Шиповник и Ворон - Мирослава Адьяр

Рывок — и тело, теперь больше похожее на мешок мышц и костей, встречается с камнем на полном ходу. Почти не чувствую боли, вообще ничего не чувствую — рассудок и мир вокруг заливает багровая воющая тьма, в которой вспыхивают выстрелы и крики.

Это не память Геранта. Он не мог слышать разговор со стариком.

Тогда кто же…?

Протяжное карканье разрезает темноту, и что-то тяжелое опускается на плечо.

Почему ты здесь, ворон? Ты заберешь меня домой? Я хочу домой, правда…даже если я должна умереть для этого.

— Кар!

— Анна! — меня подхватывают, прижимают и баюкают, как ребенка. Я чувствую знакомый аромат — он укутывает меня, успокаивает, а я уже едва различаю голос вольного. Взволнованный, глухой, полный невысказанной боли, — нет-нет-нет, пожалуйста, пожалуйста…

— Отпусти, — шепчу одними губами. — Отпусти — и я к тебе вернусь…

Это все сон. Иллюзия. Порочный круг памяти, единственная цель которого — вечно страдать. Но моя сила в том, что я знаю — все это ненастоящее.

— Ты не можешь удержать меня…

Мои слова уже не для Геранта, а для багрового пятна перед глазами. Куб висит в воздухе, мерцает острыми гранями. Я чувствую его недовольство, даже злость, но под ними пробивались робкие ростки понимания.

Мне нечего делать в тюрьме, которая меня не пугает.

Он не может сломать того, кто не боится.

Возможно, когда-то давно — вечность назад — после того, как дом рухнул, а Севера не стало, я бы превратилась в безропотную куклу, пленника иллюзий.

Но не сейчас. Никогда больше.

— Поиграли — и хватит. Найди себе другого подопытного.

Мне кажется, что я слышу тяжкий вздох.

И мир окончательно гаснет.

Ворон тянет меня вперед.

В бесконечность. В другое измерение, где нет ничего кроме щемящей боли, стискивающей сердце когтистой лапой.

Я даже не чувствую пола под ногами, не вижу стен, не замечаю давления низкого потолка. Все расплывается перед глазами, затягивается черным вязким туманом и только крохотный зеленый огонек все еще мерцает вдалеке, не дает сбиться с пути, а нос щекочет запах шалфея: слабый, смазанный, почти растворившийся в пепельном воздухе мертвой планеты.

Все, что я слышу — это гулкий стук крови в висках. Он медленно превращается в слова, в раздирающие меня изнутри крики, в которых я узнаю голос Анны всего за мгновение до ее смерти. Я ведь не могу опоздать, правда? Я бы знал, если бы Ши не стало…

Нет, Саджа, ты не можешь сделать это со мной снова!

Чувство вины поднимается из самой глубины нутра, подкатывает к горлу горько-кислой тошнотой. Я давал себе зарок, что больше никогда из-за меня не погибнут любимые! И что теперь?

Не сберег!

Коридоры узкие и путанные, пыльные, переполненные тяжелым духом смерти и пряностью крови. На полу едва различаю следы сапог и более глубокие полосы там, где проволокли тело. Стискиваю зубы до хруста и срываюсь на бег, едва ли опасаясь, что кто-то может выскочить из-за угла и всадить в меня пулю. Голову откручу и не поморщусь.

Когда вижу перед собой перекошенную, некогда герметичную, дверь, то не останавливаюсь, чтобы проверить замок.

Выхватываю дробовик и вгоняю в панель управления полную пригоршню огненный всполохов, отчего несчастный кусок пластика обугливается и исходит едким дымом, оплавляется и падает на пол тяжелыми вязкими каплями раскаленного стеклопласта.

На полном ходу влетаю в душное влажное помещение и замираю у самого порога, чтобы осмотреться, а когда взгляд натыкается на связанную Ши и стоящего напротив нее Корэкса, то мысли из головы вылетают начисто.

Дыхание со свистом вырывается изо рта, когда мужчина оборачивается и встречает меня блаженной улыбкой отбитого наглухо психопата. Разводит руки в стороны, будто предлагает полюбоваться на результаты своей работы, даже отходит чуть-чуть, чтобы я в полной мере оценил вид черных жгутиков-щупалец, обвивших мою девочку.

И она чувствует мое присутствие, даже голову немного поворачивает, а с бескровных губ срывается тихий болезненный стон.

Даже не соображаю, как оказываюсь рядом с Корэксом и одним точным ударом валю его на землю. Мгновение, и я сижу на ублюдке и методично впечатываю кулак в ухмыляющуюся рожу, мечтая стереть эту дикую противоестественную гримасу.

Слышу хруст, и на пол веером брызжет кровь, в костяшки впиваются обломки костей, а перед глазами — только красное непроницаемое марево из ярости и ненависти. Не могу остановится, рвусь на части от дикого, звериного гнева, что готов испепелить мои вены.

Прихожу в себя, только когда кто-то кричит над самым ухом, а шея оказывается в стальном захвате. Хриплю, потому что чужая рука передавливает горло, тянет вверх, заставляет подняться на ноги и запрокинуть голову. В нос бьет знакомый запах мяты и черного перца, а за спиной раздается холодное шипение Фэда.

— Остановись, идиот! Только он может знать, как ее вернуть!

Пытаюсь ответить, но магистр сжимает сильнее, безжалостно, а мне не остается ничего, как поднять руки и подчиниться.

— Флоренс! — Фэд отталкивает меня к стене и пристально рассматривает из-под полуопущенных век. В почерневшей глубине глаз вспыхивают молнии, обещающие мне мучительную агонию, если я сейчас же не возьму себя в руки.

Девчонка буквально материализуется за его спиной и без лишних слов достает из-за пояса небольшую походную аптечку. Две молниеносные манипуляции — и Корэкс с хрипом отключается, после чего методично и быстро связывается.

Я же подхожу к столу и разглядываю куб, слабо мерцающий в желтоватом свете ламп. Внутри поднимается какая-то непреодолимая гадливость. Будто я смотрю на паразита, готового в любой момент вцепиться в теплую живую плоть. Этим он и занят.

Ублюдок прилип к Ши, как пиявка!

— Я помогу, — слышу рядом, но даже не поворачиваюсь. Все мое внимание приковано к девушке.

Двигаюсь по инерции, выполняю команды, освобождаю Ши от силовых пут. Я выпотрошен, уничтожен и ослаблен. Последняя вспышка отняла силы и возможность трезво мыслить, а на смену гневу пришел знакомый привкус вины и досады.

Если она погибнет, то это будет на моей совести.

Зачем набросился на мудака? Почему не допросил прежде, чем выбивать у него зубы и мозги?!

Идиот!

Самобичеванию нет конца, а Флоренс тем временем аккуратно снимает куб со стола и кивком указывает на дверь.

Правильно. Нужно вернуться на корабль.

Фэд поглядывает на свою помощницу и что-то набирает на прикрепленном к запястью коммуникаторе.

— На Гулан-Дэ требуется группа опустошителей. Да, мой приказ! Отец, мне не нужно говорить об ответственности! Кто-то из Совета затребовал груз, который чуть не стоил мне хорошей команды, — губы Фэда сжимаются в тонкую нитку, голос бьет по нервам ледяными осколками, а Флоренс передо мной вздрагивает так сильно, что я вижу идущую по ее спине вибрацию, — я не знаю, сколько крыс осталось на этом зараженном куске камня, но я вычищу его до самого основания. _Читай на Книгоед.нет_ Я прошу твоего разрешения, потому что таков порядок, но могу договориться самостоятельно, не как Фэд-магистр, а как твой сын — Фэд дел Тирен!