Бунтарка - Линетт Тиган

не наблюдая следов близости. Себя я чувствую плохо, но никакого дискомфорта между бедер нет. Я помню, как Аня рассказывала о своём первом опыте с парнем. Она целый день пролежала с грелкой на животе и почти не двигалась.

— Кирилл, — я предупреждаю, что шутить со мной сейчас не стоит.

— Вчера сладкое получила только ты, так что расслабься, — он сочно надо мной издевается, и не скрывает, что получает от этого удовольствие.

— Хорошо, — киваю я и поворачиваюсь к двери.

— И всё? — его вопрос бьет меня в спину, я остановилась.

— А что ещё? — не оборачиваюсь.

— Возможно, ты хочешь поблагодарить меня, что не посягнул на твою честь? Не каждый бы сдержался, наблюдая, что ты вытворяла вчера.

— Спасибо, Бессонов, — мягко тяну, оборачиваясь, — спасибо тебе за то, что я ничего не помню.

— У тебя по утрам всегда такой острый язычок? — он хмыкает, сверкая своими глазами.

— Так же часто, как и у тебя стояк, — твёрдо говорю я и выхожу из комнаты, слыша его хриплый смех.

Ванную нахожу быстро, но едва я переступаю порог и закрываю двери — сгибаюсь над туалетом. Меня мутит, но желудок оказался пустой и не готовый к подобному. Переждав волну спазмов, умываюсь и смотрю в зеркало.

Косметики на лице нет. Волосы уложены в небрежную косу. Выгляжу сонной и немного бледной, но ничего не напоминает о сумбурной ночи. Нет… Всё же следы есть. Я скриплю зубами, находя бардовые отметины на шее и пониже. Он меня пометил!

Отвожу взгляд и цепляюсь за открытое мусорное ведро, в котором разноцветные пряди для волос. Неужели я, когда была пьяна, умудрилась привести себя в порядок перед сном?

Не помню. В памяти одни провалы и это впервые для меня. Подобное пугает… За это время могло случиться что угодно.

Душ принимаю долго, пытаясь прийти в себя. Сначала отрезвляю себя холодной водой, затем греюсь и моюсь в горячей. Пока моюсь, вода обжигает безжалостные засосы, которые зудят. Они оказались везде — от шеи до бедер. Что же вчера всё-таки было, кроме того веселья, которое я помню до помутнения рассудка?

Прежде чем выйти из ванной комнаты, я долго думаю, стоит ли мне прикрыться полотенцем… Это смущает. Я никогда не щеголяла обнаженной, тем более не спала рядом с парнем без одежды…

Ну и чёрт с ним! Хватит с меня примерного поведения. В конце концов, что мне скрывать, если я проснулась голой в одной постели с самим Бесом? Строить невинную обиженную девочку — точно не собираюсь.

Выхожу из ванны с гордо поднятой головой, но на перекрестке в коридоре теряюсь. Квартира Бессонова весьма впечатляющая, но с минимальным набором мебели и интерьерных аксессуаров.

Где же мне найти мою куртку и остальные вещи? Осматриваюсь по сторонам и слышу звуки из кухни. Если у него хватило ума спрятать от меня вещи…

— Ты видел мой телефон? — задаю я вопрос.

Переполненная жаждой, увидев раковину, я сразу иду к ней. Хватаю стакан и подставляю под воду.

Кирилл отвлекается от телефона, отпивая из чашки кофе. Причем слишком неудачно. Едва заметив меня, поперхнулся точно горячим напитком, заходясь в предсмертном кашле.

Стратегия Ани работает безупречно — смутить человека до того, как он смутит меня. Это работает с Бессоновым, так как именно он всегда инициатор подобных шоу. По его выражению лица, подобная смена ролей, ему очень не нравится.

— Даже жаль тебя. Не думала, что ты так редко видишь женскую грудь, — я подняла стакан, словно делая тост, а затем с жадностью прилипла, осушив до дна.

Холодная водичка — то, что нужно. Я блаженно улыбнулась.

— Ты… — он едва выдохнул, но осекся и отвернулся. — Возьми, — он стягивает с себя черную футболку и протягивает руку, озабоченно таращась в стену.

— Я тебя смущаю? — заинтересованно смотрю на футболку в вытянутой руке и не спешу брать, хотя руки чесались прикрыться как можно скорее.

— Надень! — требовательно подрыкивает недовольный Бессонов.

— Так странно, — беру футболку, но стараюсь делать свои движения плавными, не показывая собственного волнения. А вот пальчики на ногах поджались от дискомфорта. Сложно воевать, когда не в курсе, как держать пушку и когда стрелять! — Вчера раздевал, сегодня одеваешь… Ты будто определиться не можешь. Не похоже на тебя, Бессонов.

— Лиса, не заигрывайся, — он стрельнул в меня грозными глазами. — Этот раунд ты заведомо проиграешь.

— Для игры нужно обозначить четкие правила и выигрыш. Так что это не игра, а элементарный стёб, — пожимаю я плечами. — Кормить будешь или я на сухом пойке за своё плохое поведение?

Бессонов качает головой, слабо фыркнув на мою язвительность.

— Садись. Сейчас подам завтрак, — он рывком хватает лопатку и переворачивает тосты. — Будешь кофе или чай?

— Тебя, — хмыкнула я, отчего-то наслаждаясь этой маленькой игрой.

— Что? — он обернулся, пораженно выдохнув.

— А? — тоже удивилась я.

— Что ты сказала? — уточняет парень, нахмурившись.

— А что я сказала? — подражаю его недоумению и бесам, которые заклубились в его глазах.

Бессонов отворачивается с раздражением к плите, выкладывая тосты и разбивая яйца для яичницы.

Мой взгляд скользит по его мускулистой спине, задерживаясь на узких бедрах. Домашние штаны приспущены, а над копчиком красуются две интригующие ямочки. Бессонов чертовски хорош, сомнений в этом нет. Но я никак не могу найти ту ниточку, которая привела его ко мне… И которая приводит каждый новый день.

— Ты мне расскажешь, что между нами было? — спрашиваю я, подтягивая к себе поближе аппетитный завтрак, начав его с хладнокровностью разделывать ножом и вилкой.

Бессонов садится медленно, задумавшись.

— Я же сказал — ты получила сладкое, — напомнил мне Бес.

— Что это значит? — стараюсь выбить из него конкретику.

Кирилл склоняет голову, наблюдая за мной с лукавым прищуром.

— В следующий раз я обязательно напомню тебе эти ощущения, — он красноречиво прошелся по мне взглядом, задерживаясь на прикрытой его футболкой груди.

Клокочущая обида с яростью заметалась внутри меня. Отодвинув от себя тарелку, я откидываюсь на спинку деревянного стула, сложив руки под грудью.

— Говори. Сейчас же, — требую я.

— Ты же только оделась! Неужели я на тебя так влияю, что ты хочешь, как можно быстрее, снова выпрыгнуть из шмоток?

Я возмущенно вспыхнула, но, когда не нашла, что ответить, отвернулась. Слезы предательски застелили глаза, которые я закрыла. Главное — успокоиться. Зачем он так издевается надо мной? Знает ведь, что я не готова делить с ним постель и отношусь к этому серьезно, но при этом его шутки безжалостны и достаточно конкретны.

— Бессонов… — устало выдохнула я, — ты меня раздражаешь, — выдала я совсем не то, что хотела. Лучше наступать,