Дикая Охота - Уна Харт

Втайне Гидеон рассчитывал, что если поможет Томасу переправиться, куда тот хочет, то останется один. Среди людей легко выжить, если ты хорош собой и умеешь превращать мусор в деньги. Так что, когда мальчишка высадил его у супермаркета, у Гидеона уже почти созрел план.

– Я вернусь за тобой через час, понял? – сказал Томас. – Мне нужно подбросить Салли до дома.

Гидеон собирался сделать сыну замечание и напомнить, что к отцу нужно обращаться с уважением и добавлять «господин мой», но передумал. Потер недавно раненную руку.

– А где она живет? Может, мы могли бы переехать туда?

Нынешнее жилье было тесновато для всех его красивых вещиц.

– На углу Тринадцатой и Южной улиц, – отозвалась Салли. – Маленький домик под черепичной крышей.

– Нам незачем переезжать, – отрезал Томас. – Мы скоро уберемся отсюда.

Не дав отцу возразить, он закрыл окно и уехал.

Ну и ладно!

Супермаркеты Гидеон любил почти так же, как кинотеатры, или даже больше. Здесь можно было все трогать руками, доставать, открывать, нюхать и пробовать. Он взял тележку и тщательно обошел каждый ряд. Яблоки сияли от воска, пакеты с чипсами сочно хрустели, а бутылки с газировкой обещали автомобиль тому, кто найдет изображение машины под крышечкой. Накинув чары, чтобы никто не помешал, Гидеон терпеливо открутил каждую крышечку и заглянул под нее, однако рисунка не обнаружил. Обидно, но что поделаешь. Зато он отлично провел время!

Он не знал, как долго пробыл в магазине – никогда не отличался пунктуальностью, – но наконец разжился ящиком виски и охлажденными окорочками. Заодно познакомился с чудесной женщиной! Она тоже выбирала курочку, хмурясь и придирчиво осматривая каждую тушку. Наверняка из такой внимательной покупательницы вышла бы чудесная хозяйка! Раз ему не дали влюбить в себя чуткую Салли, может, стоило присмотреться к этой даме. Она казалась крепкой и хорошо сложенной – не то чтобы свежей, как первоцвет, но еще вполне пригодной к употреблению, как эта курица, которую она разглядывала.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила женщина.

Она его заметила!

– Может быть, – таинственно протянул Гидеон и засверкал чарами.

Пускай она увидит то, что ей придется по душе: накачанного красавца с мощными руками или чувственного художника с непокорным вихром. Лицо незнакомки смягчилось.

– Как вас зовут, прекрасная дама? И нашли ли вы то, что искали?

Гидеон надеялся, что она ответит: нашла, конечно, нашла! Ведь она искала именно такого, как он, и даже не надеялась встретить его в супермаркете, но где только нас не сталкивает судьба… Однако вместо этого женщина произнесла:

– Меня зовут Клэр. Нет, не нашла. Мне нужна куриная кровь.

Вот умеют же сбить весь настрой! Разве так знакомятся? Он пересмотрел сотню фильмов о любви и точно знал: никто не увидел впервые свою нареченную, когда та искала куриную кровь. Даже в «Как я встретил вашу маму» Тед сталкивается с Трейси гораздо романтичнее!

Решая, стоит ли продолжать отношения, начатые в таком унылом ключе, он направился на кассу следом за Клэр (а имя ничего, певучее). Она не купила ничего полезного, кроме пары вялых лимонов (выбранных наугад) и пары шоколадок. Никакой фантазии! Когда они будут жить вместе, она тоже будет возвращаться с пустой корзиной? Ну да ладно, за продуктами он мог бы ездить и сам, особенно если поблизости откроют еще один торговый центр, а Клэр могла бы готовить…

Гидеон рассеянно рассчитался с продавщицей нарезанными бумажками, взял сдачу и вынырнул на улицу. Было сумеречно и снежно, почти как в Отеле, когда Макдар забывал или ленился поменять зиму на весну. И нигде не было видно Томаса. От мысли, что родной сын забыл о нем, у Гидеона сжалось сердце. Томас ведь не мог его бросить? А если он накинулся на Салли, стоило им оказаться наедине в ее домишке? Тогда девушку нужно защитить – или порадоваться за молодых, если между ними и впрямь вспыхнула страсть. Но сложно радоваться за кого-то, когда стоишь совсем один на крыльце супермаркета и ждешь, пока кто-нибудь отвезет тебя в тепло…

– Вас куда-нибудь подбросить?

Милая, милая Клэр! Может быть, он поспешил с выводами и у них еще все получится? Кажется, она очень заботлива, а Гидеон ценил в женщинах это качество.

– Вы окажете мне огромную услугу! – сказал он. – Мне нужно на угол Тринадцатой и Южной улиц. Маленький домик под черепичной крышей. Там живет подруга моего сына.

КРИС

– Я уже понял: особняков, замков, семейных поместий у вас нет. А с какой-нибудь знаменитостью ты был знаком?

Финн покусал губу, задумавшись.

– Был один бейсболист в пятидесятых, о нем во всех газетах писали…

Мы развалились на диване. Наши колени соприкасались, и мне нравилось ощущение исходящего от приятеля спокойного тепла. По крайней мере, на время можно было отвлечься от пугающих мыслей о том, где сейчас Грейс и что с ней.

На то, чтобы купить бутылку, у нас ушло меньше часа. В ней плескался виски, но Финн без всякого сожаления вылил его в унитаз. Вивиан с Айрмед еще не вернулись, Клэр тоже, так что мы остались вдвоем.

О чем вы бы стали говорить с кем-то, кто старше вас в сто раз? Правда, Финн так и не сказал, сколько ему лет, отделался уклончивым «много», прямо как вампиры в романах, по которым тащится моя младшая сестра. Когда я спросил у нее, в чем секрет обаяния вампиров, она ответила, что они видели все на свете, а еще они опасные. Пока выходило, что Финн видел не так уж много, а опасным он и подавно не выглядел.

– А с Моцартом, Теслой, Ньютоном ты был знаком? Ты ведь был их современником!

Рыжий хмыкнул:

– А ты живешь в одно время с Трампом и Рианной. Ну и как часто вы встречаетесь?

Справедливое замечание.

– Ты плавал на «Титанике»?

– Нет, у меня морская болезнь.

– Видел казнь Гая Фокса?

– Не люблю казни.

– А сколько языков ты знаешь?

– Парочку европейских, – пожал плечами Финн.

– Почему ты не выучил все языки в мире?

Если бы я жил вечно, то узнавал бы что-то новое каждый день, чтобы не отстать от прогресса и не превратиться в одного из тех самых олдскульных вампиров, которые носят камзолы и жабо и не умеют пользоваться смартфонами.

Финн прикрыл глаза:

– Сколько лет было твоему дедушке, когда он умер?

– Что? – удивился я. – Девяносто с чем-то, у нас в семье все долгожители. А какая разница?

– Сколько языков он знал?

Вот к чему он клонит…

– Только один. Но это не то же самое!

– Разве?

Я вздохнул. Финн был несправедлив. Мой дед испытал на собственной шкуре голод, безработицу, войну, эмиграцию… Всю жизнь он брался за любой, самый грязный труд, лишь бы его внуки могли поступить в колледж. Сложно упрекнуть его в том, что он не получил ученую степень и даже не выучил язык той страны, в которую переехал. В свободное время дедушка больше всего любил сидеть в темной комнате и слушать радио. Так я и ответил Финну. Означало ли это, что, проживи он еще триста лет, просто послушал бы еще больше песен? Возможно.