Ветры империи - Сергей Иванов

Пара гвардейских вездеходов все-таки добрались до поворота, но следом тотчас устремилась стая «пауков», так что в любом случае им будет теперь не до Стражей.

— Эрик, замри! — внезапно велел Горн, и «единорог» послушно плюхнулся на брюхо. Переключив поле на постоянный режим, гигант завертел головой.

И тут из того самого ущелья, куда они пробирались, вдруг вырвалась резвая стая «жуков»-истребителей и ударила загорцам во фланг. Сейчас же запылали новые костры, и число их множилось с каждой секундой.

— Вот умелые ребята! — послышался изумленный голос Эрика. — Все же Ун умней, чем я думал.

— А с чего ты взял, будто это Ун? — хмуро отозвался Горн. — Черт, как не вовремя!..

Теперь про Стражей забыли окончательно. Загорцы пытались спешно перестроиться, но слишком сокрушителен оказался последний удар. «Жуки» были проворнее и куда опаснее «пауков» и гнали их перед собой нестройной толпой, а уж «блох»-то жгли пачками.

— Убираться надо, — проворчал Горн. — Малыш, на пузе — к скалам.

Почти не приподнимаясь, «единорог» заскользил кормой к ближайшей расщелине, втиснулся поглубже, оцепенел. Последнее, что Горн увидел, — это беспорядочное стадо загорцев, сжимаемое встречными клиньями союзных отрядов и в смятении отступавшее по магистрали. Впереди катились скоростные колесные транспортеры, и поспешность их была понятной: если бы магистраль перекрыли, то им бы отсюда уже не выбраться.

Первая вылазка властолюбивых загорцев увенчалась крахом — когда ждать следующей?

С сожалением Горн выпустил рукояти излучателя и спрыгнул вниз, в темную кабину. Сейчас же к нему повернулся Эрик и задал вопрос, который не давал покоя самому Горну:

— Кто же все-таки в «жуках»? По-твоему, это случайные союзники?

— А ты не заметил, как они себя вели? — отозвался гигант. — Взаимодействовали, но с оглядкой, не подставляясь друг другу. — Он покачал головой. — Не-ет, пока в этом салате не разберемся, носа отсюда не покажем.

— По крайней мере, — удовлетворенно произнес юноша, — загорцам наконец врезали от души!

— Э, парень, ведь это лишь мародеры, первая волна, а главные силы только разворачиваются.

Приоткрыв холодильную камеру, Горн с пристрастием оглядел полки.

— Ты не против, если я прихвачу этот окорок? — поинтересовался он. — Желаю размять ноги.

Он выбрался из кабины и без спешки двинулся к выходу из расщелины, на ходу вгрызаясь в мясо.

Поле битвы уже опустело. По всей долине догорали остовы машин, но особенно ярко полыхало там, где азартная погоня гвардейцев напоролась на теплую встречу, организованную Стражами.

Уцелевшие загорцы отступили, пока отправившись восвояси, и на их счастье, ни сами имперцы, ни таинственные молодцы в «жуках» не стали их преследовать: похоже, невольные союзники и в самом деле не слишком друг другу доверяли. «Жуки» быстренько втянулись в свое ущелье, а имперцы поспешили возобновить бегство по магистрали, ибо их преследователи были уже на подходе.

Раздувая ноздри, Горн повел носом по сторонам, однако ветер не сообщал ничего интересного: все забивал запах гари.

Скольких же я сегодня убил? — подумал он. Счет растет. Вначале я делал это, защищаясь, затем — для пользы дела, а сейчас… ради удовольствия? Куда же это меня заведет? И никаких угрызений, вот что страшно, — одна только свирепая, буйная радость. Сколько же ниточек меня с ними еще связывает — две, три?.. И главное: цель. Я должен успеть!

Вжавшись поглубже в кресло, страшась шелохнуться, Эрик завороженно наблюдал за Божественной, еще забавлявшейся с бортовым вычислителем. Видимо, игра доставляла ей удовольствие — судя по тому намеку на улыбку, который юноша научился угадывать на ее бесстрастном, точно у собственной статуи, лице. Иногда богиня ненадолго возвращалась в этот мир и быстро озиралась, словно искала кого-то (наверное, Горна). Скользила по Эрику равнодушным взглядом и опять сосредотачивалась на вычислителе. Конечно, она не обращала на Тигра внимания, он был для нее раб, червь, деталь интерьера, его присутствие было Ю безразлично, — и слава Великим Духам, ибо благодаря этому Эрик мог любоваться ею без помех и возражений, впитывая в себя каждый лучик этой возвышенной красоты, согреваясь душой и укрепляясь духом. Божественная нагота Ю, ее совершенные формы и линии, ее невозможная грация — чудо, чудо!.. Моя вера, моя мечта, сколько же я этого добивался — всегда быть рядом с тобой и видеть тебя, а иногда — как высшая награда! — касаться твоей небесной кожи, украдкой ласкать дивное тело, смывая с него прах греховного мира. Хоть что-то должно же оставаться Истинным под облаками!..

И снова нахлынуло это — полузабытое: и светлая вера ребенка в прекрасную, всеблагую богиню; и ехидные замечания брата, забавные сейчас, а тогда обидные до слез; и мягкий голос отца, терпеливо втолковывавший ему знаки Божественного языка…

— А не опуститься ли вам на колени? — раздался насмешливый голос Олта. — Вам же хочется, я вижу.

Круто развернувшись, Тигр до середины вынул мечи, сузил бешеные глаза — эх, если б не обещание Горну!..

— Так, — заметил Олт хладнокровно, — наконец дошла очередь и до меня.

— А вы надеялись, что вам все сойдет с рук? Клянусь, я долго ждал!..

— Молодой человек, вы пристрастны — это недостойно наследника рода, — наставительно произнес старик. — Собственно, в чем моя вина?.. Ваш отец знал, на что шел. Он проиграл и честно заплатил. И заметьте, я наказал только основных виновников — тех, чья принадлежность к верхушке заговора была доказана безусловно… хотя позднее и поплатился за мягкотелость.

— Не тратьте слов, — угрюмо посоветовал Эрик. — Ничего это не изменит.

— Ну да, понимаю: священный долг кровной мести, кодекс Истинных и прочее, прочее… Но, по крайней мере, мстите хладнокровно — это дешевле и эффективней. Хотя… — Тут Олт поощрительно улыбнулся. — Надо признать, момент выбран удачно: сейчас меня можно убрать без хлопот и риска — если не считать некоторого недовольства вашего приятеля. Выходит, напрасно я обвинил вас в нерасчетливости?

— Заткнитесь, черт побери!..

— Нет уж, извините: по мне лучше смерть, чем молчание.

— За ней дело не станет.

— Думаете, меня это пугает? Днем раньше, днем позже… К тому же я не доверяю вашему другу. По-моему, он избавится от меня, как только достигнет цели.

— И правильно сделает.

— Возможно, возможно… Но вы уверены, что точно так же он не поступит и с вами?

— А вот в это вы не лезьте!

— Отчего же, довольно пикантный поворот… Вы ведь очень удобны в управлении, мой милый недруг, к тому же полностью обеспечиваете тылы — как отменный боец и виртуозный водитель. А Горн умеет использовать людей, но кто знает, как поступает он с отработанным материалом?