Только не для взрослых - Ида Мартин

уже с облегчением высаживался возле своего подъезда.

Пожелав им удачи, я попросил написать, как все разрешилось. Компания подобралась странная, и я искренне надеялся, что им удастся обойтись без жертв.

– Эй, – окликнул меня Тифон, когда я уже набирал код домофона. – Ключи-то от фабрики оставь.

Тихо проскользнув в комнату, я потрепал Дятла по кудряшкам и, пока он рассеянно крутил головой, схватил пару печений из его миски, а потом залпом допил молоко.

Никогда еще я не был так рад вернуться домой. Разборки и проблемы парней порядком утомили. Я понимал, что все они оказались в тяжелой ситуации, что каждому из них несладко и нужна помощь, но в том, что касалось родителей и семейных дрязг, я сам ничего толком не понимал.

Опекун Артёма, отец Ярослава и Тифа – влиятельные и серьезные взрослые люди.

Сила, которой и противопоставить-то толком нечего. Трифонов хоть и фыркал, но я плохо представлял, как он может быть сам по себе. Куда пойдет? Что будет делать? Без угла, без денег, без какой-то определенной цели. Максу пришлось гораздо хуже. Ему выбор не предлагали.

Блаженно растянувшись на кровати, я подумал о том, что счастлив лежать вот так дома, в тепле и со светом, избежав заметенных дорог, ночного автостопа, неведомого притона болгар и прочих авантюр, способных прийти Трифонову в голову. Счастлив, что меня из дома никто не выгонял, что у меня не было отца тирана, родители мои живы и здоровы, а брат, пусть неродной и ужасный чудик, не напрыгивал на меня каждый раз с кулаками.

– Явился. – Бабушка заглянула в комнату и шумно принюхалась. – Табачищем несет…

– Мы в машине сидели.

– Пили?

– Нет. Болтали просто.

– Проветрите перед сном.

– Бабуль. – Я приподнялся на локте, когда она уже закрывала дверь. – Рис с изюмом получился очень вкусный.

– Ты его погрел?

– В микроволновке.

– Ну наконец-то дожили. У твоего желудка появился шанс избежать гастрита. Только, конечно, если курить бросишь.

– Так я же не курю.

– Рассказывай, ага. В машине они сидели. – Бабушка скептически хмыкнула и скрылась.

Дятел стянул с головы наушники и оторвался от монитора.

– А? Ты что-то сказал?

– Бабушка заходила, ругалась, что от тебя табаком пахнет.

– Правда? – Дятел рассеянно понюхал пижаму на своем плече, потом спохватился, словно догадавшись о чем-то. – Так это, наверное, из-за бенгальского огня.

– Какого еще огня?

Вместо ответа он выдвинул ящик стола и достал оттуда целый неочищенный мандарин с черной прожженной сквозной дыркой посередине.

– Вот! Нужно было точно убедиться, что бенгальский огонь может гореть внутри мандарина и не погаснуть.

– Ох. – Я снова откинулся на подушку. – Лучше бы ты курил.

Глава 17

Тоня

Я пришла домой в десятом часу. Родителей не было. Иногда по пятницам они задерживались дольше обычного: могли зайти куда-то поужинать или встретиться с друзьями.

Переодевшись, я сразу набрала мамин номер, чтобы доложить о своем возвращении. Она не ответила. Тогда я позвонила папе, однако не успела и рта раскрыть, как он немедля выложил:

– Мама в больнице и может потерять ребенка. На работе сильно перенервничала. Врачи пытаются что-то сделать. Будут новости – напишу.

Не выпуская из рук телефона, я села на пол, облокотившись о стену.

В смысле «потерять ребенка»? Мы же уже всё решили – и я, и мама. Мы настроились. И папа настроился. Мы все его хотели и ждали, даже если не мне с ним сидеть. Пускай он еще не рожден, но он уже есть. Он существует.

Я снова схватилась за трубку.

– Мама попала в больницу, и ребенка может не быть. – Я чувствовала, что вот-вот расплачусь. – А папа сидит и ждет, что скажут. А я… А я… Я не знаю, что делать.

– Сейчас приду.

Предвосхищая мои возражения, Амелин сразу же сбросил вызов.

После нашего расставания он, вероятно, успел дойти только до метро, потому что уже через десять минут утешал меня в коридоре:

– Глупенькая, это же не значит, что всё.

– Не значит, – пыхтела я ему в плечо, стараясь не хлюпать носом. – Но может же быть всё.

– Пока не всё, то и говорить нечего. Я умирал сотни раз.

– Извини, но сейчас не до шуток.

– Это не шутка. Люди до ужаса живучие создания: захочешь умереть и не сможешь. А знаешь почему? Потому что на свет появляются только самые лучшие: сильные, здоровые и живучие. Этот ребенок уже смог победить двадцать миллионов версий себе подобных. Миллионы, Тоня! Что ему какие-то там мамины нервы?

– Конечно, мы жили без него и будем дальше жить, но это неправильно и жестоко. Еще месяц назад я ничего о нем не знала, а сейчас готова отдать что угодно, лишь бы он остался.

– Давай ты просто ляжешь спать, а завтра проснешься – и окажется, что все хорошо.

– Откуда ты знаешь?

– Вот просто поверь мне, ладно? Ты же мне веришь? Я же интуит и немного волшебник. – Его глаза улыбались, но я ему верила. – Я пойду, а ты напиши, когда папа приедет.

Папа приехал в час ночи с большим пакетом фастфуда. К тому времени я уже спала, но, услышав, как открывается дверь, выскочила в коридор.

Выглядел он ужасно расстроенным. Настолько, что словами не передать.

– Все будет нормально, – сказала я. – Это точно. У мамы по-другому не бывает.

– Хотел бы я, чтобы ты оказалась права. – Он передал бумажный пакет с бургерами. – Но сейчас остается только верить в чудо.

На следующее утро мы с папой поехали к маме в больницу, однако нас не пустили. Только вещи разрешили передать. Дежурный врач сказал, что «сейчас рано говорить о прогнозах» и даже при хорошей динамике ее отпустят не раньше чем через неделю. А если улучшений не наступит, то придется оставить до января.

От известия, что мама может провести Новый год не с нами, папа совсем сник.

Вечно бодрый, деловой и жизнерадостный, он внезапно сделался растерянным и тихим.

На заправке оплатил бензин не из своей колонки, не остановился на пешеходной зебре, а когда вернулись домой, два раза ходил проверять, запер ли машину.

В любых сложных ситуациях мама обычно говорила ему: «Тупиковых проблем не бывает», или «Все это временно и скоро пройдет», или «С каких это пор ты решил, что можно расслабиться?». Мамины советы всегда предполагали стойкость и борьбу.

Я тоже выдала ему нечто подобное, но не только потому, что на самом деле так считала, но еще и от страха. Ведь у меня самой в голове не укладывалось, что родители могут с