Грандиозная история музыки XX века - Артем Рондарев

Горячим поклонником блюза и ритм-энд-блюза (а также битников и фри-джаза) был Джон Синклер, литературовед, журналист, меломан и политический активист. В середине 60-х он был одной из самых влиятельных фигур детройтского контркультурного сообщества и главой открытой в 1964 году Детройтской художественной мастерской, участники которой клялись избегать «мейнстримного образа жизни», названного Синклером «системой смерти»[445]. Синклер был активистом психоделической революции, за что неоднократно привлекался к ответственности. В 1968 году по образцу Партии черных пантер (и в ее поддержку) он основал Партию белых пантер, в которой занимал должность «министра информации» (идея называть партийных лидеров министрами была также позаимствована у черных пантер). К участию в партийной деятельности он привлек и группу MC5, менеджером которой на тот момент являлся: он предписал ей роль «революционной группы» и аутентичных «партизан рок-н-ролла». Вместе с группой он был намерен предпринять «тотальную атаку на культуру всеми возможными средствами, включая рок-н-ролл, наркоту и секс на улице», как было сказано в декларации, изданной партией[446].

MC5 появились на свет в 1964 году (MC – это сокращение от Motor City, неофициального имени Детройта, а пять – это число участников группы: когда они выбирали название, впрочем, их было всего четверо, однако они решили, что «пять звучит лучше, чем четыре»[447]; позже их и в самом деле стало пятеро). Играли они очень громко (Крамер гордился, что они звучат громче любой американской группы), и когда работники одного из залов, где они выступали, предписали им приглушить звук, они просто отказались выступать[448]. Музыка их сходна с той моделью хард-рока с опорой на блюз, которая была характерна и для Хендрикса. На сцене, равно как и вне ее, они было малоуправляемы: на выступлениях других групп участники MC5 пробирались в первые ряды и кричали в перерывах между песнями, чтобы музыканты «начинали жарить или же убирались со сцены». Их слава в этом качестве была столь обширна, что известный коллектив Blood, Sweat, and Tears отказывался играть в Детройте, если в зале будет находиться MC5[449]. На концертах они декларировали марксистские лозунги, появлялись с оружием и разыгрывали шоу, во время которого воображаемый снайпер «подстреливал» вокалиста Роба Тайнера, и тот замертво падал на сцену. Они записали три пластинки, две из которых продавались так плохо, что лейбл потерял деньги и отказался иметь дело с группой; после этого MC5 кое-как просуществовали еще какое-то время и в 1972 году распались. (Синклер попал в тюрьму в 1969 году, продав два косяка марихуаны полицейскому в штатском; показательность и несоразмерность приговора, характерные для начала никсоновской эры, вызвали широкий общественный резонанс, и Синклера в 1971 году освободили[450].) Крамер позже вспоминал: «… мы потеряли друг друга. Это было все равно что потерять братьев – мы ходили вместе в школу, начали группу вместе и прошли вместе через огонь и воду. В итоге, когда группа распалась, все было так болезненно и отвратительно, что мы больше не говорили друг с другом. Никто ни с кем больше не дружил»[451]. Один из участников группы, гитарист Фред «Соник» Смит, впоследствии женился на своей однофамилице Патти Смит, еще одной героине прото-панк-сцены.

От MC5 американский панк во многом унаследовал склонность к шумному, грязному звуку и в первую очередь определенную политическую сознательность, характерную, впрочем, далеко не для всех участников этой сцены: тем не менее представление о том, что музыка – это инструмент политики, так или иначе уже присутствует в риторике раннего панка, в том числе благодаря и MC5.

Одно время Синклер думал привлечь к политической деятельности и еще один местный коллектив, The Stooges, но с ними дело иметь оказалось сложнее. The Stooges (иногда именовавшиеся Psychedelic Stooges) организовались не в Детройте, а в расположенном неподалеку Анн-Арборе, где находится Мичиганский университет, в 1967 году; однако сцену они делили с прочими детройтскими группами, в том числе и MC5. Вокалистом группы был Джим Остерберг, также известный как Игги Поп (Игги представляло собой сокращение от слова iguana: до этого Остерберг был участником коллектива The Iguanas.) Название группа взяла в честь комедийного трио Three Stooges, в Америке в то время бывшего синонимом дурного вкуса, что хорошо соотносится с будущей эстетикой панка.

В юности Игги был, как вспоминают его товарищи, милым, хорошо воспитанным парнем, немного застенчивым с девушками; перемена, произошедшая вскоре с ним, была поразительной. Довольно быстро он превратился в весьма умелого, харизматичного и совершенно безоглядного шоумена: гитарист группы Рон Эштон вспоминал, как он регулярно боялся, что Игги разобьет ему голову микрофонной стойкой[452]. Игги был поклонником Джима Моррисона, и его сценическое поведение, а также вызывающее и провокационное обращение с публикой были отражением жестов последнего. Рон Эштон позже утверждал, что Игги вел себя на сцене буйно, поскольку не умел петь и выжимал из своих скромных талантов все что можно[453]; «неумение» петь и играть на инструментах в привычном «профессиональном» смысле со временем станет своего рода доблестью в панк-роке. Первую пластинку группы продюсировал Джон Кейл, участник группы The Velvet Underground, о которой речь пойдет ниже, третью, Raw Power, вышедшую в 1973 году, – Дэвид Боуи, и она полагается одной из важнейших записей, определивших будущий облик панк-рока: грязный и сырой звук в сочетании с аффективной манерой пения Игги разительно отличают ее от мейнстримной полированной продукции, характерной для рок-музыки того времени.

Считается, что Игги Поп изобрел множество жестов, которые затем использовала панк- и металлическая сцена, включая и знаменитое «ныряние» со сцены в толпу (stage diving); важнее, однако, то, что он одним из первых воплотил в жизнь характерные для панка самоощущение и манеру поведения, а именно полное, доходящее до презрения пренебрежение собственным комфортом, социальным статусом и нуждами тела. Саморазрушение было для него абсолютно естественной стратегией поведения: он полуголым катался по сцене, усыпанной битым стеклом, резал грудь обломком барабанной палочки, обмазывался арахисовой пастой, – словом, был напрочь лишен инстинкта самосохранения. Биография его в начале 70-х – это цепь временами весьма небезобидных анекдотов: однажды на улице Голливуда он поменялся с какой-то барышней одеждой и угодил в полицию за то, что разгуливал в платье, в другой раз оскорбил по радио местную мотоциклетную банду и призвал ее прийти на следующий его концерт, что байкеры и сделали[454]. В этом смысле он был действительно отцом панка, занявшим трикстерскую позицию, неуязвимую для критики извне по той причине, что она избавлена от всего, к чему обычно апеллирует общество, накладывая на индивидуума свою рассеянную санкцию, а именно субъективного ощущения самоценности и принадлежности к определенной нормативной системе. Субкультура значение Игги хорошо понимала. Макнил вспоминал: