Стальной мотылек - Владимир Колычев

— Не думаю, — покачала головой Антонина.

Она собиралась начать свою работу в «Энергосбыте» с Виктора Смагина, но его сейчас не было, он находился где-то на объекте и должен был вот-вот подъехать. Поэтому свой опрос Антонина начала с бухгалтерии.

— Валерия Павловна, скажите, а Марина всегда с Витей домой уезжала? — спросила она.

— Ну, не всегда. В последнее время за ним жена приходила, они вместе уезжали. Она догадывалась. А может, это жена кого-то наняла? — Судя по выражению глаз, Болдырева была в восторге от самой себя, от своего фонтанирующего интеллекта.

— Значит, в последнее время она сама домой возвращалась?

— Ну да. Остановка тут рядом, двадцать первый автобус, сел да поехал… У меня-то своя машина, — скромно потупилась женщина.

— А вы Марину домой не подвозили?

— Да нет, мне в другую сторону… Ну, иногда бывало…

— Может, Марину еще кто-то подвозил, кроме вас и Виктора? Может, вы видели в ее окружении каких-то неизвестных вам людей?

Антонина включила планшет и вывела на экран изображения Дениса, Миши и Даши.

Как она и предполагала, качество паспортных ксерокопий не выдерживало никакой критики. Фотографии темные, размытые, практически не читаемые. Но криминалисты поработали над ними, можно сказать, восстановили изображения, которые, как это ни странно, вполне соответствовали оригиналам. А вот паспортные данные оказались чистой «липой». Так что Денис, Миша и Даша — имена, скорее всего, вымышленные.

Отпечатки пальцев эксперты все-таки обнаружили. В сорок второй квартире ничего не нашли, а в сорок первой обнаружились целые россыпи — на кафельной плитке в ванной, на глянце газовой плиты, на посуде. Всех трех жильцов отпечатки обнаружились, но это ничего не давало. Не проходили эти ребята ни по каким картотекам, поэтому их личности установить пока не удавалось. Может, потому они не особенно старались, когда наводили порядок в сорок первой квартире. Знали же, что по «пальчикам» их не пробьешь… Зато в сорок второй квартире ни единого следа не оставили. И на чердаке дома, откуда стреляли в Скачкова, ни единого «пальчика». Ни на самом чердаке, ни в отходах…

Болдырева отрицательно крутила головой, рассматривая фотографии.

После разговора с ней Антонина отправилась в кабинет к Смагину. К счастью, мужчина был уже на месте. Впрочем, она бы выловила его в любом случае.

Это был невысокий невзрачного вида человек с крупными надбровьями, нависающими над щелками глаз. Основание черепа широкое, а скулы узкие, и подбородок заостренный.

Мужчина сидел за компьютером, энергично и даже нервно орудуя «мышкой».

— Капитан юстиции Берестова, — представилась Антонина. — Следственный комитет Российской Федерации.

Смагин показал ей на свободный стул, даже не оторвав взгляда от компьютера. Нервозность его только усилилась.

— Почему не спрашиваете, что мне от вас нужно? — спросила Антонина. Ей пришлось снять со стула коробку со старым электросчетчиком, прежде чем сесть.

— Мне уже звонили, говорили. Вы из-за Марины? — Все-таки он оторвался от компьютера.

— Насколько я знаю, вы подвозили ее домой в тот вечер, когда она… ну, скажем так, выпала из окна.

— А разве она не выпала? Если вы думаете, что это я, так я даже не заходил к ней! Во-первых, я никогда к ней домой не заходил! Ну, после того как на Татьяне женился… Понимаете, там по соседству тетка Татьяны живет… Да и вообще…

— Что вообще?

— Да глупо все получилось. Не надо было жениться… Ну, да ладно…

— А во-вторых что?

— Ну, во-вторых, Марина бы меня к себе и не пустила…

— Почему?

— Да любовь у нее там… — вздохнул Смагин.

— С кем?

— Да с соседом…

— С этим? — Антонина показала портрет Дениса.

Но Виктор едва на него взглянул.

— Да не знаю, я его не видел…

— Значит, роман у нее с соседом был?

— Ну, вроде того…

— Когда вы это узнали?

— Когда в последний раз ее вез… Она выпила хорошо, разговорилась… Обычно она молчала… Я же видел, что-то не то с ней в последнее время. Ходит, сияет изнутри, улыбается про себя. На меня и не смотрит. Я спрашиваю, а она молчит. Только улыбается себе под нос… А тут сказала… Я его, говорит, очень люблю…

— Кого?

— Ну, соседа… Миша его зовут…

— Миша?.. А, может, Денис?

— Да нет, сказала, что Миша. Ну, и про Дениса сказала… — Виктор невидяще посмотрел на экран монитора.

— Что про Дениса?

— Да ничего.

— Так не бывает. Что она про него говорила?

— Ну да, я сейчас скажу, а вы подумаете, что я на других вину перекладываю.

— Какую вину?

— Ну, вы же, наверное, думаете, что это я Марину из окна выкинул? — дрожащим от волнения голосом проговорил Смагин.

— Да нет, на вас-то как раз мы и не думаем. А на Дениса и Мишу думаем. Опасные они люди. Очень опасные!

— Да?! — просиял мужчина. — Я и сам это понял!

— Виктор, мне нужно знать все про этих людей. Все, все, до последней буквы и запятой!

— Ну, Марине шампанское в голову ударило. Она в машину пьяная садилась… Ну-у… — Смагин замялся.

— Говорите все, что было. Это важно.

— Ну, мы в лесок заехали, она спросила, зачем? Ну, раньше она не возражала, а тут вдруг нашло…

— Стыдно говорить? Я вас понимаю. Но вы должны сказать правду.

— Да там ничего и не было… Я ж не насильник… Ну, не хочет она, и не надо… А угроз я не испугался…

— Каких угроз?

— Ну, она сказала, что Мише пожалуется, и он меня убьет… Дениса, сказала, убил и меня убьет…

— Дениса убил?!

— Ну да, она так сказала. Я спросил ее, кто такой Денис, ну, потом уже спросил, а она молчит… Ну, потом призналась, что пошутила она, не было никакого Дениса. А Миша есть…

— И Миша вас мог убить?

— Ну, она так говорила. Это Миша с ней так?

— Ну, если он мог убить Дениса, — в раздумье проговорила Антонина.

— А Денис был?

— Был… И еще к вам один вопрос…

Вопросов у Антонины было много. Следовало выдоить из Смагина всю информацию о любовнике Марины…

В эпоху компьютера и Интернета смешно пользоваться сигнальной почтой. И еще смешнее было думать, что Лида Панарина могла общаться со своими подельниками, подавая им сигналы жестами или светом. Но Антонина почему-то надеялась увидеть в одной из комнат ее коттеджа подзорную трубу, направленную на сорок первую квартиру в двенадцатиэтажном доме по улице Чайковского. Предполагаемые преступники забрали свою оптику, а Панариной нечего бояться.