Комбатант - Александр Бушков

Другой агент осторожненько потянул дверь на себя — и онастала отходить, открываться, медленно, беззвучно — петли хорошо смазаны,щеколды либо нет, либо её не задвинули… Всё!!!

Обширная прихожая пуста. Первым туда влетел маузерист, держапод прицелом уже внутреннюю дверь, в глубине прихожей. Следом кинулсяЛаморисьер с таким видом, что Бестужев уверился: каким бы неприятным ни былхарактер бригадира, трусом его никак нельзя считать. Ксавье… Агент в коричневомпиджаке…

Настала, по диспозиции, очередь Бестужева — он сам себенастойчиво её выговорил, хотя его и пытались убедить вообще оставаться наулице. Чувства были насквозь знакомые: непонятная сторонним смесь азарта ихолодной отрешённости от всего на свете — только обширная прихожая и тяжестьбраунинга в руке.

И острое, прошившее его ощущение, опять-таки необъяснимаясловами смесь щемящей тоски и недоверия. У многих это случается, каждыйпытается описывать свои переживания по-разному, но смысл один — некоепрофессиональное шестое чувство, вопиющее, что здесь что-то откровенно не так…Об этом не любят особенно распространяться, но всякий, кто это ощущениепереживал, останется в убеждении, что подобное предчувствие никогда необманывает и относиться к нему нужно со всем вниманием, не боясь показатьсясмешным…

Что? Обычная прихожая, ковер, пустая вешалка для шляп,картинка с парусником на стене, изящные газовые рожки по стенам… но еслиосвещение в квартире газовое, что делает этот чёрный провод, бегущий вдольстены на высоте примерно аршина — нарочитый, словно бы неуместный, ничуть непохожий на обычную электропроводку?

Выбиваясь из диспозиции, Бестужев сделал шаг влево, заглянулв пространство меж торцом двери и стеной. И его словно электрическим разрядомдёрнуло.

Провод заканчивался железным прямоугольником размером спапиросу — примерно такой же длины, но раза в два пошире. Эта железяка былаприсобачена к обитой весёленькими обоями стене — небрежно, на двух здоровенныхвинтах, обои вокруг подраны, висят клочьями — никто не думал, что портит стену,никого такие мелочи не заботили. И аккурат напротив, на торце двери — втораятакая же пластина. Они более не соприкасаются…

Чихать в таких случаях на то, что будешь выглядеть смешным!Жизнь дороже конфуза! Ничего ещё толком не соображая, но привыкши верить этомуне раз испытанному звериному предчувствию, Бестужев заорал что есть мочи:

— Назад! Все назад! Вон отсюда!

Агент в коричневом пиджаке уже схватился за ручку внутреннейдвери и тянул её на себя… Не раздумывая, Бестужев ринулся вперёд, ухватил заворот Ламорисьера и Ксавье, вопя те же самые слова, кинулся назад в прихожую.Непонятно, откуда и силушка взялась — волочить двух взрослых, отнюдь некорпулентных мужиков, словно масленичные соломенные чучелки… впрочем, они,ошарашенные, не сопротивлялись…

Сшибив, вытолкнув на лестницу двух других агентов, сазартно-отрешенными лицами ринувшихся было в квартиру, Бестужев бомбой вылетелна лестницу, он орал, не переставая, всё те же нехитрые слова:

— Всем прочь!!!

Одновременно с тугим грохотом его шандарахнула в спинусловно бы невидимая исполинская рука — и он вместе с бригадиром, Ксавье, с темидвумя агентами, сбившись в некий неописуемый клубок, полетел вперёд помимособственного желания, горячий ветер, пахнущий пронзительно кислой гарью,швырнул людей на дверь противоположной квартиры, грохот залепил уши,показалось, сорвал с затылка кожу с волосами, оглушил напрочь, они даже боли непочувствовали, прямо-таки спрессованные взрывом в единое целое, только дыханиеиз груди вышибло да соображение пропало на краткое время…

…Слежку за собой Бестужев обнаружил, едва вышел из дома, гдерасполагалась устроенная трудами Гартунга гарсоньерка. Ну, не в первый же миг,однако, стоило пройти два десятка шагов, как сознание, натренированноеподобными ситуациями, отметило хвост… И тут же стало ясно, что никакой ошибкибыть не может, не говоря уж о мании преследования…

Вели его двое — средних лет, одетые неброско, определённохваткие. Их неплохую выучку Бестужев отметил, отшагавши пару кварталов.Разумеется, он ничем не показал, что заметил нежданных прилипал, — имысленно похвалил себя за то, что из мелочной предосторожности отправился навстречу с де Шамфором, имея в запасе часа полтора лишнего времени. Не то чтобыон этого и ждал, просто решил быть готовым к любым случайностям, к любомуобороту дела…

Он даже не пытался с ними играть — поскольку почти не зналПарижа, зато эти двое, надо полагать, город изучили превосходно. Онпросто-напросто неспешно фланировал по улице с видом праздного гуляки,отправившегося полюбоваться красотами города, — изучая преследователей.

Чем дальше, тем больше убеждался, что столкнулся спрофессионалами. Порой они делали «челнок» — один оставался сзади, а второйобгонял и двигался шагов на двадцать впереди Бестужева, иногда по другойстороне улицы (причем несколько раз они менялись местами). Порой один из нихисчезал из поля зрения совершенно, а потом оказывалось, что он, стервец, всёэто время двигался по параллельной улице, справа или слева. Порой… Однимсловом, в дело был пущен весь набор хитрых ухваток филёров высокойквалификации, для которых не нашёл бы и слова порицания сам Медников…

Бестужев даже не пытался гадать, кому его преследователиподчиняются, кто их послал. С равным успехом они могли оказаться французскимитайными агентами, людьми Гартунга (а впрочем, это, насколько можно судить,сплошь и рядом одно и то же), боевиками революционного подполья неизвестнокакой партии, а также, если учитывать все варианты — некими конкурентами,озабоченными телеспектроскопом. В Вене игроков было столько, что они порой едвали локтями не сталкивались, чуть ли не штиблеты начищенные друг другуоттаптывали… почему бы и в Париже не продолжиться этой азартной толчее? Могутвынырнуть совершенно новые персоны, прежде в гонке не замеченные. Гадатьбессмысленно, одно ясно: это не аматёры, не случайные люди — поднаторевшие вслежке мастера…

Бестужев довольно долго таскал их за собой, беззаботно бродяпо улицам, надолго останавливаясь, чтобы полюбоваться историческимидостопримечательностями (благо таковых здесь имелось множество) —старательно показывал, что никуда он не спешит, не проверяется, вообщепредставления не имеет, что по пятам таскаются прилипалы. Следовало ихрасслабить, насколько возможно, самые опытные агенты в подобных ситуацияхневольно расслабляются чуточку. Без сомнения, они должны прекрасно знать, ктоон такой на самом деле — иначе откуда высококлассная слежка? Но кто сказал, чтожандармский ротмистр обязан посвящать делам двадцать четыре часа в сутки, нестремится отдохнуть и развлечься? Как-никак вокруг — Париж…

Он глянул на часы — время начинало поджимать. Ну что же…Пора и отрываться. На суше у него было бы мало шансов — чтобы воспользоватьсяпроходными дворами, закоулками и прочими удобными местами, город следуетизучить самолично, знания теоретические, по карте, тут не помогут. Однакобывают случаи, когда чистой воды теория может оказаться как нельзя болееполезной. Достаточно изучить путеводитель и расписание…