Дорога к несбывшейся мечте - Юлия Балашова

утешали, но я не могла отделаться от мыслей о его брате близнеце. Сразу вспомнились прикосновение Ефима. Он делал это особенно нежно, в отличие от Егора. Его движения казались навязчивыми и грубоватыми. Ефим же вызывал бурю эмоций от ненависти до глубочайшей привязанности и преданности. Ложась в постель с Егором, я не могла не вспоминать единственный и первый раз с Ефимом. Какими же ласковыми тогда были его руки и губы.

Вспомнив артиста, я сглотнула.

Нельзя.

Не надо!

Мысли о нём заставляли меня жалеть о настоящем, и желать вернуть прошлое. Не хочу признаваться, что скучаю по музыканту, не буду. Он никогда не узнает моих мыслей, я стану держать их при себе. Прошло столько лет, Ефим и я выросли. Мы всегда были разными, поэтому не сошлись. Он говорил мне: мы встретились слишком рано; я же считаю, что причина не в этом. Когда бы мы ни встретились, у нас ничего не вышло бы, и не на что надеяться.

— Хочешь домой? — вернул меня в реальность голос жениха, целовавшего меня в шею.

Хотелось остановить Егора, оттолкнуть, но я сдержала порыв. Терпи Саша, это во имя счастливого и стабильного будущего.

— Да.

— Тогда я отвезу тебя, — развернул он меня к себе лицом и впился в мои губы.

Его напористые и мои повинующиеся движения, должны были приводить нас обоих в экстаз, но… Не знаю что испытывал Егор, я же мечтала, об одном, поскорее бы всё закончилось.

Мы побыли на озере ещё пару часов и к вечеру поехали домой. По пути моё сердце не перестало отбивать самые скорый ритм. Я предвкушала, ждала встречи с Ефимом. Как он выглядит — думала, поменялся ли характер, сможем мы нормально разговаривать? А раз в полчаса меня накрывала паника. Ехали же мы в совокупности полтора часа. Получается, три раза я начинала люто загоняться. Зачем я поступаю так опрометчиво? Чего я добьюсь, встретившись с ним? Я не могла найти ответ ни на один из крутившихся в голове вопросов.

Хотелось набрать номер мамы, и спросить, как проходит вечер. Они ведь наверняка уже собрались и сидели в гостиной за одним столом. Но я вовремя себя останавливала. Нельзя показывать матери и сидевшему за рулём Егору, что я интересуюсь Ефимом. Первой, потому что станет грубо подшучивать, а второму, из-за противной ревности. Не знаю, как бы я справлялась, если бы Егор всё время думал о другой девушке.

"Отлично бы ты справлялась, тебе же плевать по большей части" — заявил мне мой внутренний злой голос. Верить ему не хотелось, но я понимала — это правда! Ефим — моя несбывшаяся мечта. А когда мечта близка, так и хочется её воплотить.

Припарковав автомобиль рядом с домом, я первая вышла из душного салона, и вдохнула ночной воздух. Домой мы вернулись в десятом часу вечера. Прикрыв глаза, я сразу уловила звуки гитары. Она издавала приятные уху аккорды, успокаивающие и по мере поступления угрожающие. Когда я услышала обрывки песни и голоса человека исполнявшего её, сердце забилось ещё сильнее. Я и подумать не могла, что оно умеет так выскакивать из груди. Руки мои затряслись прямо как у алкоголика с утра, желающего похмелиться. Я бы разревелась на месте, если бы меня не вернул с небес на землю появившийся рядом Егор.

— Пошли? — спросил он, легонько подталкивая меня к калитке высокого забора.

— Д-да, — стала мямлить я, но силой воли смогла сделать несколько шагов по направлению к звукам музыки.

— Слышишь? — усмехнулся Егор, — мой братец уже вовсю развлекает твою семью. И как Диана Вадимовна ещё не затолкала эту бренчалку ему в пасть?..

— Не говори так Егор, — попросила я, — когда мы окажемся там, будь вежливым и не только с мамой, но и с Ефимом.

— Сдался он мне, я не собираюсь с ним разговаривать. Не заслужил, — открыл передо мной калитку Егор, и я нехотя вошла.

Теперь слыша его голос, я отчётливо поняла, что сошла с ума. Замерла на месте как истукан, и не могла пошевелиться. Ефим пленил меня, одним звучанием своего потрясающего вокала. Он пел на русском, и так упоительно, словно выступал на сцене перед тысячной толпой, на деле же вокруг него собрались мама, папа, Аделина и тётя Надя. Они как зачарованные не могли противиться звукам голоса артиста.

Земля ушла из-под ног окончательно, когда Ефим поднял голову и глаза его устремились прямо на меня. Мы смотрели друг на друга не в силах оторваться. Не знаю, что происходило вокруг, мой мир сузился до одного единственного человека — Ефима.

Из транса меня вывел его усиленные хриплыми нотками голос. Он звучал не так мелодично как те строчки, которые он исполнял, пока не видел меня. То, что я услышала, стало мне посланием:

Мучатся, смысл потерян,

Ты мертва, а я жив, теперь сам растерян.

Сижу рядом с тобой, просил ведь слушать,

Глупая, глупая туша.

Меня спас вопль тёти Нади, которая увидела своего сына, то бишь Егора, и помчалась его обнимать, словно это он пробыл пять лет в Америке. Егор помог мне очнуться ото сна, и вместе за руку мы пошли к столу. Ефим же мало обращал на меня внимания, полностью отдавшись на милость моей мамы. Они выглядели как лучшие друзья, как товарищи, как коллеги, которым было что обсудить. А я сидела напротив беловолосого Ефима и не могла отвиснуть.

Сжав руки в кулаки, я задавила мысль, о том, как мне хочется коснуться его волос. Он выглядел как прежде, ничуть не поменялся, разве что физически стал крепче, да и глаза его не сияли тем озорством как тогда в школьные времена. Передо мной сидел не Ефим Кравцов мальчишка с чёрными волосами и рюкзаком наперевес, предо мной сидел самоуверенный и знающий себе цену, талантливый и раскрученный артист — Оберон. Даже улыбка его поменялась, стала более высокомерной или мне так просто показалось? Пока я смотрела на парня, он мимолётом поймал мой взгляд, и тепло улыбнулся, прямо как тогда на берегу реки.

Всё-таки в Обероне ещё остался Ефим.

Взгляд на небо, сияют звёзды,

Им всё равно, они лишь газ.

Взрываются как людские грёзы,

В один миг, и свет погас.

Есть ли в другом мире воздух?

Такой же как здесь у нас?

Распускаются ли попутно розы,

Такого же цвета как и камень топаз?

В небесах так свободно и тихо,

Окунуться бы в звёздный свет.

Чтобы однажды ты сказала мне как лихо,

Отбивает любящее сердце ритм.

Глава 14

Чувства