Дикарка и лунный принц - Морвейн Ветер

Я даже вернулся и ещё раз осмотрел поляну. Никаких следов атакующей магии. До спальни я добрался злой, как семь Предтеч. Что-то действительно не клеилось в этой истории. И спросить было некого. Альдэ лежала на полу такая же мрачная и в мою сторону не смотрела. Поколебавшись, я ополоснулся и лёг спать.

Утро не принесло тепла. Едва спустив ногу с кровати, я чуть не наступил на свою пленницу и тут же выругался. Альдэ – осунувшаяся, с нездоровой синевой под глазами – смотрела на меня с прежней злобой. Что за бес в неё вселился? Даже в первые дни нашего знакомства она не вела себя так. Я какое-то время смотрел на неё, пытаясь заставить себя заговорить, но слушать оскорбления от гуиллт не было ни малейшего желания. Я отвернулся и стал одеваться.

За завтраком, слушая весёлую болтовню Рейтен и одновременно поглощая горячую вкусную пищу, я понял, что накануне полностью забыл об Альдэ. О том, что она сидит у меня в спальне под домашним арестом голодная и не имеющая даже возможности сходить в туалет. Поймав после завтрака пажа, я приказал отнести моей найве завтрак и обед и позаботиться об остальном. В глазах мальчика мелькнуло что-то, очень сильно похожее на презрение. Я нахмурился, и он тут же спрятал лицо за низким поклоном. Проводив пажа взглядом, я подумал, что к ужину должен вернуться и всё-таки разобраться в происходящем.

Однако планы мои не сбылись. После обеда меня поймала Рейтен, увлечённая новая идея.

– Ты же помнишь, что завтра Проводы длинной Луны? – спросила она.

Я помнил о чём угодно, только не об этом.

– Йоль, – вылетело у меня изо рта само собой, и в памяти промелькнул один из последних разговоров с Альдэ. Она говорила, что любит этот праздник…

Проклятье, всё же было так хорошо. Я не причинял ей боли, я ждал, когда она сама захочет меня. Я давал ей куда больше вольностей, чем был должен, но, как это и бывает всегда, в ответ получил лишь предательство.

Рейтен что-то говорила, и я не сразу понял что.

– Вельд! – она дёрнула меня за рукав, заставляя сосредоточиться.

– Что? – видимо, я был очень мрачен, потому что Рейтен отступила на шаг. – Прости.

Она обиженно нахохлилась и повторила явно не в первый раз:

– Я говорю, что в замке нужно устроить праздник. Это, конечно же, не столичные торжества, но хоть что-то.

– Конечно, – согласился я. – Не столичное торжество. Но хоть что-то.

– Замечательно. На подготовку осталось мало времени. Дзэрн отдаст распоряжения слугам, а мне понадобится помощь на охоте. Мы возьмём с собой десяток Поющих и отправимся в Лес, согласен?

Об отказе не могло быть и речи, да и что мне делать в опустевшем теперь для меня замке? Так что я кивнул, и мы отправились седлать коней. Остаток дня прошёл в азарте погони и мог бы показаться вполне удачным, если бы не два обстоятельства. Во-первых, Анхельм будто взбесился и вместо того, чтобы гонять дичь, постоянно норовил клюнуть меня в ухо. В конце концов мне пришлось прогнать его прочь и положиться на магию. Во-вторых, когда мы уже почти догнали кабана, один из сопровождавших нас пажей спустил тетиву прямо за моей спиной и едва не попал мне в шею с расстояния в десять шагов. Я как раз наклонился успокоить коня, и стрела вонзилась в дерево прямо передо мной. Это обстоятельство окончательно испортило мне настроение, и хотя Рейтен обещала, что по возвращении виновника выпорют, принимать участие в обычных посиделках у костра всякое желание пропало. Я хотел уехать сразу, но Рейтен настояла на том, чтобы все-таки выпить со мной по случаю удачной охоты. Я пил, не чувствуя вкуса. Вино не пьянило. И вообще все было не в радость. Оставив спутников в лесу, я вернулся в замок уже в темноте, упал на кровать и уснул.

После вчерашнего просыпался я долго и никак не мог сосредоточиться на делах. Я был почти рад идее Рейтен устроить торжество. Вот только мне абсолютно не хотелось торчать в одиночестве посреди пьяной толпы. Причём я никак не мог понять, что значит это «в одиночестве». Оно скорее было смутно осязаемым тянущим чувством, преследовавшим меня последние два дня. Рейтен была рядом и развлекала меня. Дзэрн, которого мне всегда хотелось узнать получше, тоже готов был уделить мне сколько угодно времени. Но чувство одиночества не проходило. И, глядя на пленницу, свернувшуюся на полу у кровати, я догадывался почему.

– Альдэ, – позвал я, не вставая.

Альдэ подняла покрасневшие глаза. Этой ночью она, похоже, и вовсе не спала. Я облизнул губы.

– Альдэ, я сниму наручники при одном условии.

Слабый, очень слабый проблеск надежды в потускневших глазах.

– Сегодня – Ночь Солнцеворота.

Альдэ кивнула.

– Мне нужен будет слуга на празднике. Если ты поклянёшься вести себя хорошо и прислуживать мне без фокусов…

Я не успел договорить, потому что Альдэ рванулась ко мне с такой силой, что я усомнился в прочности удерживавшей её цепи.

– Прислуживать… – выдохнула она. – Пошёл ты знаешь куда, самодовольный ублюдок?

Я побледнел от ярости и, вскочив, влепил ей пощёчину. Я ненавидел это слово. Оно… Оно было для меня как красная тряпка для быка. От бешенства плохо соображая, что делаю, я влепил ещё одну. Альдэ попыталась уйти в сторону, дернула руки, словно пытаясь разорвать цепь, но у неё, разумеется, ничего не вышло. Вся чёрная желчь, копившаяся во мне последние дни, выплеснулась в эти удары. Подняв руки к лицу, я увидел, что они испачканы кровью, и выругался. Наклонившись, поднял за волосы голову проклятой пленницы и попытался рассмотреть ее лицо. Из рассеченной брови хлестала кровь… Мне стало стыдно. То, что я так ударил её, беспомощную и скованную, не делало мне чести. Морщась от отвращения к себе и неостывшей злобы, я осторожно подул на её порванную бровь. Затем провёл рукой надо лбом и принялся нашёптывать исцеляющие заклинания.

Лечение отняло у меня куда больше сил, чем я ожидал. В итоге с самого утра я вымотался так, будто охотился весь день. Прикинув, не расковать ли мне Альдэ, я решил, что это все же будет лишним. Свободы она не заслужила. Будь на её месте кто-то другой, он был бы уже мёртв за подобное оскорбление. Но эту паршивку я убить почему-то не мог. Я сменил перепачканную кровью Альдэ одежду на чистую и отправился искать родню.

Вельд

К празднику весь двор украсили гирлянды высушенных цветов. У часовой башни, где проклятая гуиллт недавно напала на Рейтен, установили срубленный древний вяз. Слуги украсили его печёными яблоками и разнообразными сладостями. Стол поставили рядом, укрыв полотняным тентом от непогоды. Как обычно, мы с Рейтен заняли места друг напротив друга, а Дзэрн сидел во главе стола.

Один за другим звучали тосты, цепочкой двигавшиеся от Дзэрна к противоположному концу стола, и каждый, сказавший своё слово, вставал и срывал с вяза лакомство. Надломив своё – изящного карамельного сокола, я нашёл внутри записку: «Владычица морей». Такие же были и в других. Они обозначали коробки с подарками, которые мы могли взять. Так самый последний обитатель замка мог получить драгоценный подарок, а самый первый – простую безделушку. Солнцеворот переворачивал всё.