Проклятие старого ювелира - Борис Бабкин

– Хорошо. Через полчаса буду. Рита, ванну пока отставить. Я сейчас в одно место съезжу, когда вернусь, тогда и вымоюсь, и поем.

– Шарят ее по городу, – негромко говорил Ягунин, – уже трижды информация от стукачей приходила. Ищут Люсьен люди Сухого. Вот сучонок, по нему островок на Вологодчине плачет, а он парней по Москве на розыск Люсьен посылает. Интересно, на кого он сейчас работает?

– Давненько о Сухом слышно не было, – сказал Федоров. – Я даже предположить не мог, что Сухой хоть как-то связан с Торбой.

– Не с Торбой. Воевода здесь засветился. Дело становится все интереснее. Воеводу уже дважды брали за незаконный оборот драгметаллов и оба раза ничего доказать не могли. Лет пять-шесть он вообще ни с чем не попадался. И тут неожиданная новость: оказывается, Торба – человек Воеводы. Видишь, как оно все повернулось? Хорошо, что ты уговорил меня вмешаться в это, все очень и очень серьезно. Значит, Исак снова за старое взялся. Кто-то в управлении упоминал его, но вскользь. А оказывается, все это звенья одной цепи. Теперь я, кажется, понимаю, почему домушника не везут в Москву. Надеются, что он там все расскажет. Ведь если доставят его сюда, а он в отказ пойдет, все накроется. Все-таки молоток наш генерал, хочет до конца это дело раскрутить. И Степаныч Торбу вызывает и вызывает. Тот уже жалоб написал штук пять, а Степаныч говорит – я его до инфаркта доведу. Молодец старик! Ему на пенсию пора, а смеется: пока Торбу в торбу с решетками не упрячу, не уйду.

Семен подошел к воротам гаража и, достав ключи, открыл два замка. Стал распахивать ворота. Сзади послышался шум. Повернувшись, он успел увидеть взмахнувшего рукой парня. Отшатнулся, но удар по макушке толстой резиновой дубинкой выбил из него сознание. К упавшему Ярову подскочили два парня и потащили между двумя недостроенными гаражами.

– Вы не можете этого сделать, – дрожащим голосом, пятясь назад, говорил Кузьма Валентинович.

– Нехорошо, дедуля, сдавать своих знакомых! – Коренастый молодой мужчина, стремительно шагнув вперед, полоснул старика лезвием опасной бритвы по горлу, а потом ударил ребром ладони по шее.

Захрипев, тот упал. Из короткого разреза на горле обильно текла кровь. Мужчина и двое парней быстро осматривали кабинет.

– Валим! – посмотрев на часы, кивнул мужчина.

От вылитого ему в лицо ковшика холодной воды Семен кашлянул, открыл глаза и попытался встать.

– Никак проснулся! – усмехнулся сидевший перед ним лысый. – Что ж ты, частный детектив, не теми делами занимаешься? Ментовскую работу выполняешь.

– О чем это ты? – вздохнул Семен. – Вы, похоже, мне череп проломили.

– Еще не проломили, – рассмеялся лысый. – И сейчас выбор за тобой: либо ты получаешь пару кусков евро и едешь к женушке и сынишке, либо тебя будут долго и нудно убивать, а потом доставят сюда твоих драгоценных родственников. Что выбираешь?

– Я что-то не пойму, чего вы хотите? – пошевелив плечами, руки у него были связаны за спиной, промычал Семен.

– Значит, желаешь помуроваться? – усмехнулся лысый и коротко ударил его указательным пальцем в плечо.

Семен вскрикнул. Левая рука сразу после вспышки боли в плече начала неметь.

– Кто тебя послал? – спросил лысый.

– Куда? – стонуще спросил Семен.

– Не дури, – достав сигарету, посоветовал лысый. – Вот монета, – он показал пачку денег, – а вот что тебя ждет… – Он воткнул в розетку паяльник. – Кипяток на голову, ноги в кипяток, утюг, в общем, мало ли что можно придумать, чтоб развязать тебе язык.

– У меня сердце больное, – нашел в себе силы усмехнуться Семен. – Долго у вас не получится, сдохну. Вы лучше объясните, что от меня надо. Я что-то не пойму ни хрена. Кто куда кого послал?

Лысый внимательно посмотрел на него.

– Тачка у тебя есть? – спросил он.

– Ну да, вы же меня у гаража по черепу звезданули. «Москвич». Только вчера вернули. Не верите, спросите у тех, чьи гаражи рядом. У меня машину мужик один брал на пять дней. Я ему доверенность оформил. Капустин Александр Петрович. Шестьдесят третьего года рождения. Из Тулы он сам. В день сто баксов платил. А с бабками сейчас…

– Опиши, какой он.

– Среднего роста, небольшие усы, волосы темные, длинные. В очках. Одет был в майку и джинсы. На ногах кроссовки. На левой кисти браслет циркониевый, на правой – какая-то цепочка. Часы у него карманные. Да вы у соседей по гаражу спросите, они вам то же скажут. Ритка, жена моя, просила отвезти ее к матери, в Тверскую область, а я как раз машину отдал. Ругалась крепко.

– Адрес?

– Без понятия… – Семен замер от стрельнувшей в голове боли. – Просто он бабки сразу дал, а доверенность я ему на пять дней написал и предупредил – если машину не вернет, заявление в милицию подам.

Лысый задумчиво смотрел на него.

– Не веришь? – Семен вздохнул. – Я ж говорю, поспрашивай у мужиков из гаражей. Они видели почти все. Как он тачку брал и как сегодня пригнал назад.

– Товарищ майор, – обратился к стоявшему перед пожилой женщиной оперативнику старший лейтенант ДПС, – только что сообщили… – Он посмотрел на женщину и опустил глаза.

– Что с ним? – тихо спросила она.

– Ему порезали горло, а потом ударили по шее, – вытирая руки, говорил судмедэксперт. – Бил тренированный человек. Скорее всего ребром ладони. Это, кстати, уже третье такое убийство.

– Да, я помню, – хмуро сказал куривший у окна оперативник. – Инсценировка ограбления. Взяли, что сверху лежало, а деньги так и остались, и драгоценности. А этот кому помешал? – Он посмотрел на лежащее на полу тело Кузьмы Валентиновича.

– Погоди, Ритка, – остановил плачущую Риту Ягунин. – Давай сначала. К кому именно он поехал?

– Да не знаю я… Кто-то позвонил, и он уехал. Я ж говорю, только ему ванну наливать начала, а тут…

– Может, по делам своим детективным?

– Да в том-то и дело, что звонили они, и Нинка, и Степка. И заволновались, когда я сказала, что он уехал. Степан-то его «Москвич» брал. Вернее, какой-то мужик уезжал на машине. Он и пригнал ее. Господи, – Рита зарыдала, – ведь говорила я ему, что…

– Цыц! – прикрикнул на нее Ягунин. – Погоди ты его отпевать-то. Мало ли к кому мог уехать…

– Он бы сообщил, если б задерживался.

В дверь позвонили.

– Вот и Семен заявился, – улыбнулся Ягунин.

Сын Семена открыл дверь. Вошли Нина и Гусар. Увидев их, Ягунин покачал головой, посмотрел на плачущую Риту и кивнул на дверь.

– В общем, мы поедем по знакомым, – проговорил он для Риты. – Если Семен позвонит или приедет, пусть сразу мне на сотовый позвонит.

– Конечно, – кивнула Рита.

– Странно, – перелистывая альбом, удивился майор милиции, – нет двух фотографий. Неужели из-за них ему шею и сломали?