Одержимый сводный брат - Ирина Ирсс

то что дать отпор, имени своего вспомнить не смогу. У меня и так проблемы с его глазами, которые топят какую-то печку безумия во мне. А тут тело к телу, и так хватает того, что моя задница сидит прямо на его коленях. В последний раз, когда мы так тесно соприкасались, закончился тем, что его губы оказались поверх моих, потом его поцелуи спустились на шею, ключицу, живот. И ниже, и ниже…

— Егор! — воплю прямо на всю машину.

Сама зажмуриваюсь. Плохо. Дышать нечем. Начинается гипервентиляция лёгких. Совсем не думаю, что требую, вся сосредоточенность уходит на ровный голос.

— Подними меня, — говорю на выдохе и открываю глаза, думая, что немного готова с ним встретиться взглядом. Вот только не с таким. Потому что Егор в отличие меня, понимает больше.

Одно слово:

— Смело.

А я даже удивиться не успеваю, к чему это, как понимаю всё прекрасно сама. Пара движений, и Егор садит меня на себя. Прямо лицом к лицу. Глаза к глазам. Губами…

Да мы же почти касаемся ими.

Отскакиваю резко назад, и будто и так проблем было мало, бьюсь спиной об клаксон, оповещая всех до единого студентов, спешащих на пары, чем мы тут занимаемся. По крайней мере, этой позы будет достаточно, чтобы именно такие слухи и разнеслись по универу. В купе с извращенкой — самое то.

Пытаюсь скорее слезть с этого гада, но сильные руки сжимают мои бёдра, возвращая назад на свои. Сам Кайманов чуть откидывает голову назад и с удовольствием наблюдает за уровнем растерянности и отчаяния на моём лице.

— Готова к переговорам? — выдаёт придурок с ухмылкой.

А у меня наверное вена на лбу надувается от злости и возмущения.

— Какие, к чертям, переговоры!? Ты дурак, Егор? Хватит играть в свои долбанные игры! Отпусти меня или я…

— Что ты, Лина? — будто очень хочет помочь вопрошает он.

А я на мгновение теряюсь. Но потом… сама не знаю, откуда хватаю столько смелости.

— Твоему отцу расскажу, — без единого намёка на пустую угрозу, выдаю я.

Но как обычно слишком быстро проигрываю.

— А я уже рассказал, — убирает он одну руку с моего бедра, чтобы отвести её в сторону. — И ничего, как видишь. Живой, сижу здесь и всё ещё готов заключить пакт о ближайшем перемирии.

Ага, нашёл дуру.

Я прямо вслух смеюсь, ни на минуту ненамеренная ему подыгрывать.

— В жопу себе засунь свои пакты!

Но нет, я Егора вообще не злю, да в его глазах даже и намёка нет на то, что его это как-то задевает. Вот вызов — да. Он вообще ведёт себя так, будто любое моё слово или действие для него своеобразный вызов. Усмехается и как-то странно качает головой, заставляя меня занервничать.

— Эх, Лина-Лина, — выдаёт он непринуждённо, — и почему мне кажется, что ты сама хочешь, чтобы это сделал я?

Недоуменно хмурюсь. О чём он? Но у меня даже секунды нет на размышление. Внезапно Кайманов убирает единственную спасительную преграду между нашими телами, откидывая мою сумку на соседнее сидение. Я же просто только и могу наблюдать за его неспешными, расслабленными движениями, даже не догадываясь, что он мог задумать, как вдруг взгляд останавливается на моей ширинке. А почему там? Да потому что Егора пальцы там, абсолютно без заминок просто принимаются расстёгивать пуговку. Что за…

Я визжу. Или кричу. Сначала правда охаю, шумно втягивая воздух, а потом начинаю бить его по рукам, сдвигаясь назад, насколько позволяет его вторая рука. И снова, и снова упираюсь в клаксон, который гудит на всю мощь.

— Кретин! — продолжаю лупить его двумя кулаками, но уже не по руке, а со всей мощи по его каменной груди, от ударов по которой аж рёбра ладоней горят.

Но недолго, ровно до того момента, пока Егору не удаётся перехватить оба моих запястья. Он сводит их вместе, держит крепко в своих руках, а когда я поднимаю взгляд с них к его глазам, меня поражает их неописуемая серьёзность. Никакого намёка на веселье.

— Переоденься, Лина, — говорит ровно, но от подтона его голоса, слишком холодного и гладкого, внутри меня стихает вся буря эмоций. Егор кивает головой в сторону заднего сидения. — У тебя пять минут, после чего я завожу машину, и мы едем домой, где, поверь, я точно переодену тебя сам.

И именно так всё и будет. Это обещание отображается в его глазах. У меня даже дрожь по позвоночнику скатывается, только от одного представления, как его руки тянут вниз по бёдрам грубую ткань джинсы. С трудом сглатываю, пытаясь избавиться от непрошенных, но таких живых картинок.

— Перестань проверять меня на прочность, птичка, — добавляет Егор, видя, что я принимаю за правду каждое его слово. — Тут не будет победителя, так как каждое твоё действие, породит противодействие. Только намного более мощное. Так что, подумай, прежде чем что-то сделать, на самом ли деле готова к последствиям.

Глава 23. Лина

Ещё как готова, зазнавшийся кретин! Индюк напыщенный!

Я едва ли не вслух выкрикиваю все ругательства, проносясь по коридору к женской уборной с ножницами в руках. Да, в чёртовых джинсах, в которых уже успела спариться.

Мне пришлось переодеться. Спасибо этому придурку, что ещё не следил за процессом, а оставил меня одну в машине, когда сам всё это время стоял, как охранник около капота, чтобы никто и не подумал заглянуть в единственное полностью прозрачное стекло, через которое можно было бы увидеть, что я делаю там. Я уложилась в две минуты, а когда вышла из машины, Егор ещё и потребовал, чтобы отдала ему шорты. На сей раз спорить не стала, не при свидетелях. Да и я, если честно, даже не подумала их брать с собой. В моей голове уже был план, каким именно образом покажу Кайманову своеобразный средний палец.

Захожу в уборную и выдыхаю, когда вижу, что никого нет. Не хотелось бы выглядеть глупо, заходя в кабинку в джинсах, а выходя из неё в шортах из джинс. Тут мне ещё повезло, что захватил Егор не скини, а нормальные, свободные, которые только дурак надел бы с пиджаком. Предполагаю, схватил он первые попавшиеся. Он и сам надел на себя первое попавшееся. Футболку и кроссовки для занятий в зале. Даже на носки время не тратил. Наверное, поэтому он не пошёл следом за мной в универ, хотя у него сегодня точно есть пары по расписанию.

Мне же лучше, что его нет. Будет намного интереснее увидеть его