лучше самой, а не по маршруту, который завел в самую глушь пещеры.

Быстрым шагом пробираюсь все дальше к источнику света. Каменный коридор расширяется передо мной, отодвигая потолок все выше так, что я уже могу выпрямиться в полный рост. Каждый мой шаг отзывается новой волной страха, а сердце лихорадочно стучит, но я стараюсь не поддаваться панике. Чтобы выбраться отсюда, нужна ясная голова. Неожиданно проход, по которому иду, прерывается, обнажая огромную пещерную камеру, площадью не меньше ста квадратных метров. Это совсем не то место, в которое надеялась попасть. Отчетливо понимаю, что окончательно заблудилась. Внутри тут же нарастает волнение и с каждой секундой с ним все труднее справиться. Как же так, почему браслет привел меня сюда, ведь я шла согласно светящейся дорожке в нем и ни разу не было сигнала, что мною выбирался неверный поворот?

Я вхожу в большой пещерный зал и теперь явно вижу, что свет, на который шла падает с потолка. Поднимаю глаза и застываю от шока. Это луч солнца. Не едкий дым, не вечный огонь, а маленький луч солнца, протискивающийся сквозь трещину наверху. Я стою так несколько минут, не в силах оторвать взгляд, пока страшные звуки, напоминающие отдаленные раскаты грома не заставляют меня это сделать. Эти звуки исходят из глубины брюха пещеры, берущего свое начало на другом конце камеры, они пробираются под кожу, в самое сердце и заставляют замирать от ужаса. Громкость становится все сильнее, а звучание более отчетливым. Я различаю в нем рычание с примесью вторящего ему эха и догадываюсь, что это.

И вот я стою ни жива, ни мертва и все вглядываюсь в кромешную темноту. Из нее один за другим вываливаются несколько жутких существ, напоминающих собак крупной породы. Из раскрытых пастей, полных огромных коричневых клыков, капает слюна и доносится угрожающее рычание. Глаза открыты, но я знаю, что они не видят меня из-за белой дымной пленки, покрывающей зрачок, зато нос не переставая дергается, чувствуя присутствие добычи. Они расходятся по бокам, окружая меня. Я медленно пячусь назад не сводя глаз с противоположной стороны каменного зала, сжимая оружие, но по мере того, как зверей становится все больше, теряю уверенность, что смогу отбиться от них. Пещерные псы подкрадываются ближе. Они не спешат нападать, словно смакуя момент. От ужаса впадаю в оцепенение. Стою, не двигаясь будто бы ноги вросли в землю, а широко раскрытые глаза, обрамленные дрожащими ресницами, прикованы к монстрам. Черная влажная шерсть покрывает их шкуру лишь кусками, оставляя большую часть туловища покрытым проплешинами и сырыми ранами, а хвост и вовсе лысый, что делает его похожим на крысиный. Лапы массивные и судя по тому, как они уверенно ступают по острым камням, невероятно сильные. От безобразного вида животных и страха к горлу подступает тошнота.

Адреналин наконец тормошит меня и полностью отдавшись ему, пускаюсь бежать к выходу со всех ног. От быстрого бега, задыхаюсь. Но останавливаться нельзя. Луч света Z 20–32 судорожно ведет из стороны в сторону, стены пещеры неразборчиво мелькают, и я с трудом различаю дорогу перед собой. В нескольких метрах за спиной слышится рычание и что-то похожее на хриплый лай. Еще чуть-чуть и пещерные псы догонят меня. Я резко разворачиваюсь, стискиваю зубы, подвожу в сторону приближающейся своры оружие и нажимаю на курок. Ничего. Никакой силовой волны, никакого выстрела, вообще ничего. Повторяю движение несколько раз, но все напрасно. Неужели это Макс испортил оружие, чтобы отомстить? Ну, конечно, ведь сегодня он получил доступ к оборудованию в связи со своим возвращением на внешнюю работу. Как бы там ни было, об этом поздно уже думать. Мне конец. Выдыхаю и закрываю глаза. На секунду вижу образ родителей, Лиама и Алисы, такой четкий, будто они прямо передо мной. А затем среди них разглядываю Марка и в ушах стоит фраза: «солнце все равно взойдет, что бы не случилось». Все вдруг становится таким ясным…

Меня отталкивают в сторону. Я больно падаю вниз и ударяюсь при этом о жесткую стену. От удара перед глазами все плывет. Я едва различаю Сандра. Судя по всему, он бежал ко мне и настиг в последний момент, когда собаки готовы были растерзать мое тело на части. Он закрывает меня собой и стреляет. Воздух тут же прорезают несколько силовых волн, и бешеные псы разлетаются в разные стороны. Слышится визг. Передо мной лежат два раненых об осколки крупных камней пса. Их окровавленные тела еще дергаются пытаясь дышать, но вместо это раздается лишь жалкий хрип. Через несколько секунд агония их отпускает.

Тяжесть собственного, придавленного к земле, тела не дает пошевелиться. Я касаюсь того места, на который пришелся удар и вижу на руке, обтянутой серебристой перчаткой, алую вязкую кровь. Боль у виска настолько сильная, что темнеет в глазах. Я поддаюсь слабости и проваливаюсь в густую черноту.

– Ты обещала вернуться и принести мне сахарное печенье, неужели забыла? – спрашивает обиженный детский голос.

Я встаю с каменного пола подземелья. Все болит, но я не обращаю на это никакого внимания, потому что вижу сидящую на валуне рыжую девочку. Ей десять. Мы очень похожи, у нее даже также просвечивается венка у переносицы, вот только глаза голубые, как у мамы, а у нас с Лиамом каре-зеленые, как у отца. Я неожиданно совершенно четко помню это. Алиса сидит, скрестив ноги и кидает маленькие камушки в воду подземного озера. На какое-то время теряю дар речи и завороженно смотрю на сестру: она точно такая же, какой я видела ее в последний раз. В моем горле комок, а по щекам беззвучно катятся слезы.

– Мы так скучаем по тебе, ждем, а ты все не идешь, – грустно говорит Алиса.

Я подхожу к ней осторожно, боясь резким движением развеять видение. Опускаюсь на колени напротив нее и провожу рукой по медной косе, лежащей на правом плече. Я чувствую ее кончиками пальцев. Но это ведь не