90-е: Шоу должно продолжаться – 5 - Саша Фишер

надо было снять еще два-три дубля! — с громким пафосом заясняла актриса, от которой нам, к сожалению, так и не удалось отделаться. Гримерша Жанна тихо собрала свои манатки и ушла, сославшись на то, что ей надо семье ужин готовить, а вот наша экзальтированная барышня осталась. И присела на уши Стасу, размахивая бокалом с вином. — Я всегда говорю, что выбор должен быть не меньше, чем из десяти вариантов! А что будет, если мне не понравится ни один из тех, что ты снял?

— Или вот еще что! — воскликнул в другом углу кафе Гарик. — Я думаю, там должны быть парни, одетые в костюмы колбасы! С гитарами! По сцене, такая, девка с сиськами и подносом с колбасой каблуками — цок-цок-цок. Она проходит, и тишина! И тут из темноты выступают колбасы с гитарами и — вррррррэу! Дают жару! А? Что думаешь?

— А мне, прикиньте, недавно снилось, что у нас на «муке» выступали «Скорпы», — нависнув над столиком, вещал Юрило. — А я выхожу их объявлять, и тут понимаю, что я голый! И солист, такой, кепку снимает с невозмутимым видом, на, мол, прикройся…

— Тамара, а поставь музычку нам какую-нибудь, а то что мы в тишине, как эти самые… — это ударник. Вид он уже имел совершенно расхристанный, конечно. Когда только пришел, выглядел представительным таким дядькой, в пиджаке и галстуке. Сейчас пиджак куда-то делся, галстук перекочевал с шеи на лоб, что сделало его похожим на индейца, только пером вниз. Рубаха расстегнута до пупа.

Причем я не сказал бы, что кто-то тут особо бухал. Тамара наливала винишка тем, кто просил, но в основном всем и просто так был о весело.

— Володя, можно тебя? — тихонько подергала меня за рукав Ляля. — Мне уже скоро надо будет уходить… Я фотографировала во время съемок, но это же не совсем то, я так понимаю…

— Да-да, конечно! — кивнул я и вскочил. — Парни, на выход! Пора фотографироваться!

В зале теперь снова было тихо. Внезапно набежавшие зрители разошлись по домам, поняв, что представление окончено. Только за барабанной установкой сидел осветитель Женя, которого я до этого момента только слышал. Он оказался совсем молодым парнем, в кепке и комбинезоне, похожий не то на гламурного строителя, не то на сантехника из немецких фильмов для взрослых.

— Надо свет снова поставить? — Женя выбрался из-за барабанной установки, стыдливо отложив палочки.

— Надо, Женя, — кивнул я. — Сделай так, как тебе эта милая девушка скажет, хорошо?

— Ничего особенного будет не нужно, — смутилась Ляля. — Просто яркий свет на середину сцены и чуть-чуть подсветки на ударные, хорошо? Хотя… Ладно, давайте с этого начнем, потом я еще может быть что-то придумаю…

— А тетя Жанна уже ушла, да? — Бельфегор покрутил головой. — Нам бы снова грим наложить…

— Да у нас простой, мы и сами справимся, — махнул рукой Бегемот.

— Или может вообще не надо, пусть лица будет видно, — сказал Астарот.

— У тебя на глазах, кстати, черное не стерлось, чуть-чуть докрасить, и будет отлично, — сказал я. — Так, все, я под ногами не путаюсь…

«Ангелочки» нырнули в гримерку, Ляля посовещалась с Женей, указывая то на одну стойку с прожекторами, то на другую. А я отошел в сторонку, наблюдая за всем этим со стороны.

Через несколько минут «ангелочки» вернулись на сцену, теперь уже в полном «обвесе», включая плащи, рога и крылья. С гримом они поступили просто — домазали черных разводов к своему плохо стертому гриму под группу «Kiss», а Астароту еще пририсовали на щеке какое-то подобие косой пентаграммы. Лезть с советами я не стал, собсвтенно, я не думал, что это была финальная фотосессия. Просто нужно было начать и оценить их фотогеничность. Эх, цифровые фотоаппараты! С ними все можно было за один раз сделать — наснимал, отсмотрел на мониторе, сразу исправил ошибки и переделал. А сейчас — целое дело получается. Ляля нащелкает свою пленку, потом проявит ее, напечатает пробники, мы посмотрим, выберем удачные кадры, Ляля их напечатает в большом формате, и только тогда…

— Встаньте вон там всей группой, — попросила Ляля. — Давайте я сделаю несколько общих фото, а потом — как будто с концертов. Нет-нет, инструменты не берите!

— Может, крылья раскрыть? — спросил Астарот, взмахивая плащом.

— Можно, — кивнула Ляля. — Но не сразу. Давайте я сначала вас просто сфотографирую…

Наблюдать за работой профессионала всегда интересно. Уверенные движения, четкие команды, все такое. Но с гениями — совсем другая история. Если профессионалы один на другого похожи, и неважно, чем они занимаются, то каждый гений — уникален. Даже если бы я не слышал восторгов Стаса по поводу Ляли, то все равно допетрил бы, что имею дело с чем-то уникальным. Прежде чем начать фотографировать, Ляля сняла ботинки и аккуратно поставила их на нижнюю ступеньку сцены. Осталась босиком. Походила по сцене, заглядывая периодически в фотоаппарат. Команды ее звучали как жалобные такие просьбы.

— Мальчики, сейчас возьмите инструменты, пожалуйста… Ты же Кирилл, да? А можешь присесть вот сюда и наклониться вниз, будто устал? А теперь просто разговаривайте, не обращайте на меня внимания, ладно? А потом можете покривляться еще? Ну, просто покорчить рожи, будто дурачитесь… Нет-нет, я не буду снимать, мне просто… Ну, так просто надо. Ладно?

Ляля ходила вокруг, как будто медленно пританцовывая. Меняя ритм, ступая мягко и странно — с носка на пятку. Ляля садилась на корточки. Склоняла голову вместе с фотоаппаратом на бок. Ляля иногда отвлекалась, трогала пальцами осторожно то мониторы, то косые металлические балки, то тарелки.

— Замри! — сказала она Астароту, который потянулся рукой-крылом, показывая на что-то под потолком. Потом она легла ему под ноги на спину и сделала кадр снизу. Со стороны создавалось ощущение, что в ее голове играет какая-то музыка, она к ней прислушивается и иногда ставит точки звонким щелканьем фотоаппарата. Дольше всего она крутилась вокруг Бельфегора и его поливокса. Кажется, целую историю любви этих двоих сняла.

Ох, как