Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

– Золотая у тебя голова, Пьер, – задумчиво сказалМазур. – Даже обидно, что сослуживцу твоему Алену повезло в жизни кудабольше...

– Так что, рискнем?

– Рискнем, – решительно кивнул Мазур. –Ладно, оставайся на шхуне и посматривай тут... А я пойду подписывать соглашениемеж двумя великими державами...

Он взбежал по лестнице, промчался по палубе, в три прыжкаспустился по шаткому трапу и, подойдя к девушке, сказал:

– Посовещались. Большинством голосов было решенопринять ваше предложение, мисс...

Она улыбнулась:

– Если желаете придерживаться местных обычаев, говорите– н о н ь я...

– Охотно, – поклонился Мазур не безцеремонности. – Мы решили принять ваше предложение, нонья Лань...

– Если сокращать, то именно – Мэй...

– Нонья Мэй, – сказал Мазур. – Поскольку мы снапарником – неисправимые романтики, отказать решительно не в силах. Нопоскольку уже испорчены прагматичной западной цивилизацией, то, увы, потребуемаванс в размере однодневной платы...

– Не вижу препятствий. Я вам отдам деньги, когдаприедем в лавку, идет?

– Идет, – сказал Мазур, усаживаясь на продавленноесиденье рядом с ней. – Нам придется выходить в море, я так понял? Далеко?

– Успокойтесь, не на Северный полюс, – мимолетноулыбнулась девушка. – Гораздо ближе. Место, которое меня интересует,расположено километрах в ста...

– Ну, это ничего, – сказал Мазур. – Потомучто, если считать в морских милях, выйдет почти вдвое меньше... Когда прикажетеотплыть? Нужно же подготовиться – взять пресную воду, узнать прогноз погоды ивсе такое прочее...

– Завтра утром, я думаю, – сказала Мэй Лань,что-то про себя прикинув. – Но вы мне понадобитесь уже сегодня. У менябудет парочка деловых встреч... в местах, куда приличной девушке одной ходитьне рекомендуется. Готовы сопровождать?

– Господи, вы же мне платите, – пожал плечамиМазур.

– Вы, случайно, не разбираетесь в аквалангах, Джимми?

– Да нет, – сказал он как ни в чем не бывало,практически без паузы. – В парусах – еще куда ни шло... Нырял я пару раз саквалангом, и не так давно, но это же не значит, что я в них разбираюсь, верно?

– Ничего, что-нибудь придумаем. А как с языками?Английский – это само собой разумеется, коли уж мы на нем так давно и гладкообщаемся... А еще?

– Еще? Разве что мой родной, но он здесь абсолютнобесполезен.

– Это который? – Мэй Лань покосилась на него соткровенным любопытством.

– Вы только не смейтесь, ладно? – сказалМазур. – Исландский. Я, видите ли, исландец...

– Да ну?!

– Знаете, где это?

– Джимми, я как-никак на третьем курсе колледжа...Интересно... Первый раз в жизни вижу исландца. Как вас сюда занесло?

– Долго рассказывать, – ответил Мазур. –Очень уж скучный у нас островок, захотелось повидать мир...

– Скажите что-нибудь по-исландски...

– Скьяматорре дагбладе снорриус гекле, – беззапинки выпалил Мазур, и глазом не моргнув.

– Какая экзотика... И что это значит?

– Вы самая красивая девушка на свете.

– Ох... – вздохнула Мэй Лань. – Я-то думала –экзотика, а это обычная мужская банальность...

– Что поделать, – сказал Мазур. – Мы,исландцы, банальный народ – из-за своего захолустного расположения... Вы мнелучше вот что скажите, нонья Мэй... Ваш хозяин знает, чем мы будем заниматься?Мы на н е г о работаем или как?

– Ну что вы! – энергично мотнула она головой,разбросав черные пряди по плечам. – Не вздумайте при нем упомянуть... Это– мой личный, собственный бизнес... Понятно?

– Конечно, – сказал Мазур.

Экзотика преследовала его неустанно и навязчиво – вместотого чтобы взять такси, Мэй Лань усадила Мазура в б е ч а к, экипаж длясоветского человека как диковинный, так и противоречащий иным идеологическимустановкам, поскольку имела место самая неприкрытая эксплуатация человекачеловеком. Проще говоря, это был рикша – но не традиционный, везущий колясочкуза оглобли. Впереди размещалось сиденье на двух велосипедных колесах, а задняячасть была, собственно, задней частью обыкновенного велосипеда. Водитель иликак он там называется, ожесточенно крутил педали, шумно дыша в затылок. Онлавировал меж автомобилей так, что Мазуру поначалу было не по себе, но потом онкак-то притерпелся. В особенности если учесть, что в таком путешествии были инеприкрыто приятные моменты.

Для одного на сиденье было бы вольготно, а вот двоим –определенно тесновато. Они сидели, поневоле прижавшись друг к дружке боками ибедрами, в ореоле ее незнакомых духов, так что любой нормальный мужик в такомвот положении не блистал особым разнообразием эмоций и чувств – таковые держалисьстрого определенного курса, способного возмутить иных моралистов. Мазурисключением не стал. Чуть погодя он вежливо, но непреклонно приобнял спутницу –и это было вполне естественное движение, правую руку просто некуда было девать.

Возмущения сей галантный жест не вызвал – Мэй Лань пару разпокосилась на него скорее смешливо, чем протестующе. Ну конечно, это как разтот случай, когда мужик виден насквозь...

А потом она непринужденно склонила голову ему на плечо,потерлась щекой... Мазур уже готов был воспарить на седьмое небо, но почтисразу же отметил: она вовсе не отвечала разнеженно на его нехитрыепоползновения, она попросту притворялась, что беззаботно льнет к кавалеру, асама, чертовка очаровательная, то и дело кидала украдкой назад быстрые, цепкиевзгляды...

Он разочарованно вздохнул про себя – а ведь так обнадежилсяпоначалу... И тут же посерьезнел. Склонившись к ее ушку, украшенномужемчужинкой в серебре, шепотом поинтересовался:

– Что, хвост?

– Кажется, – прошептала она в ответ. –Попробуй оглянуться, только, я тебя умоляю, непринужденно, не пялься открыто...

Сочетая приятное с полезным, он выпрямился на сиденье,повернул девушку лицом к себе и, самым естественным образом поцеловав в уголокрта, бросил взгляд назад.

Замерев в этом положении, вскоре убедился, что дело и впрямьнечисто.

Старенький белый «ситроен» подозрительно четко и упрямодержал неизменную дистанцию, поместившись за велорикшей метрах в сорока.Понаблюдав пару минут, Мазур убедился в этом совершенно точно. Движение наокраине было не таким уж и оживленным, белая машина сто раз могла бы ихобогнать, свободного места для такого маневра хватало – но «ситроен» держалсясзади, как приклеенный.

– Белый «ситроен»? – прошептала Мэй Лань, прилежнозамерев в его объятиях.