Ветры империи - Сергей Иванов

— Вот теперь нам пора уносить ноги, — произнес Горн и тут же бросил «единорог» в галоп. Почти одновременно прочь от смертоносного тумана рванулись и машины шатунов, уже не ждавших друг от друга подвоха. Но Горн, конечно, с легкостью обставил всех и первым влетел в извилистое ущелье, впритирку обходя повороты. Некоторое время за Стражами еще следовал дробный топот многих лап, однако после нескольких разветвлений сзади стало тихо, словно теперь шатуны спешили разбежаться по сторонам, утаскивая награбленное.

— А интересно, эта штука живая? — спросил Эрик, все еще держа под прицелом уносящееся назад ущелье. — И как она действует?

— Понятия не имею, — ответил гигант.

— По счастью, Хранители тоже, — прибавил неугомонный Олт. — Иначе в нашем арсенале завелось бы и такое веселенькое средство, а чуть погодя его переняли бы и наши враги.

Невольно Тигр содрогнулся: спаси нас Ю от подобных войн!.. Что проку стало бы в моей ловкости и во всей силе Горна?

— Во всяком случае эта прожорливая тварь, кем бы она ни была, чует огонь за десятки тысяч локтей — однако предпочитает не слишком углубляться в Огранду, — флегматично сообщил гигант. — Может, там и на нее кто-то охотится?

— Я бы не стал, — признался Эрик. — Да и зачем?

— Энергия, малыш, энергия!.. В этой пакости ее прорва.

Неожиданно «единорог» затормозил, и Тигр с беспокойством обернулся, увидев впереди глухой тупик с отвесными стенами, вздымавшимися, похоже, к самым облакам.

— Все-таки ты промахнулся, умник, — не без злорадства заметил он. — Наконец я дождался!..

— Ты уверен? — хмыкнул Горн и неторопливо выбрался на броню, озираясь с прищуром. — Ну-ка, дружок, садись опять к управлению — поглядим, на что годен ты.

— Бог мой! — потрясенно выдохнул Олт, сообразив первым. Затем понял и Эрик.

Содрогаясь под злобными порывами ветра, «единорог» упрямо карабкался по громадной отвесной скале, цепляясь лапами за редкие трещины в гладком камне, отыскиваемые ползущим впереди Горном. Это было немыслимо, однако происходило — здесь и сейчас, при непосредственном участии Эрика. Туго стянутый ремнями, он исходил холодным потом от неспадающего предельного напряжения нервов, зато старина Горн, которому приходилось неизмеримо трудней, взбирался по стене с легкостью и бесстрашием муравья и делать привал не спешил. Несколько раз сверху срывались глыбы, и Эрик застывал в тревоге, но гигант-Страж неизменно успевал укрыться — в расщелине либо под лапой вездехода, а бронеколпак мог выдержать и не такие удары. Затем восхождение возобновлялось, и Эрику опять приходилось слепо следовать указаниям Горна, которые тот почему-то передавал жестами, игнорируя рацию, — хотя кого здесь, на такой круче, можно было опасаться?

Изредка Эрик бросал взгляд назад, точнее вниз, на расположившихся прямо на колпаке пассажиров. Богиня была, как всегда, бестрепетной и отрешенной от мирской суеты, а вот старик неожиданно сдал. Съежившись и пожелтев, он с закрытыми глазами лежал на жестком матрасе и хватал воздух открытым ртом. Что ли, укачало?..

Эрик не помнил, сколько длилось это надругательство над солидной боевой машиной, когда неутомимый Горн, а следом и «единорог», наконец перевалили через нависший над пропастью карниз и очутились на крохотной, однако вполне надежной площадке. На ватных ногах юноша выбрался из кабины, спрыгнул на камень и обессиленно опустился на корточки, спиной к перегревшемуся вездеходу. Все тело сотрясала отвратительная дрожь, словно он промерз насквозь. Верзила Горн тоже присел неподалеку, и действительно, он вовсе не выглядел усталым, даже не запыхался. Разорви его Ветер! — вяло пожелал Тигр. Как смеет он превосходить меня настолько?..

— Ну и чего нас сюда занесло? — спросил он угрюмо. — Черт тебя подери, Горн, — я и представить не мог, что эта махина способна на такое!

Перестав вертеть тяжелой головой, гигант коротко глянул на Эрика и усмехнулся.

— Вот и отлично, — сказал он. — Другие тем более не заподозрят.

— Да кто это — «другие»? По-твоему, впереди нас ждут?

— А как же!.. Где еще они теперь могут нас искать?

Внезапным рывком Горн поднялся и в два шага пересек площадку.

— Ну, что? — тоскливо спросил Эрик. — Вперед, к сияющим вершинам?

Осторожно гигант выглянул из-за камней, громоздившихся по краю уступа, затем обернулся и поманил юношу рукой.

Через громадный провал, уходивший так глубоко, что дно терялось в свинцовой дымке, сквозь несущиеся клочья тумана — или это уже облака? — Эрик разглядел на крутом склоне извилистую дорогу, проложенную неизвестно откуда и куда. Как раз напротив Стражей ее перегораживала пара «единорогов», стоявших бортом к борту. И судя по тому, что у имперцев оставались только «мастонды»…

— Хочешь пари? — воспламеняясь, предложил Тигр. — Я сниму их в два выстрела, без пыли и шума.

— А разве тебе не интересно узнать, кто выиграл эту гонку?

— Слетаем, спросим? — ехидно спросил Эрик. — Нашему везделазу это на один скачок…

Ухмыльнувшись, Горн запустил руку в набедренный карман и выудил компакт-приемник, вполне стандартный по виду. Молча протянул юноше. Тот покачал головой:

— Да будь они втрое ближе, все равно от этой игрушки мало проку.

— А ты вставь, — предложил гигант и сунул приемник к уху Эрика. Пожав плечами, Тигр вставил приемник в резервный слуховой паз шлема, и внезапно из динамика раздался голос — ясный и четкий, будто говоривший находился рядом. Охнув от неожиданности, Эрик торопливо убавил громкость.

— В задницу эту службу, — продолжал на диалекте Низких тот же тягучий голос. — Думал: сбросим панцирников, полегчает, — черта лысого!.. Только и поменяли, что духоту казарм на эту холодрыгу. Так внизу-то хоть поселки есть, а в них — пойло и бабы, а здесь чего?.. — Голос длинно выругался и сказал в сторону: — Турпаминт, свинячья душа, по-твоему, тут бордель? Куда смотришь? Врезать бы тебе…

Другой голос стал приглушенно и нудно оправдываться.

— Ладно, заглохни! — велел тягучий. — От твоего нытья блевать тянет… Эй, Никки, ты-то чего молчишь? Заснул?

— Я вот всю думаю, — откликнулся другой голос, пошустрее, — чего мы здесь потеряли? Как считаешь, Талпи?

— Это пусть начальство считает, на то оно и поставлено. Нам-то чего? Наше дело девятое — сидеть где посадили, пока не передвинут. А сунется кто — жечь. И все!.. От мыслей мозги сохнут, а то и вовсе могут башку снести — напрочь.

— А чего тогда бухтишь?

— Так привык же — при Светозарном бухтел и нынче. А чего? За это не бьют, а дышать легче.

— Ч-черт, и кого мы здесь сторожим? Какой дурак сюда сунется? Дорога ж как на ладони — корпус остановим.