Злое небо - Виктория Щабельник

Он медленно, нетвердой походкой подошел ко мне и заставил сесть на койку рядом с собой. А затем…

Когда-то мы уже все это проходили. Но тогда я была свободна, и у меня были силы бороться. Я знала, что защищаю свою будущую семью, честь и еще не рожденного ребенка. Сейчас же… Ребра охватила боль, когда руки Виларда с силой прижали меня к нему. Я попыталась отстраниться, оттолкнуть пылающего желанием мужчину, говорить с ним, чтобы не позволить этому случиться, я умоляла, а он меня не слышал. Что-то неразборчиво прорычав, он повалил меня на живот, разрывая одежду на спине, стаскивая успевшие стать широкими тюремные брюки. Я изворачивалась, как могла, не позволяя ему добраться до меня, и все же. Он был сильнее. Он был пьян, давно меня желал, а теперь еще и ненавидел. Когда он в меня вошел, одним сильным резким движением, сотрясая все мое тело, я закрыла глаза и заплакала.

Это длилось непомерно долго, чтобы я могла выдержать, ни разу не вскрикнув от боли. В самом конце, его тяжелое тело полностью обрушилось на меня, я услышала его жаркое дыхание с парами спирта, почувствовала, как руки крепко сжимают мои плечи сзади, пальцы касаются груди, а покрытая испариной голова трется о мою спину. Наконец, словно устав меня мучить, он поднялся, на несколько секунд замерев надо мной, и я испугалась, что он вернется, и захочет продолжить. Потому что больше я не выдержу. Не смогу пережить такое снова.

Словно услышав мои беззвучные мольбы, он застегнул брюки, заправил рубашку и медленно вышел. А я осталась лежать, боясь пошевелиться, не видя дальше смысла жить. Рейн был моим первым и единственным мужчиной, я надеялась прожить с ним всю жизнь и уйти из нее вместе. Глупо? Наивно? Но сейчас, изнасилованная его братом как я могла относиться к этому? Принять подобное… смириться? Пережить? Думать об этом лишь как об очередном наказании за то, что совершила. Знал ли он, что я могла бы выдержать все, была готова принять свою смерть и ни в чем его не обвинять, потому что знала — я виновата и заслуживаю этого. Но то, что он сделал, оказалось слишком. Слишком больно для меня, слишком легко для него. Никогда не думала, что он опустится до такого…

Крадущиеся шаги я расслышала не сразу. Измученное сознание вспыхнуло обидой. Неужели здесь проходной двор? Они решили меня извести в надежде, что я сломаюсь и сдамся? Надо мной нависла другая тень, почти скрытая полумраком, и мне не хотелось даже оборачиваться, чтобы рассмотреть. Но я узнала этот шепот, истеричные нотки в не скрывавшем торжество голосе:

— Скоро он наиграется, и тогда тобой займусь я. Уже не такая свеженькая, но я все еще хочу попробовать. Ммм…

Это урод причмокнул и удалился. Дверь снова заперли. Надеюсь, на сегодня кошмар закончен?

* * *

— Доброе утро, — я проснулась минуту назад, и только сейчас сообразила, где нахожусь, и что в моей постели устроился генерал. Резко обернувшись, увидела его лицо, с мелкими мимическими морщинками, небольшим шрамом почти у основания начавших отрастать темных волос, искренней улыбкой, без признаков сна.

— Вы не спали?

— Я же обещал оберегать тебя от кошмаров, — он устроился поудобнее, теперь, видимо уже не боясь меня разбудить. Я чувствовала себя неловко, впрочем, в его присутствии мне было не привыкать к подобным ощущениям. Хотелось отвести взгляд и смотреть куда-то в другую сторону, но сложно не видеть в своей постели огромного мужчину, который обнимает тебя своими ручищами, а ты не сильно и сопротивляешься.

Тотошка довольно разлегся на моем боку, счастливо жмурясь. Не утро, а сплошная идиллия!

— Спасибо, — прошептала я, отмечая, что сегодня впервые за много времени мне удалось поспать без кошмаров, и тут же заметила, как он смотрит на мои губы, искусанные, потрескавшиеся, вызывая у меня желание прикусить нижнюю, что я и сделала. Это было моей ошибкой.

Генерал приник ко мне как будто только и ждал от меня какого-то знака. Приглашения? Неужели он счел это приглашением, и теперь мне придется… Нет!

Я напряглась, выставив перед собой руки и по возможности отдаляясь от него. Сделать это было нелегко, так как я оказалась вжатой в стену, а теснота койки не позволяла выбраться из нее без участия и согласия Дамирона. Но к моему удивлению он не стал настаивать и тут, же отпустил меня, сев рядом, словно ничего не произошло.

— Хочешь кушать? — просто спросил он.

Он другой! Совсем непохожий на…

Я облегченно кивнула, и он тут же скрылся за дверью, оставив меня недоумевать по поводу всего произошедшего. Неужели генералу настолько одиноко, что он ищет моей компании? Неужели не понимает, что депрессивная зэчка не самый лучший круг общения?

И все же он ведет себя по-другому. Он боится меня напугать. Ему так важно мое мнение?

Я поспешила встать, опасаясь, что генерал может вернуться в любую минуту и застать меня… в не совсем приличном виде, по-военному быстро приняла душ и оделась.

Он вернулся менее чем через четверть часа, с громадным подносом, уставленным едой, но, главное, на подносе дымились две чашки кофе, от запаха которого у меня загорелись глаза.

— Всегда мечтал это сделать!

— Что именно? — пережевывая чудесно приготовленное мясо, поинтересовалась я.

— Принести женщине кофе в постель, — усмехнулся он, обводя взглядом скудную обстановку. Да, кроме постели, этот поднос и поставить то было некуда.

Завтрак прошел неожиданно весело, и этому способствовало прекрасное настроение генерала. Он много говорил, и я невольно заслушивалась его историями, касающимися людей, живущих на базе, но не затрагивающих их работы, целей, прошлого. Он рассказал мне так много о себе и в то же время не рассказал ничего. Я по-прежнему не знала, куда меня занесла судьба. Тотошка сидел на моих коленях, выжидающе глядя на тарелку. Было совершенно невозможно ему в чем-то отказать.

— Сегодня я отведу тебя к Толкену. Но, надеюсь, наш уговор в силе и ты не против, если я буду присутствовать при разговоре? — генерал говорил тоном, которым привык отдавать распоряжения. Но в глазах его была нерешительность. Возможно, между нами кое-что изменилось этой ночью, но пройдет еще много времени, когда мы начнем друг другу доверять. Я могла лишь надеяться, что смогу завоевать его доверие раньше, чем могут начаться проблемы. Если он вынул чип, как только я оказалась здесь, значит тамуже знают, что я исчезла. Захотят ли они прочесать планету, чтобы убедиться в этом? Или спишут отсутствие сигнала на мою смерть? Легче ли мне будет слыть мертвой?

— Нет, что вы? Нам с профессором совершенно нечего скрывать, — я поставила допитую чашку на поднос и выжидательно уставилась на генерала.

— Дамирон, я знаю, что у вас ко мне много вопросов. Когда-то вы интересовались, виновна ли я, и я ответила, что виновна. И это правда.

Он сделал попытку меня прервать, но я остановила его жестом, едва не сделав глупость, коснувшись пальцем его губ. Не хочу начинать со лжи, но если он ко мне испытывает симпатию, он заслуживает, чтобы она была взаимной. Я же пока этого утверждать не могу. Еще слишком рано что-то начинать, не изгнав из памяти то, что было разрушено.