90-е: Шоу должно продолжаться – 5 - Саша Фишер

— А тут кино снимают, да? — спросила еще какая-то девушка, только что вбежавшая в холл.

— Сейчас я за пульт сяду, настроим! — крикнул Влад.

— Дамочка, уйдите со сцены, пожалуйста! — сказал Астарот в микрофон.

— Это вы мне? — театрально прижав руку к сердцу, возмутилась актриса. — Я никуда не уйду, пока Борисик не позавтракает!

— Бельфегор, да съешь ты уже этот бутер! — взмолился Бегемот, которого из-за массивной барабанной установки было почти не видно. Только его умилительно довольное лицо. — Или давай я съем, я тоже не завтракал.

— Оооооо… — взвыл Бельфегор. — Тетя Таня, да я… Ладно, давайте ваши бутерброды!

— А дым-машина понадобится? — спросил Влад из-за пульта.

— А есть? — хором спросили оба оператора.

— Конечно, — хмыкнул Влад. Потом крикнул куда-то в сторону. — Сеня! Сеня, иди сюда!

— Да, Владимир Олегович, — тут же возник рядом тот самый мужик, который вместе с Тамарой и прочими из кафе вышел.

— Дым-машину приволоки, — сказал Влад. — И там еще коробка с фонтанами была в каптерке, тоже захвати, вдруг пригодятся…

— Одна нога здесь — другая там! — Сеня взял под козырек и исчез где-то за сценой.

— Играйте уже! — громко сказал я, медленно поднялся и двинул к центру зала. — Хочу записать это дело для истории.

Надя с испуганно-счастливым лицом шагнула к стойке и ухватилась за микрофон обеими руками. Голос ее дрожал, но это даже в каком-то смысле добавило его звучанию очарования.

Звуки музыки моментально заполнили зал, заглушив все остальные голоса и шумы. Вроде в это время еще кто-то подошел и встал в широких дверях, но я уже не смотрел в ту сторону, сосредоточившись на камере. Ребята были пока что без сценических костюмов и всего прочего антуража, в обычной одежде. Но смотрелось это… Блин, как все-таки много решает сцена, на которой происходит действо! На сцене обычного постсоветского ДК мои «ангелочки» смотрелись какой-то самодеятельностью, чем-то неуместным даже. А здесь, под лучами прожекторов, с которыми что-то там начал колдовать световик, посреди конструкций из металла и расставленных черных мониторов впечатление было совсем другое. Эх, только бы получилось передать это ощущение в своей любительской видеозаписи!

Но вот что точно получится запечатлеть, так это восторженную радость на лицах «ангелочков». Кажется, не только со стороны было понятно, что они сейчас выглядят почти настоящими рок-звездами.

Кирюха выдал финальный аккорд, задрав гриф к потолку, и музыка смолкла.

— А неплохо, слушайте! — сказал Влад, и тут же отовсюду раздались аплодисменты и радостное улюлюканье.

— Это здесь снимают кино? — раздался от входа еще один пронзительный женский голос. Чуть ли не громче той актрисы, с бутербродами. И принадлежал он черноокой даме с длинными черными косами, в платке, шубе, а из-под шубы, почти волочась по полу струились яркие длинные юбки.

— Уооо, я хочу на барабанах! — заверещал пацан лет семи. — Мама, скажи дяде, чтобы он мне дал палочки!

— Ляля, мы точно куда надо пришли? — строго спросила другая женщина. Постарше, косы наполовину седые.

«Точно, цыгане же… — вспомнил я. — Ну вот теперь, кажется, полный комплект. Попа с балалайкой не хватает…»

Глава 16

Цыган вместе с фотографом Лялей пришло восемь. Хотя они были такие шумные, что было полное ощущение, что их целый табор человек в сто. Наверное, это все потому, что плюсом к взрослым было еще четверо детей, тот самый пацан, который настойчиво требовал, чтобы его пустили за барабаны, и три девчонки, старшей лет десять, младшей лет пять. Они носились по залу, забирались на металлические конструкции, дергали за одежду всех, до кого дотягивались, лезли с вопросами и просьбами, но тут же о них забывали и мчались по другим делам.

— Эммм… Что происходит? — Влад с недоумением уставился на меня.

— Прощу прощения, — я чуть виновато усмехнулся. — Кажется, это я все устроил. Случайно.

— Не понял, — прищурился Влад. — Объяснись.

— Видите вон ту девушку? — я указал на скромно стоящую рядом с колонкой русоволосую большеглазую барышню. Она была в длинном платье, но без яркой вычурности взрослых цыганок. То, что она с ними из одной компании, выдавал только платок на голове. Да и он был повязан так небрежненько, будто она собирается его снять, как только строгие матроны покинут это помещение. Но глазищи выдающиеся, тут Стас не соврал. На груди у нее висел черный чехол фотоаппарата, который она теребила тонкими пальчиками. На кукольном личике — сложный коктейль эмоций, который я лично прочитал, как: «Мне жутко неудобно за это все…»

— Ну, — кивнул Влад. — Хорошенькая.

— Она фотограф, — сказал я. — Очень хороший фотограф, мой оператор клянется всеми собой, что она настоящий гений. А моим парням нужны фотографии. Для постеров, календариков, обложек для кассет и прочего мерча.

— Чего-чего? — переспросил Влад.

— Ну, сувенирки всякой, — пояснил я. — Значков для будущих поклонниц, там. Фуболок. И прочих предметов обихода, на которых можно напечатать изображение.

— Так, это понятно, — кивнул Влад. — А вот это ай-на-нэ тут при чем?

— А это вторая часть истории, — усмехнулся я, наблюдая за тем, как пацан забрался уже почти под самый потолок по металлической колонне на сцене. А внизу стояла юная цыганка, кажется, ровесница Ляли или чуть старше, и истошно голосила, увещевая, чтобы сорванец немедленно спускался. — Она цыганка. И вот это все — ее семья. Которая волнуется о том, чтобы Лялечку не заманили в какое-нибудь ужасное место и ничего с жуткого с ней не сотворили. Потому что… Блин, я не знаю, почему. Стас меня предупредил, что как-то так будет, но масштаб катастрофы я себе плохо представлял.

— Так, кажется, я все понял, — Влад выдал кривую усмешку. — Тогда пойдем урегулировать этот вопрос.