Позывной "Курсант" - Павел Барчук

— Да поняли, поняли…– Лёнька, которого пацаны называли Старшо́й, кряхтя и потирая задницу, встал на ноги. — Просто слушатель Василий Зайцев тут вон мыло в луже бросил. Гнида криворукая…

— Вот и объясни товарищу, что он не прав! В рот-компот! Нормально объясни, по-человечески. — Шипко окинул взглядом спальню, а потом довольно высказался. — Ну, вот. Молодца! Сейчас Разин с Реутовым свои квадраты закончат и все. Помещение готово к заселению. Уборка — дело нужное. До уборки сарай, а теперь — хоромы.

— Мы вообще были не против сарая…– Снова буркнул Подкидыш. Потом отодвинул щетку, вскочил на ноги и громко отрапортовал. — Разин свой квадрат закончил!

— Разин хвосты коровам крутит на Смоленщине, а здесь слушатель Разин! Я что, непонятно объясняю? — нахмурился Шипко.

— Никак нет, — Исправился Подкидыш. — Слушатель Разин уборку своего квадрата закончил!

— Вот, то-то же, едрёна вошь!!! — одобрительно кивнул сержант и уставился вопросительно на меня.

Я пару раз теранул свой участок, заодно зацепил лужу, которую оставил Лёнька. Мне не жалко, а закончить этот день ПХД хотелось уже очень сильно. Затем отодвинул щетку и поднялся на ноги.

— Товарищ сержант, слушатель Реутов уборку порученного квадрата закончил!

— Хто-о-о-о⁈ Хто я⁈ — Рявкнул Шипко. У него аж глаза кровью налились за одну секунду.

— Товарищ сержант государственной безопасности, слушатель Реутов уборку закончил! — Исправился я, мысленно желая ему провалиться вместе этими «государственными безопасностями» к чертям собачьим.

— Воооот… Теперь — хорошо… Стройся! — Выкрикнул Николай Панасович с каким-то нездоровым восторгом.

— Да ну на хрен… — Застонал Подкидыш, который стоял ко мне ближе всех. — Что еще?

— Значится так, черти… — Шипко заложил руки за спину, с любопытством наблюдая, как мы становимся в рядок. Рядок этот, правда, вышел в итоге кривоватым, но наш наставник по уборочным делам, решил, видимо, к такой мелочи уже не придираться. — С сегодняшнего дня я стану для вас ближе родного отца и практически родной матерью. Так что радуйтесь, черти. Вы больше не си́роты. Как жить дальше — говорить вам буду я. Что о вас думает руководство — доведу вам тоже я. Все вопросы, которые возникнут у вас — ко мне. Если вопросы возникнут у меня — вам это не сильно понравится. Ближайшие два месяца будете жить здесь. В этом корпусе…

— А-а-а-а-а… Это корпус…– Тихо прокомментировал Лёнька, который стоял по праву руку от меня. По левую — с ноги на ногу переминался Подкидыш.

— Корпус для особо одаренных, в глаз те дышло! — Шипко, видимо, обладал не только громким голосом, но и отличным слухом. Поэтому, высказывание Старшо́го услышал. — Сейчас говорю я, Михалёв! Впитываем всеми частями тела и мотаем на ус! Дважды повторять не буду. Понятно?

— Извините, товарищ сержант государственной безопасности… — Марк сделал шаг вперед.

— Не извините, а разрешите обратиться. Запомнить!

— Есть запомнить! — Гаркнул Бернес в тон Панасычу. — Товарищ сержант государственной безопасности, разрешите обратиться?

— Разрешаю, — Одобрительно крякнул Шипко.

— Чисто с научной точки зрения, впитывать частями тела мы не можем. Это противоречит строению человеческого организма… — Оттараторил Бернес, вытянувшись в струнку и старательно тараща глаза на Николая Панасовича.

Рядом тихо прыснул кто-то из пацанов. Настолько тихо, что я не понял, кто именно.

— М-м-м, — Протянул Шипко, внимательно разглядывая стоящего перед ним детдомовца. — Я смотрю, по хорошему вы не понимаете… Шутки шутить вздумали? Ну, да… Ну, да… Смешно…

То есть, все, что было «до» — это по-хорошему… Мандец… Боюсь представить, как будет по-плохому. Вообще, происходящее сильно напоминало мне тот далекий год, который провел в армии. Правда, скажем честно, служил я хорошо. В части у отцовского товарища. Мне не пришлось особо напрягаться. Но вот некоторые моменты на самом деле были один в один. Ну, еще, пожалуй, разница в том, что в армии за самый хреновый косяк можно было максимум нарваться на «дизель». А здесь — на пулю. Это — очень важное отличие.

— Никаких шуток, товарищ сержант государственной безопасности! Просто решил осветить вопрос с научной точки зрения. — Все таким же бодрым голосом ответил Бернес.

Хотя присутствующие, включая самого Панасыча, прекрасно поняли, пацан откровенно глумится.

— С научной… — хмыкнул Шипко. — Ну хорошо… Наука, это, понимаешь, серьезно! Науку мы уважаем… Так вот… По науке, всякое действие рождает противодействие… Слыхали? А ну! Упор лёжа принять! Быстро, быстро! Зайцев, не филонь, команда всех касается! Вы теперь — вот! Одно целое!

Панасыч снова выставил вперед руку, продемонстрировав нам кулак. Правда, мы уже не особо его разглядывали. Принимали упор лёжа. Кто-то просто молча. А кто-то, матерясь.

— Михалёв, задницу прими! Куда выставил⁈ А если враг⁈ Самое ценное отстрелит. Отжимаемся! На счёт раз касаемся грудью пола! На счет два выпрямляем руки! Раз! Два! Раз! Два!

Панасыч расхаживал туда-сюда с довольным лицом. Его физиономия буквально светилась от восторга. Не знаю, чему он больше радовался. Возможности погонять нас еще больше или тому факту, что тяжелее всех было именно Марку. Даже я, в теле Реутова, оказался достаточно выносливым, и это, кстати, не может не радовать. Значит, есть шанс подтянуть свои возможности. Хотя, как свои? Деда…

То, что Реутов — мой наиближайший родственник в голове укладывалось с трудом. Возможно, из-за того, что мы в реальной жизни никогда не встречались. Вернее, маленьким он меня, получается, видел, но я его, само собой, не помню.

— Раз-два! Раз-два! — Радостно повторял Шипко, явно не собираясь заканчивать этот марафон физкультурника.

Бернес не выдержал первым. В какой-то момент силы его оставили, и вместо очередного отжимания он просто уткнулся лицом в пол.

— Я больше не могу! — Простонал Марк.

— Встать! — немедленно среагировал Шипко, с довольной улыбкой наблюдая, как медленно мы принимаем вертикальное положение. Он медленно подошел к Бернесу и ласковым голосом спросил:

— Ну, так что, профессор Либерман? Вы осознали? Ощутили, какие части тела могут впитывать мои слова? Или надо их сделать более чувствительными?

— Почувствовал, товарищ сержант государственной безопасности! — ответил Бернес.

Но при этом лицо у пацана было такое, что я без малейших сомнений понял, ни черта он выводов не сделал. При первой же возможности снова попытается высмеять Панасыча.

— Вот видите… — Шипко окинул детдомовцев торжествующим взглядом.

Рядок наш, кстати, стал еще более кривым, чем