Золотая тень Кёнигсберга - Дина Якшина

Неслучайно почти каждый год к особой «гвардии» конноспортивного турнира причислялись всё новые и новые наездники, погибшие на соревнованиях. Барон фон Ланген, Аксель Хольст, упомянутый выше Герл Хилленберг, граф Герту и многие другие — все они дали свои имена специальным призам. Увы, посмертно. Но тяжелейшие на континенте скачки особенно привлекали «игроков высшей лиги».

«Победивший в Инстербурге может победить везде», — рассуждал легендарный Оскар Ленгвик, неоднократный чемпион европейского «Большого турнира».

Последний турнир — в августе 1939 года — был выигран сборной командой Инстербургского кавалерийского полка и конной артиллерии… у команды Советского Союза. На протяжении 6900 метров нужно было сделать 30 мощных прыжков. Наши — «срубились» на 25 прыжке. Но знатоки конного спорта (свидетельствует тогдашняя пресса) высоко оценили мастерство советских наездников в преодолении водных преград. Кто же знал, что через шесть лет эти же водные преграды будут браться совершенно иначе… и въезжать в Инстербург наши будут уже не на лошадях, а на танках?..

Вид на ипподром в поместье Георгенхорст (Ленкенингкен) в пригороде Инстербурга, 30–40-е годы XX века

Конезавод Георгенбург был интересен и в архитектурном отношении. Серый от старости лестничный фронтон бывшей замковой трапезной странным образом уживался с корпусом, где обитал главный конюх. Фигуры в духе Ренессанса придавали орденскому замку вид дворца.

Позади древнего замкового двора раскинулся великолепный парк с клумбами, двумя прудами, фонтаном. Парк был обнесён двухметровой кирпичной стеной, а на восток от него тянулась широкая аллея с двойными рядами старых лиственных деревьев. Она вела к фамильному склепу Симпсонов. Первым там упокоился Иоганн Вильгельм, последним — Георг, который был уже фон Симпсоном: в середине XIX века семья получила дворянское звание за выдающиеся заслуги в развитии коневодства.

Один из Симпсонов — Георг Вильям — был ещё и писателем. Его роман под названием «Барринги» до сих пор популярен в Германии. Там описаны замок — кабинет главы рода, в котором легко угадывается сам автор; зелёная комната его жены, госпожи Матильды, удобные жилые помещения, большая столовая, где все домочадцы собирались во время весёлых семейных праздников (как, впрочем, и горестных испытаний).

Незадолго до смерти Георг Вильям фон Симпсон сказал: «Если даже мне и придётся уйти, то я всё равно останусь дома». В каком-то смысле так и получилось. Только вот фамильный склеп Симпсонов давно превратился в руины. Но сама фамилия — живёт.

До Второй мировой войны на ипподроме в Инстербурге красовалась бронзовая статуя кобылы тракененской породы по кличке Констанция. В 1946 году она была увезена в Москву и с тех пор стоит там, перед зданием музея коневодства, рядом с земляком — бронзовым жеребцом по кличке Темпельхютер из Тракенена (ныне пос. Ясная Поляна недалеко от Черняховска).

Памятник жеребцу-производителю по кличке Темпельхютер, установленный в посёлке Гросс Тракенен, также был вывезен в Советский Союз в качестве военного трофея. В 1945 году он чуть не угодил в переплавку. Но Темпельхютеру повезло: скульптура по личному указанию маршала-кавалериста С. М. Будённого была передана в музей коневодства при Тимирязевской сельскохозяйственной академии в Москве.

Ещё одна статуя жеребца — по кличке Моргенштраль — также когда-то стояла в Тракенене. И также была вывезена русскими войсками в Москву, опять же в музей коневодства. Но случилось это ещё в Первую мировую войну.

Автором всех трёх памятников был немецкий скульптор Рейнхольд Кюбарт (он родился 22 сентября 1879 года в Гросс-Ушбаллене, округ Шталлупёнен, Восточная Пруссия, а умер 22 января 1937 года в Клейнмахнове, земля Бранденбург, Германия). Рейнхольд Кюбарт учился в Кёнигсбергской академии художеств у знаменитого Фридриха Ройша.

Начало Инстербургу (нынешнему Черняховску) положил замок (ДОМ) крестоносцев.

Все пограничные укрепления именовались тогда или «байтен» («байчен»), то есть «времянки», или «дома». Дома поменьше представляли собой голые срубы или охотничьи избушки. Большие — сооружались, как правило, вместо разрушенных прусских крепостей сначала из дерева, позже из камня. Так в 1336 году возник Дом Инстербург. Пока ещё только замок — не город…

Инстербург был главным оборонительным сооружением на границе с Дикими Землями. Сейчас в это верится с трудом, но в те времена Надровия (так называлась эта местность у пруссов) была глухой. Непроходимые девственные леса, где водились туры, олени, медведи, дикие кабаны… Болота, заселённые (в это верили пруссы) всякой нежитью… Озёра и реки, на берегах которых, далеко друг от друга, ютились деревеньки коренных жителей.

Дорог не было никаких. Вообще. Летом пруссы передвигались по мелкому руслу реки Инстер (Инструд) — на север и по долине реки Писсы (Вис). Зимой было проще — можно было перемещаться по льду водоёмов…

Рыцари Тевтонского ордена понимали: на границе с дикой и глухой землёй (куда не ступала ещё нога христианина) им нужны крепости, способные самостоятельно выдерживать длительные осады. Так появилась целая цепочка укреплений от Гердауэна (ныне пос. Железнодорожный, Правдинского района) до Инстербурга. А между Тапиау (Гвардейск), Велау (пос. Знаменск, Гвардейского района) и Инстербургом были построены ещё и служебные хозяйства, чтобы осуществлять связь между опорными пунктами и их снабжение.

Дом Инстербург был построен почти на слиянии рек Ангерапп (ныне Анграпа) и Инстер (Инструч). Имелась ещё одна речушка — Чернуппе, но её очень скоро запрудили и превратили в дополнительную защиту.

Первоначально крепость окружали деревянные палисады, которые позднее были заменены тяжёлой стеной из полевых камней. О том, как всё это происходило, хорошо сказал на торжественном заседании Общества древностей Инстербурга, посвящённом 300-летию города, президент окружного суда герр Барен:

Вид на замок Инстербург и Мюлендаммштрассе, начало XX века

«Предприимчивый полководец и сведущий в архитектуре хохмайстер Тевтонского ордена Дитрих фон Альтенбург посылает отряд воинственных рыцарей в белых плащах с чёрным крестом со своими оруженосцами на берега реки Ангерапп. Отряд разбивает лагерь. Сотни голубоглазых, светловолосых пруссов были согнаны в одно место для того, чтобы в тяжёлом барщинном труде — лишь с киркой, лопатой и топором — возводить огромные насыпи. В лесах, достигающих реки Ангерапп, рубили они мощные дубы, ставили их прямо в землю вокруг возвышающегося на речном берегу холма, укрепляли брёвнами вал и ров с внешней стороны. Внутри этого мощного вала рыцари возвели силами тех пруссов, кому они могли доверять, крепкий просторный дом из дубовых брёвен…»