Кровавый чернозем - Фридрих Незнанский

— Украли мой джип, — сообщил он печально. — С концами…

Гордеев хлопнул себя по ляжке и смачно выругался, чем доставил измученной душе Грязнова-младшего немалое удовольствие. Денис не замедлил в двух словах обсказать Гордееву ситуацию как с украденной машиной, так и с Пузырем, который и был главной целью их совместной работы. В подробности он не вдавался — в данном случае это было совершенно ни к чему.

— Так что твоего подзащитного надо сперва развести как следует. Ты в папку с его делом уже заглядывал?

— Мельком. Да что там, все понятно. Уже несколько раз привлекался, всем глаза намозолил, ну и очередное ограбление, похожее по почерку, а у него как раз и алиби нет, и вещи краденые у него нашли… Правда, не все, только часть, наименее дешевых… Что интересно — анонимный звонок по его поводу был в милицию. Не иначе как кто из своих заложил, я так думаю. Не знаю зачем… Но это нам на руку. Попробуем именно на это воздействовать.

— Полегче только дави, — посоветовал Денис, — не масло ведь будешь жать… А то, когда я тебя слушаю, у меня мурашки по спине бегут, все представляю, как ты меня давишь…

— Ну почему масло, — живо отозвался Гордеев, — масло жмут, кстати, а если что и давят, так это виноград… У меня, кстати, друг на днях из Молдавии приехал, ясное дело, не пустой. Может, это, после рабочего дня? Шашлычки, природа, девочки? Бутылочку-другую раздавим… Как у тебя с девочками?

— Спасибо, — отмахнулся Денис, — съездил уже на природу… Вот разве что когда дело закончим.

— Договорились, — обрадовался Гордеев, — стимул есть. Так ты работай! Работай!..

Гордеев немедленно отправился в Бутырку. Денис, которого к подследственному Зайчику пустить не могли никак, с нетерпением дожидался возвращения Юрия.

Юрий Гордеев шел по коридору тюрьмы, сопровождаемый хмурым милиционером, на поясе которого тоскливо позвякивала большая связка ключей. Ими он отпирал и запирал все встречающиеся на их пути тяжелые решетчатые двери. Шаги гулко отдавались в пустых, крашенных мертвенной краской коридорах.

— Проходите, — сказал он вяло, распахнув дверь комнаты свиданий, — счас я его приведу…

Юрий устроился на табурете у щербатого стола, перегораживающего помещение. Потом подошел к окну. Совершенно непонятно, что именно он хотел там разглядеть, — во-первых, окно находилось достаточно высоко, во-вторых, было до середины замазано краской, а в-третьих, все равно в нем виден был только кусок тюремного двора.

Вернулся милиционер, конвоируя низкорослого мужичка средних лет, крепкого телосложения, со слезящимися от неизвестной болезни глазами, отчего они — глаза — были красные, как у кролика. Запястья мужичка были твердо зафиксированы наручниками.

— Подследственный Зайчик, — вяло сообщил милиционер и подтолкнул мужичка внутрь. — Давай заходи, к тебе господин адвокат пришел… — и закрыл дверь снаружи.

— Это что ж такое? У меня вроде другой адвокат был? — хмыкнул Зайчик, присев на стул и весело осмотревшись. — Как будто бы у меня в глазах двоит? Не признаю. Видал я своего адвоката — плюгавый такой, с полированной плешью… Руки все, как у бандита, в золотых цепях… — Зайчик фривольно закинул ногу на ногу. — Дали б закурить рабочему человеку…

— Значит, Прыщ, — сказал Гордеев задумчиво, не реагируя ни на одну из предыдущих реплик. — А что это погоняло у тебя такое гадкое?

Прыщ сразу насупился и замолчал, глядя на Дениса исподлобья.

— Тебе что за печаль? Детей тебе со мной крестить? Какое ни есть, а мое.

— Ну, значит, так, — сказал Юрий. — Слушай меня, Прыщ, внимательно… Я с тобой не лясы точить пришел. Посмотрел я тут твое дело. Смилостивилась к тебе судьба в лице закона. Я — Юрий Петрович Гордеев, адвокат очень известный и хороший. У тебя бы на такого денег не хватило. Как и почему тебе адвоката заменили — не твоя забота.

— А чья же? — хитро прищурился Прыщ.

— Моя. Но имей в виду — обратно замену произвести — это дело пяти минут.

— И кто ж такими штучками балуется, а, Петрович? — засмеялся Прыщ.

— Поблажка, Прыщ, тебе светит, — не обращая ни малейшего внимания на ироничный тон, сказал Гордеев. — А знаешь, за что? Дело у меня к тебе есть. Будешь разговаривать — будет у тебя шанс на суде выпутаться и срок скостить. Нет — попал ты, как кур в ощип. Пойдешь по полной.

— Ты меня не пугай, мы уже пуганые, — хмуро отозвался Прыщ, пока не очень понимая, куда клонит неожиданно, как снег на голову свалившийся адвокат, но уже готовый поторговаться и в случае чего дорого себя продать.

— А я тебя не пугаю. Я тебя предупреждаю. Мужик ты, я смотрю, нормальный, рассудительный, выгоду свою понимать должен.

— Ну ладно, тогда рассказывай… те, — подумав, Прыщ решил обращаться к Гордееву на «вы».

— А только нужно мне от тебя вот что: ты расскажи, как Пузыря твоего найти.

— Еще чего, — хмыкнул Прыщ. — Когда это видано, чтобы Прыщ кого сдавал?… Вот я вам, значит, зачем понадобился? Терпилу из меня хотите сделать, чтобы я на своих пальцем показывал? Да ни в жисть! Это вы не того взяли.

— Ты, значит, — спокойно ответил Гордеев, — сдавать его не хочешь. А он вот тебя сдал, не постеснялся. Ты думаешь, кто тебе вещички-то подбросил? Не иначе как кто из своих… А про анонимный звонок, которым тебя сдали, знаешь? Или тебя тут в детали твоего процесса не посвящают? Что ж ты, по доброте душевной один за всех отсидеть намылился?

— Не знаю я ничего, гражданин начальник. Лучше б папироской угостили… Я человек маленький, — подумав, мрачно ответил Прыщ.

— Ты, Прыщ, не бойся, — сказал Гордеев, подходя к столу, — я твои сомнения очень даже понимаю. Хочешь, расскажу тебе, что ты думаешь? А ты только кивай… Впрочем, можешь даже не кивать, я и так все знаю. Я ведь, как уже было сказано, опытный адвокат. Я таких, как ты, знаешь сколько видел? И дел таких, как твое, много разбирал. И все на одно лицо. Думаешь, выйдешь из тюрьмы, будешь мстить? Мститель-то из тебя никакой, да и Пузырь раз решил тебя сдать, уж он не допустит никакой мести с твоей стороны. Я так думаю, с его связями вполне возможно, чтобы ты прямо в лагере прижмурился. Ну так вот. Ты думаешь, что сука последняя твой Пузырь, что по его наводке ты в тюрягу сел и срок за него мотать ты не хочешь, увидел бы его на свободе — горло бы перегрыз. А только ты, Прыщ, боишься, Пузырь — человек опасный, поймет он, что ты раскололся, и конец тебе, и тюремные стены не спасут. Вот ты что думаешь. Вот почему ты нам его сдавать не хочешь. Но ты, Прыщ, не бойся. Пузыря твоего мы через неделю возьмем. Почти уже мы его окружили. Только нам бы нычку его знать или хоть намек какой, по какому адресу его искать. Так что ты нам — Пузыря, а мы тебе — охрану, защиту и всяческое содействие. Ты ведь теперь крупная шишка. О тебе сам начальник МУРа знает. Думаешь, всякая шавка может просто так тебе адвокатов менять, как носки? А?

Прыщ молчал. В голове его роились неясные мысли.