Семь чудес и проклятие царя богов - Питер Леранжис

– Фу! Фу, фу, фу-у-у! Гадость какая!

Торквин проломился сквозь кусты и притормозил на поляне. Он морщился от боли, и даже в тусклом свете я мог отчетливо разглядеть полукруглую красную отметину на его правой руке. Он вытянул пострадавшую конечность вперед, явив нам Элоизу.

– Она меня укусила, – пожаловался он.

Касс посмотрел на карманы на мамином ремне.

– У вас там случайно вакцины от бешенства нет?

– Ррррааагх! Тьфу! Когда ты в последний раз мылся, Халк?! – Тут Элоиза заметила маму, затем нас, и ее лицо разгладилось. – Сестра Нэнси? Что происходит?

Мама взяла Элоизу за руку и заставила ее подойти ближе.

– Элоиза, дорогая, познакомься со своим братом.

– У меня нет брата, – возразила она.

– Есть, моя милая, есть, – настаивала мама. – Это Касс.

У Элоизы вытянулось лицо.

– Этот чудик?

Касс помахал ей пальцами.

– Уж извини.

– Меня опять затошнило, – простонала Элоиза.

– Какое трогательное воссоединение, – прокомментировала Эли.

Мама присела перед сестрой Касса на корточки и заглянула ей в глаза.

– Элоиза, Масса забрали тебя из приемной семьи и много что тебе наговорили…

– Они сказали, что меня выбрали вы! – перебила Элоиза. – И что у меня нет мамы и папы.

Мама с грустью кивнула.

– Масса вынуждали нас обеих делать чудовищные, неправильные вещи. Они очень многое скрыли от тебя. Прежде чем они привезли вас сюда, они совершили нечто ужасное по отношению к Институту Караи, к людям, которые первыми поселились на этом острове.

– Но они же повстанцы, они плохие… – Лицо Элоизы вспыхнуло внезапным озарением. – Сестра Нэнси… вы шпион?

– Ты мне веришь, Элоиза? – спросила мама.

– Да! Вы… Вы классная, – ответила Элоиза. – Вы единственная, кто хорошо ко мне относится, но…

– Ты веришь, что я говорю правду? – настаивала мама.

Элоиза молча кивнула.

– Это долгая история, дорогая, – продолжила мама, – и когда-нибудь ты ее обязательно услышишь. Джек – мой сын. Мне пришлось покинуть его тоже. Пожалуйста, останься с ним и твоим братом. Они позаботятся о тебе. В отличие от Масса.

Элоиза застыла на несколько секунд, глядя себе под ноги. Касс подошел к ней. Мне показалось, он думал ее обнять, но в конце концов просто остановился рядом.

Когда Элоиза заговорила, ее голос был едва различим.

– Хорошо, – сказала она. – Я верю вам, сестра Нэнси. Но… я совершила одну большую глупость. – Она покосилась на Торквина. – Когда этот парень пришел за мной, я включила сигнал тревоги.

– Погоди… это ты его включила? – переспросила мама.

– Простите меня! – Можно было подумать, что Элоиза сейчас заплачет.

– Нет, нет, все в порядке, дорогая, – поспешила успокоить ее мама.

Она посмотрела на меня, и я точно знал, о чем она думает. Если тревогу запустила не мама, если внимание массаринов было сфокусировано совсем на другой части лагеря, может, ее так никто и не заметил. Мама улыбнулась.

– Я не могу остаться с вами. Но пообещай, что ты пойдешь со своим братом, хорошо?

– Куда вы, сестра Нэнси? – спросила Элоиза.

– Назад к Масса. Но я буду присматривать за вами из безопасного места, – пообещала мама. – Я очень постараюсь.

Ее слова стали для меня неожиданностью.

– Пойдем с нами, мам!

– Я… Я бы хотела, – призналась мама. – Но Омфалос ничего не забывает и не прощает. Если я уйду с вами, я не проживу долго, Джек. Что же касается Масса… – Она тяжело вздохнула. – Надеюсь, они меня не заподозрили. Иначе мне придется пуститься в бега.

– Нет! – закричал я. У меня пылало лицо. Из-за навернувшихся слез я едва мог рассмотреть маму, словно она уже стала одним из далеких воспоминаний.

Она коснулась моего подбородка забинтованной рукой.

– Ты стал так похож на своего отца.

– Он скучает по тебе, мам, – сказал я. – Очень. Так же, как я. Что, если мы больше никогда не встретимся? Если Масса тебя схватят… или континент поднимется и побережья затопит? Что, если мне исполнится четырнадцать прежде…

Мама крепко обняла меня и зашептала на ухо:

– Я подвела тебя, Джек. Я думала, что смогу найти способ, как вылечить тебя, но у меня не вышло. Теперь твоя очередь. Тебе придется справиться со всем самому. Ты и твои друзья – единственные, кто на это способен. Береги локули.

С этими словами она отпустила меня и побежала назад в джунгли.

Я смотрел, как ее силуэт растворяется в наступающей темноте.

Цифры на моих часах сменились с 6:36 на 6:37.

В джунглях практически стемнело. Мы едва могли различить контуры деревьев. Я опять привязал к голове фонарик. Нас вел Касс, но его скорость неуклонно падала. Сейчас мы стояли неподвижно на полянке в ожидании, когда Эли закончит возиться с камерой на ветке. Эта была пятая по счету.

– Ты не можешь побыстрее? – прошипел Касс.

– Закончила. – Эли спрыгнула на землю. – В следующий раз сам все сделаешь, мистер Дерганый.

– Это я Дерганый? – возмутился Касс. – Мы не на прогулке, Эли! Они сказали, что мы должны управиться до темноты! А теперь – оглянись!

– Касс, солнце еще не село, – вмешался я. – Нам кажется, что уже совсем темно, потому что вокруг джунгли! Эли старается нас обезопасить.

Касс сделал глубокий вдох.

– Да… – Он отвернулся к горе. – Знаю…

– Ты уверен, что мы родственники? – спросила Элоиза.

Мы потащились дальше. Каждый шаг словно добавлял веса и так тяжеленным локули, что висели в мешке у меня за плечом.

– Ребят, мне нужно передохнуть, – не выдержал я.

– Нет! – возразил Касс.

– Да! – хором согласились Элоиза и Эли.

Я остановился и позволил мешку упасть на землю. Элоиза с тяжелым вздохом привалилась к дереву. Я посмотрел назад, ожидая увидеть в темноте шедшего позади нас Торквина, но он так и не показался.

– Торк, у тебя все нормально? – позвал я.

Ко мне подошел Касс.

– Может, он завалил вромаски голыми руками и решает, как его съесть.

– Торквин! – закричал я и, подсвечивая себе фонариком, пошел в том направлении, откуда мы пришли.

– Эй, Торк! – ко мне присоединилась Эли.

Когда мы дошли до поляны, где она перенастраивала последнюю камеру, я замер.