Не люби меня - Ульяна Соболева

Электрические разряды, которые словно бьют его тело, и он не сдерживает хриплых стонов вместе со мной. Замерев на секунду, задыхаясь, я закатываю глаза. Хочется жестче, сильнее, быстрее, чтобы унять боль от возбуждения сейчас. Подталкивает к столу, усаживая на самый край.

– Я хочу увидеть… тебя… твой голод, малыш. Покажи, какая ты мокрая для меня.

Не просит. Приказывает, и зрачки блестят сухим блеском жажды и азарта. Игра началась. И я никогда не буду в ней победителем, но я буду проигрывать с дикими криками наслаждения. Это самое желанное поражение. Смотреть на него пьяными глазами и изнывать от неизвестности и от его красоты. От бледности лица и от этого сумасшедшего выражения повернутого на мне психа. Больное безумие как отражение собственной дикости.

Только сейчас я заметила на подоконнике белую розу, только сейчас, когда он подошел к ней и провел пальцами по лепесткам, настолько эротично раздвигая их и скользя между ними, что у меня перехватило дыхание. Сходить с ума от того, как с грацией хищника достает цветок из вазы и приближается ко мне.

– Они выживают под землей без защиты, а я хотел, чтобы здесь пахло тобой. Самый интересный из цветов, так, малыш? Несет в себе как красоту… – перевернул цветок, взяв его чуть ниже основания бутона, – так и боль. Я жду, Лия. Покажи мне, зачем ты приехала?

Шепчет. Очень тихо и хрипло, заставляя прислушиваться к каждому слову-проникновению. Слову-толчку. Обводит лепестками соски так нежно, а я знаю, что это показная нежность. Мы оба знаем. Сидеть перед ним с распахнутыми ногами, изнывающей, умирающей от голода и чувствовать, как шипы царапают соски, мучительно медленно, причиняя боль и одновременно с этим заставляя дрожать от каждого укола – это так эротично и так незабываемо пошло. Проводит стволом цветка вниз, глядя, как сжимается мой живот от колючих прикосновений шипов.

Да! Ласкай до крови. Нежность и боль. Отдать все тебе. Он хочет увидеть… увидеть, насколько я готова взорваться, только глядя на него? Распахнула ноги шире, прогибаясь назад и опуская его руку с розой ниже, прижимая к коже, чтобы оставил царапины везде. И скользнуть собственными пальцами к лону, раскрываясь для него, насколько это возможно с мучительным стоном… надавить на клитор и вскрикнуть, как от ожога. Да, его взгляд обжигает, когда он наблюдает за моими действиями с этим выражением полного сумасшествия и первобытной дикости. Запрокидывая голову, изгибаюсь, чувствуя, как напряжены до боли соски. Резкими толчками проникая в себя, представляя, что это не мои, а его пальцы во мне под аккорды его имени, до сорванного горла.

– Остановись! Сейчас!

Смотрит мне в глаза, задыхаясь, и я задыхаюсь вместе с ним.

– Оближи!

Прервала пытку, демонстративно рассматривая, как блестит кожа от собственной влаги. Медленно облизала каждый из своих пальцев.

– Продолжай!

От этих приказов хочется самой закричать от возбуждения. Прикоснулась снова к своей пылающей плоти, пока он скользит по моему телу цветком, намеренно сильно царапая меня шипами между ног, по очень нежной коже внутренней стороны бедер и одновременно смотрит, как я растираю пульсирующий, набухший клитор, срываясь на стоны, всхлипы и, глядя ему в глаза, ускоряя движение пальцев. Бесстыдно, с громкими криками… почти на грани…готовая кончить в любую секунду. Нейл вдруг отбрасывает мою руку и проникает в меня пальцами сам. Замерев на секунду, закричать:

– Дааааа! О божееее! Дааа!

Первые толчки внутри, судорожно сжимая его плотью в приближении адского конца света, от которого разорвет легкие. Шипами по коже до крови и толчками пальцев внутри. Боль и наслаждение. Дьявольская смесь. Извращенный кайф от его дикой фантазии. Резко и быстро, как хотела, задыхаясь, не могу кричать, потому что закрыл рот жадным поцелуем, проникая языком, сплетая с моим в пляске голода, забирая крики, от которых разрывает грудную клетку, и все мысли там на кончиках его пальцев, в каждом проникновении. Криком на каждое движение. Беспрерывно. Ему в губы. Его имя. То жалобно, то яростно, почти зло, то протяжно с мольбой. Но он мучает, не дает кончить, останавливается, как только я готова сорваться, и сбивает ритм наслаждения на ритм боли от ударов цветком по телу, когда шипы рвут кожу, отрезвляя, заставляя извиваться, обливаться по2том вперемешку с каплями крови и моими громкими мольбами.

Срывает меня вниз со стола, словно пьяную, дрожащую, обезумевшую до полной потери контроля. Никакой грани. Всё ЗА. Все потонуло в похоти. В возбуждении. Когда желание становится жизненной потребностью. Швыряет голой грудью на стол, раздвигая ноги коленом. Одновременно надавливает на мой подбородок, заставляя взять розу и зажать между зубами. Шипы поцарапали губы, и он демонстративно слизывает каплю крови с моего подбородка.

– Теперь эта роза пахнет тобой. Твоей влагой и кровью. Ты не можешь кричать. Ты держишь ее до самого конца. Пока я сам не уберу её. Поняла? – притягивая за волосы к себе и глядя мне в глаза звериным взглядом, и я утвердительно прикрываю веки.

Впился пальцами в мои бедра, притягивая к себе, сминая кожу, а я чувствую его член ягодицами и извиваюсь в жажде получить в себя. Врывается одним мощным толчком, со стоном ощущаю, как боль нарастает. Боль от желания. Не удовлетворенная никогда. Сжимаю сильнее розу, и она вспарывает нежную кожу на губах. Голод, которому нет ни конца, ни края. Жалкие попытки утолить и постоянные провалы. Проигрыши. Поражения. Потому что этот наркотик не имеет передоза. Яд больной одержимости, от которого зависимость растет пропорционально каждому оргазму. Его клыки по спине, плечам. Кровавое сумасшествие двух животных, помешанных друг на друге в равной степени. Набирает скорость под мои стоны и всхлипы, под голодный вой и мычание. Захлебываюсь ими, не могу дышать. Пальцами скользит между ног, дразня, лаская, растирая до невыносимости, и я сжимаю эти жадные толчки, разрывающие тело. Резко, глубоко, рвано. Сжимаю в попытках удержать постоянно ускользающую разрядку.

– Вкусная… – выдернул розу, отшвыривая в сторону, и погрузил пальцы в мой рот. – С моих ты ещё вкуснее, малыш… Попробуй.

Вкусно, да, с твоих пальцев моя дикость безумно вкусная. Алчно сосать их, закатывая глаза, кусая до крови, подбираясь снова к взрыву.

Умолять «еще». Жалобно «еще». Не останавливаться ни на секунду. Затрахать и пометить всю. Чтоб болело месяцами. Чтоб помнить каждую секунду.

Наслаждение как цунами. Приближаясь вихрем. Еще совсем немножко… Так близко… так невыносимо близко… Но он останавливается, а мне кажется, что я сейчас умру.

– Нет. Ты сегодня – не кончишь, – поворачивает к себе за подбородок, – я – да, а ты – нет. Домой поедешь. Голодная.

И я понимаю, что он не сжалится. Вот оно, наказание. Самое ужасное из всех, что он мог придумать – довести до бешенства и бросить умирать от неудовлетворенного желания. Удерживает мой взгляд и не дает разрядки, уже силой врываясь в мое сознание. Подводит к самому краю, давая почувствовать первые спазмы, и выдергивает обратно. По моим щекам катятся слезы, и с губ срываются мольбы. Унизительные просьбы позволить, дать мне ЭТО, что угодно взамен, только дать мне кончить. Сейчас. Но Нейл словно не слышит меня, но и не останавливается ни на секунду. По моей спине градом течет пот – и его, и мой. Даже не помню, когда он успел содрать с себя рубашку.